БЕСѢДА ОДИННАДЦАТАЯ.
Читая петербургскія и московскія газеты, невольно проводишь параллель между той и другой печатью. Невольно удивляешься добродушію и благонравію московскихъ публицистовъ и крайней возбужденности публицистовъ петербургскихъ. Наша московская пресса являетъ собою разительный примѣръ добронравія, газеты между собой не ссорятся, не задѣваютъ другъ друга. Да кому и ссориться-то у насъ? Изъ большой прессы у насъ есть одни "Московскія Вѣдомости"; а какъ извѣстно, что одинъ въ полѣ не воинъ, то слѣдовательно почтенной газетѣ ссориться и воевать не съ кѣмъ. Такъ называемая маленькая печать имѣетъ своими представителями въ Москвѣ "Современныя Извѣстія" и "Русскія Вѣдомости"; обѣ газеты по миролюбію своему напоминаютъ собою почтенныхъ Аѳонасія Ивановича и Пульхерію Ивановну. Да куда! Аѳонасій Ивановичъ нѣтъ-нѣтъ да и подпуститъ бывало шпильку Пульхеріи Ивановнѣ, въ нашей же московской прессѣ, какъ извѣстно, шпилекъ никогда и никому не подпускается. Не то представляетъ маленькая печать петербургская. Оставя въ сторонѣ всю петербургскую прессу вообще, я ограничусь двумя газетами, именно "Петербургскимъ Листкомъ" и "Новостями". Насколько паши двѣ газеты на поминаютъ собою Аѳонасія Ивановича и Пульхерію Ивановну, настолько же "Листокъ" и "Новости" напоминаютъ собою Палкана и Барбоса въ тотъ моментъ, когда поваръ выбросилъ злополучную кость. Москвичамъ, читающимъ петербургскія газеты, какъ я вижу изъ полученнаго мною письма, полемика, существующая между этими двумя газетами, успѣла понадоѣсть порядкомъ. Можетъ быть это происходитъ отъ того, что московская публика, привыкшая къ добронравію московскихъ печатныхъ органовъ, не находитъ интереса въ громовыхъ словоизверженіяхъ петербургскихъ газетъ. Можетъ быть московская публика не доразвилась до того, чтобъ считать частную жизнь редакторовъ и сотрудниковъ достояніемъ печати, а слова "неучъ" и "афферистъ" украшеніемъ слога. Какъ бы тамъ ни было, но въ полученномъ мною письмѣ корреспондентъ задается такими вопросами: "изъ за чего ссорятся эти двѣ газеты? Въ силу какихъ причинъ "Петербургскій Листокъ" нападаетъ на "Новости"? Почему "Новости" считаютъ своею обязанностію отвѣчать "Петербургскому Листку"? Неужели, пишетъ корреспондентъ, обѣ эти газеты считаютъ свои личныя отношенія настолько интересными, что позволяютъ себѣ обращать на нихъ вниманіе читателей и еще прикрываются, какъ это дѣлаетъ "Петербургскій Листокъ", своей обязанностью ругаться во имя печатнаго слова. Не злая всѣхъ обязанностей, налагаемыхъ на публицистовъ печатнымъ словомъ, которому они служатъ, я прошу васъ разъяснить въ одной изъ бесѣдъ, дѣйствительно ли обѣ газеты вызваны на ругань требованіями печатнаго слова, заставляя такимъ образомъ своихъ читателей почти въ каждомъ номерѣ встрѣчать болтовню, служащую, какъ мнѣ кажется, только личнымъ удовольствіемъ почтенныхъ редакцій? Не доказывается ли этой болтовней, напротивъ, полнѣйшее невниманіе къ читающей публикѣ и глумленіе надъ печатнымъ словомъ. Я знаю нѣсколькихъ подписчиковъ на обѣ эти газеты и скажу безъ преувеличенія, что всѣмъ надоѣла эта ни къ чему не идущая перебранка. Неужели эти двѣ газеты, гоняющіеся за мухой съ обухомъ, не остановятся? По моему мнѣнію остановиться слѣдуетъ "Новостямъ" и, вспомнивъ пословицу "устанетъ -- перестанетъ", пройдти нападки "Петербургскаго Листка" благоразумнымъ молчаніемъ и доказать тѣмъ уваженіе къ читающей публикѣ и печатному слову". Ко всему этому я съ своей стороны не могу многаго прибавить, такъ какъ корреспондентъ самъ задаетъ вопросы и самъ же превосходно отвѣчаетъ на нихъ. Но
И наша деньга не щербата,
Я дѣло живо разсужу
И брани питерскихъ собратовъ
Конецъ желанный предскажу.
Гдѣ то, не помню, читалъ я или слышалъ, только не самъ выдумалъ, что американцы, желая прекращенія войнъ, задались мыслію довести защиту и нападеніе до послѣдней степени невозможности, т. е. до того, чтобы дальнѣйшій прогрессъ и въ томъ, и въ другомъ былъ невозможенъ. Не знаю, можно ли этимъ путемъ достигнуть уничтоженія войны, но знаю, что "Петербургскій Листокъ" и "Новости" договорились именно до той степени, послѣ которой дальнѣйшее препирательство въ печати невозможно. "Петербургскій Листокъ" собралъ въ пользу редактора "Новостей" 43 р., о чемъ и заявилъ на своихъ столбцахъ, не поименовавъ впрочемъ доброхотныхъ дателей. "Новости" съ своей стороны жертвуютъ эти деньги тремъ издателямъ и одному редактору "Петербургскаго Листка" на баню. "Петербургскій Листокъ" укоряетъ редакцію "Новостей" безденежьемъ. Фельетонистъ "Новостей" отвѣчаетъ: "Мы не знаемъ, много ли денегъ въ редакціи "Петербургскаго Листка", знаемъ только, что сотрудники этой газеты (см. дѣло Арсеньева) присылаютъ въ судъ отзывы, что одинъ изъ нихъ не можетъ явиться въ качествѣ свидѣтеля за неимѣніемъ сапоговъ, а другой потому, что не находитъ достаточно приличнымъ предстать предъ гг. судьями и гг. присяжными засѣдателями въ женской кацавейкѣ" и т. д. "Петербургскій Листокъ" говоритъ, что онъ нападаетъ на г-на "во имя печатнаго слова", а "Новости" говорятъ, что они должны отвѣчать, потому что на нихъ нападаютъ не съ литературной стороны, а клевещутъ на частную жизнь редактора.
Впрочемъ, можетъ быть москвичи, какъ я уже и говорилъ выше, не доразвились еще и не понимаютъ всей прелести этихъ перебранокъ, а петербуржцамъ это можетъ быть и нравится. Вѣдь Петербуржцы народъ куда развитой. Вотъ напримѣръ въ "Новостяхъ" пишутъ: "Во время спектакля въ клубѣ русскаго купеческаго общества для взаимнаго вспоможенія, 27-го марта, среди глубокой тишины, царствовавшей въ залѣ, вдругъ раздался сильный густой и протяжный храпъ. Вниманіе собравшейся публики обратилось по тому направленію, откуда неслась эта импровизированная симфонія. Подарившій непрошенною музыкою публику былъ довольно солидной и внушительной наружности господинъ съ длинною рыжей бородою, въ сѣрой визиткѣ. Онъ, развалившись, полулежалъ на одномъ изъ дивановъ, стоявшихъ въ залѣ и предназначенныхъ какъ мѣста для публики, въ непринужденной позѣ и храпѣлъ во всю мочи, какъ у себя дома. Храпъ былъ такъ громокъ, что заглушалъ все, что говорилось на сценѣ артистами, и сидѣвшія близъ этого господина дамы вынуждены были перейти на другія мѣста, желая слышать происходившее на сценѣ, а также чтобъ очистить мѣсто, если ему вздумалось бы положить ноги на диванъ и вытянуться во весь ростъ. Похрапѣвъ довольно долго въ залѣ, господинъ этотъ былъ разбуженъ дежурнымъ старшиною и отправленъ въ читальную комнату, гдѣ, прикрывшись газетою, дохрапѣлъ то, что помѣшалъ ему дохрапѣть въ залѣ старшина". Вотъ гдѣ развитіе эстетическихъ наклонностей! вотъ гдѣ прогрессъ въ высшемъ его проявленіи! Петербуржецъ даже спать не можетъ дома, а ѣдетъ въ спектакль,-- потому образованіе. Но впрочемъ я не думаю, чтобъ Москва оставила этотъ примѣръ безъ вниманія и подражанія. А ужь
Коль петербуржецъ тотъ примѣромъ
Москву родную заразитъ,
То нашъ москвичъ такимъ манеромъ
Еще громчѣе: захрапитъ
На что другое страхъ мы стойки,
Во всемъ поставимъ на своемъ;
А сонъ, скандалы и попойки
Ужь непремѣнно переймемъ.
Перенимаемъ мы много кой-чего и другаго, да въ результатѣ то у васъ большею частію нуль получается. Переняли было мы общество потребителей и завели у себя, но если бы...
Въ дѣлахъ достойно замѣчанья,
Какъ пограничные столбы, t
Не допускаютъ къ окончанью
Насъ часто звуки но и бы.
Мнѣ кажется, благодаря только этимъ звукамъ мы и приводимъ всѣ свои благія начинанія къ плохимъ результатамъ, или ужь климатъ въ Москвѣ такой неблагопріятный. Артель посыльныхъ въ Петербургѣ, какъ сообщаютъ газеты, учреждена два года назадъ и состояла изъ 15-ти человѣкъ. Въ настоящее же время артель состоитъ изъ 120 ты человѣкъ и съ сентября текущаго года число ихъ предполагается увеличить до 200. Въ Москвѣ тоже была артель посыльныхъ, но не только не увеличилась, а исчезла куда-то безъ слѣда, не оставивъ даже воспоминанія.
Въ Москвѣ такія учрежденья
Кончаютъ живо терминъ свои;
Должно быть всѣ нововведенья
У насъ не любитъ домовой.
Вотъ что развивается у насъ, такъ это нищенство. Оно процвѣтаетъ у насъ, благодаря доброхотнымъ дателямъ, успокоивающимъ свою совѣсть. Дармоѣдничество и злоупотребленіе добросердечіемъ этихъ простодушныхъ дателей, благодаря имъ же самимъ, у насъ не только не убываетъ, но развивается, влеча за собой пьянство и, что всего хуже, мошенничество, прикрытое фирмою нищенства и сбора на построеніе церквей. Многіе мазурики этой фирмой эксплоатируютъ довѣрчивыхъ москвичей и преслѣдуютъ елико возможно свои цѣли -- стащить что плохо лежитъ, а подъ часъ и отнять силою. Московскія газеты сообщаютъ слѣдующее: "Мѣщанинъ Ивановъ, проживающій въ домѣ Андронова, 7-го квартала Рогожской части, представивъ въ контору квартала ямщика Крынина, заявилъ, что Крынинъ, придя въ заведеніе его во время его отсутствія, сталъ просить у жены его денегъ, говоря, что онъ сборщикъ подаянія на церковь, при чемъ въ рукахъ держалъ книжку. Получивъ отказъ въ требованіи, Крынинъ схватилъ жену Иванова за воротъ и началъ трясти, грозя задушить ее; когда же Иванова стала кричать, то Крынинъ бросился бѣжать, но у выхода задержанъ Ивановымъ. Крынинъ въ поступкѣ своемъ не сознался. По справкамъ оказалось, что онъ по рѣшенію окружнаго суда содержался уже въ тюрьмѣ и въ настоящее время состоитъ подъ слѣдствіемъ за участіе въ кражѣ". Кто виноватъ въ томъ, что личности, подобныя этому Крынину, занимаются главной своей профессіей -- воровствомъ, прикрываясь несвойственной имъ шкурою, какъ не сами же москвичи, своими грошами наживающіе себѣ язву въ прикармливаніи разнаго рода темныхъ личностей. И что всего курьезнѣе, такъ это то, что добродушные прикармливатели, раздавая милостыню, ропщутъ, что въ Москвѣ такъ много нищихъ. Кромѣ того всѣмъ и каждому извѣстно, что нищенство школа для воспитанія негодныхъ членовъ общества. Кучи дѣтей, таскаемыя съ собою нищими, не говоря уже о томъ, что видятъ иногда самыя отвратительныя картины грязныхъ оргій, съ раннихъ лѣтъ сами пріучаются къ воровству, пьянству и прочимъ порокамъ. Мнѣ недавно пришлось на тротуарѣ у Страстнаго бульвара натолкнуться на слѣдующую сцену. Посреди тротуара стоялъ слѣпой старикъ, около котораго кривлялся и ломался его вожакъ, мальчикъ лѣтъ 10--12. Я остановился посмотрѣть на эту сцену и увидалъ, что мальчикъ былъ выпивши, напоилъ ли его кто потѣхи ради, или онъ напился помимо посторонняго вліянія, не знаю, но только онъ, кривляясь и ломаясь, видимо хлопоталъ о томъ, чтобъ отнять у старика рукавицу, въ которой звенѣли мѣдныя деньги. Старикъ повидимому недоумѣвалъ, чего онъ хочетъ, но отстранялъ рукавицу. Это продолжалось нѣсколько минутъ, наконецъ мальчику удалось вытащить изъ рукавицы нѣсколько денегъ, съ которыми онъ, оставивъ старика на тротуарѣ, и отправился въ ближайшій кабачекъ. Подать милостыню человѣку слѣпому, не имѣющему возможности трудиться, положимъ и не предосудительно, но разсказанный мною фактъ не долженъ ли навести подающаго на грустную мысль, что его подаяніе въ большинствѣ случаевъ служитъ къ развитію общественнаго вреда и къ погибели многихъ отдѣльныхъ личностей, которыя при иномъ порядкѣ вещей могли бы получить иное направленіе и сдѣлаться полезными гражданами.
Хоть и многое можно еще бы сказать
Мнѣ на тему, друзья мои, эту,
Но къ чему же стараться лишь то доказать,
Что извѣстно давно всему свѣту?
Москвичамъ вѣдь не новый прочту я урокъ,
Что безцѣльны грошей подаянья,
Что отъ нихъ развиваются зло и порокъ
И ростутъ, и цвѣтутъ злодѣянья.
И такъ, боясь раздразнить замоскворѣцкихъ гусей я оставляю излюбленную ими нищую братію въ покоѣ и перейду къ акціонерамъ. Хотя разница между тѣми и другими и огромна, но вѣдь москвичамъ не привыкать стать къ переходамъ и еще болѣе несообразнымъ, какъ напримѣръ что можетъ быть разительнѣе перехода съ чистаго театральнаго подъѣзда на театральную площадь, покрытую густымъ слоемъ; или что можетъ быть разительнѣе перехода съ лучшей московской улицы -- Кузнецкаго моста на Трубу, гдѣ попадаетъ прямо въ царство какихъ то фей, или что можетъ быть... несноснѣе, добавите вы, господа, какъ заговорить объ одномъ и свернуть чортъ знаетъ куда. Это вѣрно, а потому я и начинаю мои толкованія объ акціонерахъ, или правильнѣе объ дырахъ и прорѣхахъ встрѣчающихся въ акціонерныхъ карманахъ. Но
Оставя пылъ сужденій рьяныхъ,
Оставя злобу, бросивъ смѣхъ,
Въ акціонерныхъ я карманахъ
Считать не буду всѣхъ прорѣхъ.
Да и къ чему, когда порою
Терпя убытки и изъянъ,
Сплошной является дырою
Акціонерный намъ карманъ.
Нѣтъ, въ даль не стану я пускаться,
Копать не буду все до дна,--
Прорѣшка можетъ отыскаться
Такая, что и всѣмъ видна.
Я, господа, не акціонеръ, спаси меня Аллахъ отъ этого! слишкомъ головоломно. То считай, сколько придется получить, потомъ считай сколько получилъ, а потомъ считай сколько недополучилъ, а сочтя это все, и подводи итогъ, сколько шишей... тьфу, процентовъ пришлося. Нѣтъ, это не въ моемъ характерѣ. Да кромѣ того здѣсь является чисто философскій вопросъ, нѣчто подобное теоріи о происхожденіи видовъ, съ тою разницею: въ "самдѣлишной" теоріи виды и здѣсь виды, тамъ разновидность, здѣсь дальновидность, тамъ семейство, здѣсь компанія, тамъ отдѣлъ, здѣсь поддалъ, тамъ классъ, а здѣсь... ну хоть швахъ что ли. Ну съ, а однако отъ теоріи къ практикѣ. Въ предъидущей бесѣдѣ я говорилъ о акціонерѣ Тамбовско-Козловской желѣзной дороги, который въ "Современныхъ Извѣстіяхъ" вопилъ и взывалъ о томъ, что служащіе (этакіе озарники, право!) тратятъ свое жалованье по своему усмотрѣнію. И такъ это слезно, такъ жалостливо вопилъ и взывалъ онъ о недостаточности дивиденда, что меня просто чуть-чуть слеза не прошибла и жалко мнѣ стало акціонеровъ. А тугъ еще "Современныя Извѣстія" толкуютъ, что акціонеры беззащитны. А, беззащитны! Какъ беззащитны? Почему? А Мичманъ Жевакинъ на что же? Защищу и кончено дѣло! Напримѣръ: на какомъ основаніи селедки въ овощныхъ лавкахъ завертываются въ бланки желѣзнодорожныхъ правленій? Нѣтъ-съ, позвольте, вѣдь это вопросъ очень важный. А почему онъ важный да еще очень, я докажу въ свое время. Бланки, употребляемыя въ овощныхъ лавкахъ на завертываніе селедокъ и инаго прочаго, большею частію попадаются не испорченныя, не исписанныя, а совершенно чистыя и годъ-то на нихъ не вышелъ, потому что нѣкоторыя устроены на десятилѣтіе и на нихъ поставлено 187., а другія такъ даже на цѣлое столѣтіе и на нихъ стоитъ 18..Почему же они, какъ говорится, не успѣвъ чихнуть да ужь поздравствовались? Не успѣвъ послужить своему прямому назначенію, исправляютъ несвойственную имъ должность оберточной бумаги? А вотъ почему: нѣкоторые начальники частей на нѣкоторыхъ желѣзныхъ дорогахъ совершенные геніи, да и геніи то самые отчаянные,-- на все горазды. Куда вы его не посадите, онъ вездѣ сидѣть будетъ и вездѣ будетъ жалованье получать, и чѣмъ больше, тѣмъ охотнѣе, да не только получать, а даже и росписываться въ его полученіи. Ну вотъ какого нибудь этакого генія да какіе нибудь духи незримые за уши или за другое за что нибудь и вытащатъ изъ какой нибудь преисподней, какъ и подобаетъ генію, и посадятъ его на то кресло, гдѣ онъ будетъ сидѣть начальникомъ. Вотъ геній и сидитъ; наконецъ тѣ, отъ кого онъ получаетъ свой свѣтъ, увидятъ, что онъ просто въ потѣ лица свое жалованье считаетъ, потому что пальцевъ у него только десять, а получаетъ-то онъ сотнями,-- ну и трудно считать-то. Увидятъ они его старанія и рѣшатъ дать ему награду. Онъ ее конечно возьметъ, а потомъ опять сидитъ. Сидитъ геній, сидитъ да и высидитъ. Одурь его возьметъ. Дѣло-то дѣлать онъ бы и радъ, охота-то смертная, да участь-то горькая -- не умѣетъ. Видитъ онъ, что дѣло и помимо его идетъ какъ слѣдуетъ, потому что подчиненные изъ боязни геніальности начальника стараются еще болѣе. Досадно генію и думаетъ онъ думу, чѣмъ бы это отличиться, чѣмъ бы свое рвеніе къ дѣлу показать? Что же можетъ быть легче, какъ не перемѣнить образцы бланокъ. Онъ ихъ и перемѣнитъ на новыя, всѣхъ подчиненныхъ спутаетъ. Бланокъ заготовятъ видимо-невидимо, а они окажутся никуда негодными. Потѣшится, потѣшится геній да и вернется къ старымъ бланкамъ, а новыя бланки и того съ... на завертываніе селедокъ пойдутъ.
Такъ отъ прыти геніальной,
Какъ поближе поглядишь,
Людъ страдаетъ подначальный,
Въ дивидендѣ-жь лишній шишъ.
Такимъ-то образомъ въ карманѣ акціонеровъ явится одной прорѣшкой болѣе. Прорѣшка эта хотя и небольшая, но если вспомнить пословицу, гласящую, что гдѣ худо, тамъ и рвется, то и ее не слѣдуетъ оставлять безъ вниманія.
Теперь кстати перейти и къ банковымъ дѣятелямъ. Банки у насъ процвѣтаютъ, банковые дѣятели тоже процвѣтаютъ, потому что процвѣтаетъ торговля, а что она процвѣтаетъ, то сказать это я имѣю очень основательныя причины. Нижегородская ярмарка, какъ извѣстно, самая огромная ярмарка; Волга самая огромная изъ судоходныхъ и торговыхъ рѣкъ. По ней то и дѣло движутся суда и пароходы съ товарами и пассажирами. Судоходство конечно развивается вмѣстѣ съ развитіемъ торговли. Дѣ
лаются разныя приспособленія къ скорому и удобному отправленію товаровъ и пассажировъ. Въ настоящее время можно сдѣлать заключеніе, что торговля наша идетъ очень лихо, такъ какъ сдѣлано новое и небывалое у насъ на Руси приспособленіе къ судоходству. Вотъ что находимъ по этому поводу въ "Современныхъ Извѣстіяхъ: "Намъ сообщаютъ, что Д. А. Славянскій купилъ на дняхъ пароходъ, вмѣщающій до пяти сотъ пассажировъ. Пароходъ названъ по имени владѣльца: Пѣвецъ Славянскій. Д. А. предполагаетъ на новокупленномъ пароходѣ совершать, вмѣстѣ съ своею капеллою и оркестромъ, рейсы по Окѣ, Камѣ и Волгѣ; по послѣдней рѣкѣ будутъ совершаемы нынѣшнимъ лѣтомъ правильныя музыкальныя прогулки отъ Нижняго вплоть до Астрахани". Не доказываетъ ли это, господа, что дѣла у насъ идутъ въ гору? Да, господа, какъ пѣснѣй
"По широкому раздолью"
Огласится пароходъ,
То придетъ конецъ бездолью
И дѣла получатъ ходъ.
И артисты полны жара
"Ухнемъ" всѣхъ развеселятъ,
Пуще бывшаго пожара
Всѣхъ купцовъ расшевелятъ.
И тогда-то кредиторы,
Должниковъ плывя искать,
Будутъ слушать соло хоры,
Будутъ имъ рукоплескать.
Должниковъ тогда рой цѣлый
"Съ нижня-города" уйдетъ
И кредиторамъ съ капеллой
"Поздно, матушка..." споетъ.
Затѣя г-на Славянскаго очень хороша, только неудобна въ томъ случаѣ, что иной заслушается да напримѣръ вмѣсто Казани въ Астрахань попадетъ.
Мичманъ Жевакинъ.
"Развлеченіе", No 16, 1873
БЕСѢДА ДВѢНАДЦАТАЯ.
Хоть не писанъ законъ дуракамъ,
Но слова позабудемъ мы эти,
Вѣдь извѣстно конечно всѣмъ намъ,
Дураковъ всюду учатъ на свѣтѣ.
Да, русская пословица хотя и говоритъ, что дуракамъ законъ не писанъ, и если принять ее за основаніе, то мнѣ и не слѣдовало бы говорить о томъ, о чемъ я намѣренъ говорить теперь. Но другая не менѣе мѣткая пословица говоритъ, что дураковъ и въ алтарѣ бьютъ, а такъ какъ мнѣ приходится говорить о трактирѣ, то вразумленіе неуча можно счесть какъ нельзя болѣе умѣстнымъ. Четырнадцатаго апрѣля въ редакціи "Развлеченія" получено на мое имя письмо, подписанное "московскій домовладѣлецъ". Въ письмѣ этомъ разсказывается случай, не важный самъ по себѣ, но заслуживающей вниманія по своему частому повторенію. Г. московскій домовладѣлецъ пишетъ что на прошлой святой недѣлѣ зашелъ онъ въ трактиръ Хрущова, у Арбатскихъ воротъ, и посидѣвъ тамъ сколько ему было нужно, при расчетѣ, такъ какъ съ нимъ по его словамъ было мало денегъ, далъ половому за услуги только 5 копѣекъ "обѣщаясь при вторичномъ посѣщеніи восполнить недостатокъ. Но половой взялъ монету и, выходя изъ комнаты, бросилъ ее на полъ съ такою силою, что я думаю стукъ слышанъ былъ во всѣхъ комнатахъ и въ заключеніе всего, проходя по корридору, выругался самыми скверными, непечатными словами вслухъ. Я конечно былъ глубоко оскорбленъ такимъ поступкомъ, но не желая заводить исторій, молча вышелъ изъ гостинницы". Распространяться о томъ, что подобный поступокъ оскорбителенъ для посѣтителя, врядъ ли и слѣдуетъ. Но по моему мнѣнію г. "московскій домовладѣлецъ" совершенно напрасно не завелъ исторіи. Половой дуракъ, это вѣрно, иначе бы онъ не сдѣлалъ этого, но его невѣжество плохо рекомендуетъ самого содержателя гостинницы, и исторія, если бы ее завелъ г. "домовладѣлецъ", не была бы пустой придиркой, а напротивъ, доведя дѣло до процесса, онъ заставилъ бы г-на Хрущова нѣсколько построже держать своихъ половыхъ, тѣмъ болѣе, что его гостинница, по слухамъ, славится невѣжествомъ своей прислуги. Да г. Хрущовъ:
Тамъ хотите, не хотите ли,
Но сознаться вы должны:
"Гости" больше чѣмъ служители
Для гостинницы нужны.
Впрочемъ я не думаю, чтобъ г. Хрущовъ не обратилъ вниманія на это заявленіе и не вразумилъ своего дурака служителя. Очень жаль, что корреспондентъ не узналъ его имени, но я думаю, что для содержателя трактира достаточно будетъ и сообщаемыхъ корреспондентомъ примѣтъ, которыя я и привожу: половой этотъ служитъ въ отдѣльныхъ комнатахъ, носитъ зеленую сорочку и рыжіе усы. Если г. Хрущовъ дорожитъ реноме своей гостинницы, то нѣтъ сомнѣнія, что обладатель зеленой сорочки, рыжихъ усовъ и свирѣпаго гонора, получитъ достойное своего поступка возмездіе, если же я ошибаюсь, то слѣдовательно такъ и будемъ знать, что въ гостинницѣ Хрущова, у Арбатскихъ воротъ, посѣтитель можетъ быть оскорбленъ служителемъ безнаказанно, если поделикатничаетъ и не захочетъ завести исторіи.
О, г. Хрущевъ, поймите
Смыслъ очевидный строчекъ сихъ:
Прошу, пожалуйста уймите,
Своихъ свирѣпыхъ половыхъ.
"Гостей" на слугъ вы не мѣняйте,
Щадя торговый свой барышъ,
И на себя уже пеняйте,
Коль вмѣсто пользы будетъ шишъ.
Кажется нѣсколько страннымъ, а между тѣмъ это справедливо, что у насъ даваніе половымъ "на чаекъ" вошло во всеобщее обыкновеніе, и каждый посѣтитель, зайдя въ трактиръ, хотя бы выпить рюмку водки читаетъ своею обязанностію вознаградить половаго за то, что ему ее подалъ, т. е. за то, что половой обязанъ сдѣлать безъ всякаго со стороны посѣтителя вознагражденія. Многіе бѣшеные обладатели бѣшеныхъ денегъ, бросая половымъ изъ бахвальства рубли, развиваютъ въ нихъ пренебреженіе къ болѣе скромнымъ подачкамъ, и половой, получивъ злополучный пятакъ, считаетъ себя въ правѣ оскорбиться и наговорить посѣтителю дерзостей. Уничтожить эти подачки невозможно; во первыхъ потому, что бросаніе денегъ запретить никому нельзя, а во вторыхъ потому, что содержатели нашихъ трактировъ и ресторановъ, памятуя практическое правило, гласящее, что своя рубашка къ тѣлу ближе, сами способствуютъ тому, что служители ихъ нищенствуютъ передъ публикою. Въ самомъ дѣлѣ, возьмите половаго семейнаго человѣка, обязаннаго чисто одѣваться, отвѣчать передъ хозяиномъ за разбитую посуду, отвѣчать за улизнувшаго мазурика гостя, платить подати и содержать семейство, и получающаго 6--7 рублей въ мѣсяцъ жалованья. Что же долженъ дѣлать половой, чтобы удовлетворить всѣмъ требованіямъ? Очень понятно: или воровать у хозяина, или нищенствовать передъ публикою; но хозяинъ настолько смышленъ, что оградилъ свои интересы отъ поползновеній половаго марками, остается клянчить передъ гостями -- половой такъ и дѣлаетъ и частенько, очень ясно свидѣтельствуетъ приведенный мною выше фактъ, погрубивъ посѣтителю, неудовлетворившему его сообразно его ожиданію, лишаетъ хозяина иногда полезнаго гостя. Впрочемъ нужно сознаться, что выпрашиваніе "на чаевъ", въѣлось въ плоть и кровь русскаго человѣка. Одинъ мой знакомый разсказывалъ бывшій съ нимъ случай такого рода: заходитъ онъ въ цирюльню -- постричься. Въ цирюльнѣ, кромѣ его, находилось два мужика, одинъ съ повязанной щекой пришелъ лечиться отъ зубной боли, другой повидимому явился въ качествѣ маклера, приведшаго сюда больнаго. Окончивъ свое дѣло, знакомый мой вышелъ изъ цирюльни, какъ былъ бстановленъ возгласомъ "сударь"; оглянувшись, онъ увидалъ стоявшаго безъ шапки мужика-маклера.
-- "Что тебѣ? спрашиваетъ его.
-- "Постригшись, кланяется мужикъ.
-- "Спасибо.
-- "На чаекъ съ вашей милости...
-- "За что же?
-- "Да какъ же-съ, постригайся, я здѣшній дворникъ-съ.
Причина для полученія на чай, какъ видите, самая уважительная.
Коль припомнишь и здраво разсудишь
Всѣ предлоги, чтобъ взять на чаекъ,
Убѣдишься -- нельзя русскимъ людямъ
Намъ сказать за то лишній упрекъ.
Тутъ и смѣтка видна и сноровка,
Чтобы свой увеличить паекъ,
И народъ русскій мѣтко и ловко
Всюду вставитъ свое "на чаекъ".
Началъ я эту бесѣду пословицею, и началъ, какъ Видно, въ часъ, такъ какъ переходя теперь къ другому факту, мнѣ приходится опять-таки приводить пословицу: я ее и приведу. Существуетъ одна русская пословица, гласящая, что молъ: "за голову не удержалъ, за хвостъ не поймаешь", существуетъ мнѣніе, что пословицы русскія справедливы, но такъ же существуетъ въ Москвѣ одно почтенное учрежденіе для ребятъ, правленіе котораго подавно доказало самымъ нагляднымъ образомъ, что пословица "за голову неудержалъ, за хвоcтъ не поймаешь", вретъ, и вретъ самымъ свирѣпымъ образомъ. Служитъ, изволите-ли видѣть, въ этомъ учрежденіи для ребятъ одинъ чиновникъ и служитъ сверхъ штата, слѣдовательно за свою службу ничего не получаетъ, а еще тратитъ свои деньги на извощиковъ, но это дѣло его, а наше дѣло совсѣмъ другое. Изъ швейцарской учрежденія для ребятъ, кто-то ошибкой или съ намѣреніемъ укралъ шубу, принадлежащее этому чиновнику. Чиновникъ заявляетъ правленію, что вотъ молъ такъ и такъ, я трачу для вашей службы время, труды, деньги, но тратить шубу въ мои разсчеты не входило, а потому и позвольте мнѣ, за небрежность вашихъ швейцаровъ, получить стоимость пропавшей шубы. Правленіе согласилось, что претензія его основательна, и рѣшило выдать за пропавшую шубу шестьдесятъ рублей. Получилъ чиновникъ деньги и думаетъ, что дѣло съ концомъ. Нѣтъ, не такъ. Приходитъ пасха; въ учрежденіи для ребятъ заведенъ похвальный обычай, представлять къ этому празднику чиновниковъ къ наградѣ, представленъ былъ къ наградѣ 150 рублей и чиновникъ, о которомъ у насъ идетъ рѣчь. Ладно, приходитъ онъ получать деньги, оказывается, что вмѣсто полутораста, ему выдаютъ только девяносто, а шестьдесятъ удерживаютъ. Что такъ? спрашиваетъ чиновникъ. Да то что за пропавшую шубу Шестьдесятъ рублей выдали, а теперь благо случай подошелъ, ихъ и того-съ... Ну, удержали щестьдесятъ рублей и доказали, что пословица "за голову не удержалъ, за хвостъ не поймаешь", если и правильна, то не для правленія учрежденія для ребятъ. Говорятъ, что у людей на головахъ бываютъ разныя шишки, свидѣтельствующія о той или другой способности человѣка, желательно было бы узнать, какія шишки находятся на головахъ членовъ правленія почтеннаго учрежденія для ребятъ. Вѣроятно какія нибудь особенныя, неизслѣдованныя до сихъ поръ.
Всѣ излишни тутъ сужденья,
Я сказать могу одно,
Что правленье въ учрежденьи
Для ребятъ -- весьма умно.
Такъ оставивши всѣ бредни,
Мы почтемъ за то его,
Что умъ задній и передній
Равно крѣпки у него.
Странное мнѣніе существуетъ у насъ, говорятъ, что приведеніе весною мостовыхъ въ мало-мальски сносное состояніе отъ того идетъ неуспѣшно, что весна начинается съ праздника пасхи. Передъ пасхой не принимаютъ мѣръ къ мощенію мостовыхъ, будто бы въ ожиданіи праздника, а послѣ пасхи потому, что многіе будто бы, какъ говорится -- размокаютъ подъ вліяніемъ праздника и... и по мостовымъ проѣзду нѣтъ. Согласимся же, что праздникъ имѣетъ такое страшное вліяніе. Но теперь праздникъ уже прошелъ, вліянію его пора бы испариться, а между тѣмъ на Чистыхъ прудахъ, въ Доброй слободкѣ мостовая такая, что ѣздить по ней нѣтъ положительно никакой человѣческой возможности. Вѣроятно праздникъ имѣлъ тутъ вліяніе болѣе сильное и за то не испаряющееся... Взывать о поправкѣ мостовой къ домовладѣльцамъ, по моему вслѣдствіе этого вліянія, для тѣхъ, кто вѣритъ въ предразсудки -- безполезно, а потому, оставляя домовладѣльцевъ подъ наитіемъ праздничнаго вліянія, взываю къ кому слѣдуетъ:
О, вы! чье сильно тутъ вліянье!
Прошу васъ обратить вниманье,
По мостовой здѣсь сколько лѣтъ
Извѣстно всѣмъ проѣзду нѣтъ.
Для всѣхъ опасность отвратите,
Свое вниманье обратите,
И пригрозивши искъ "вчинить",
Заставьте улицы чинить!
Впрочемъ, тутъ такая мѣстность, что нужны радикальныя средства для ея исправленія, и пока не будетъ дренажа, до тѣхъ поръ и мѣстность эта будетъ непроѣздною.
Мичманъ Жевакинъ.
"Развлеченіе", No 17, 1873