В ее музыке тогда слышалась тревога. Слишком точные ноты, слишком хрупкое дыхание смычка. Публика аплодировала, не догадываясь: это был не просто концерт. Это было прощание. Не с залом — с целой страной.
Осталась только скрипка Страдивари на кровати
В 1983 году, посреди холодной, сдержанной Финляндии, скрипачка Виктория Муллова сделала то, что в СССР считалось преступлением. Она сбежала. Не потому, что хотела роскоши или славы — у нее уже был редчайший дар, победы на конкурсах, признание. Но не было главного — права выбора залов, оркестров и музыки, которую она хотела бы исполнять.
Спустя годы она признается: «Музыку не была моей страстью. Но я знала, что она может дать мне свободу».
На гастроли скрипачку отпустили неохотно — слишком молода, слишком талантлива. С ней отправился дирижер Вахтанг Жордания, ее тайный возлюбленный. Ради нее он оставил семью, выучился играть на фортепиано, чтобы всегда быть рядом с Викторией.
В поездке музыкантов сопровождала чиновница из Минкульта, Ирина Захарова — опытная, строгая, ответственная. На ней были финансы, порядок, и главное — контроль за скрипкой Страдивари, которую выделили специально для Мулловой из государственной коллекции.
Концерты прошли блестяще. Люди в залах плакали и аплодировали стоя. А затем Виктория, сославшись на желание сходить за покупками, выпросила у Захаровой все командировочные — и исчезла. Без скандала. Без записки. Оставив только скрипку — бережно, почти с благодарностью, положенную на кровать в гостиничном номере.
Захарова не спала всю ночь. Она охраняла бесценный инструмент, дрожа от страха за него и за себя. Наутро вызвали консулов, полицию, оформили документы. Скрипку вернули в СССР. А Захарову — наказали за то, что не справилась с возложенными на нее обязанностями. Два года запрета на выезд за границу.
Тем временем Виктория с Жорданией скрывались в Швеции. Ждали, когда откроется американское посольство. Их лица уже были в газетах, за ними охотилась советская разведка, журналисты, дипломаты. Когда, наконец, пришел ответ от США с одобрением убежища — их переодели, загримировали, надели светлые парики. Настоящий маскарад. И только потом — визы, Вашингтон, новая жизнь.
Жизнь после побега
После побега из СССР Виктория Муллова построила выдающуюся карьеру, став одной из самых ярких скрипачек своего поколения. Однако за ее успехом скрывается сложная и эмоциональная история.
В Америке Виктория столкнулась с трудностями адаптации. С Вахтангам ее пути быстро разошлись, и она осталась одна. Муллова вспоминала, что первые годы были полны неопределенности.
«Я чувствовала себя как в тумане, не зная, что будет завтра», — признавалась она в интервью.
Со временем талант Мулловой был признан, и она начала выступать с ведущими оркестрами мира. Ее игра отличалась глубиной и эмоциональностью, что очень нравилось критикам и публике.
В 1999 году Виктория вышла замуж за британского виолончелиста Мэтью Барли. Вместе они воспитали троих детей. Двух общих дочерей и старшего сына скрипачки, родившегося в отношениях с дирижером Клаудио Аббадо.
Несмотря на успехи, у скрипачки была одна незаживающая рана — после побега родители Мулловой потеряли работу, их неоднократно вызывали в КГБ . Но для нее назад пути тогда уже не было.
Сегодня Виктория с семьей живет в Лондоне, продолжает активно выступать и преподавать. Она также занимается благотворительной деятельностью, поддерживая молодые таланты и развивая культурные проекты.