Книгу слушала в аудиоформате, что удобнее печатной версии, поскольку уложилась в три с половиной дня интенсивного прослушивания. Сказать по правде, мне сначала попался одноимённый фильм, а в комментариях кто-то упомянул, что сюжет фильма искажён относительно авторского замысла, поскольку это исторический роман о реально существовавшей личности. Будучи знакома с творчеством писателя по другой похожей книге, я не пожалела времени, чтобы вникнуть в суть...
Стилистическая манера, в которой написано данное произведение, имеет отличительные черты, например, неоднократно повторяющиеся описания какой-либо запоминающейся детали внешности того или иного персонажа, а так же определения, не соответствующие описываемому времени, как бы намекая, что подобные события повторяются в различные времена... Поскольку автор проживал в Германии и писал книги по-немецки, я могу лишь оценить работу переводчика: скучно не было, когда я практически на одном дыхании прослушала книгу...
Смысловая нагрузка довольно многозначительна, однако красной нитью через всё повествование прошла тема социальной несправедливости с одной стороны, но в то же время высшей справедливости с другой. Так например, главный герой по имени Йозеф Зюсс Опенгеймер, будучи евреем-полукровкой, проживающим во второй половине восемнадцатого века, ценой огромных усилий и таланта в коммерции достигает высокого положения в германском высшем аристократическом обществе, хотя остальные его соплеменники вынуждены ютиться в гетто. Тем не менее, официально он никто, что поначалу позволило ему пренебрегать местными законами как иностранцу, но впоследствии вывернулось обратной стороной, когда тот шельмец сам оказался вне закона, подобно бездомному псу...
Мне в целом понравилось, что автор книги объективен в суждениях, равно освещая как выгодные, так не слишком приглядные качества персонажей. Так например, меркантильный до жестокости пройдоха Зюсс тем не менее, умел любить, правда вся его отеческая любовь была сконцентрирована на собственной дочери Ноэмии, а его повелитель герцог Карл Александр при кажущемся великодушии отнюдь не гнушался развратом, насилием и мотовством, что умело использовал ловкач еврей для личного обогащения, злоупотребивший расположением им же самим избалованного герцога, основанным на тяге ко всевозможным излишествам...
Тем не менее, философия данного произведения гораздо глубже, нежели может показаться сначала, поскольку в итоге все получили по заслугам то, что делали сами. Трагизм книги в том, что Зюсс, как незаурядный человек тщеславно разменивался на что-то показное и второстепенное, зачастую действуя бездумно, так что лишь потеряв самое дорогое, ради чего жил, стал меняться внутренне. Таким образом автор обозначенного романа объяснил благотворность наказания не просто во искупление грехов, а в качестве катарсиса, как милости Бога спасения души ради...
В противовес тому лощёному моднику и ловеласу, честный торговец Ландауэр довольствовался тихой жизнью в гетто, демонстративно носил убого засаленную традиционую одежду с отличительным знаком еврея на груди, а так же причёску с пейсами. Тот ростовщик втихомолку наслаждался своей незримой властью над блистательными вельможами, нуждающимися в его денежных одолжениях...
Старый еврей пытался урезонить быть скромнее пусть умного и талантливого, но по большому счёту наглого выскочку Зюсса, мечтающего о великих почестях, оказываемых ему, еврею, однако те суетные надежды покорить мир и стать титулованным аристократом навлекли беду не только на его любимую дочь, но так же погубили его самого, подставив под удар всю еврейскую общину... К слову, Зюсс с теплотой помогал своим чем только мог и в том был его существенный плюс, который благодарные евреи не забыли, поддержав благодетеля духовными песнопениями в самый тяжёлый момент его прощания с жизнью...
Автор исторического романа выявил и обозначил переломный момент, когда эпоха власти военного сословия стала постепенно сменяться эпохой власти денег, чему оказывало активное сопротивление средневековое христианство, тем паче евангельский персонаж Иисус Христос запретил верующим в него наживаться ростовщичеством, в то время, как ветхозаветный Бог разрешал евреям отдавать деньги в рост гоям, а своим одалживать без процентов...
Видимо, по мнению автора, в том основная причина антагонизма по отношению к евреям всего крещёного мира христиан, хотя лично мне всегда казалась весьма провокационной идея о богоизбранности еврейского народа. Ведь Бога никто не видел, и доказать, кого и для чего он выбрал практически невозможно, так что трубить о том всему миру, вызывая неоднозначное отношение у остальных народов не слишком-то разумно, по моему...
Тем не менее, лично я узнала некоторые интересные подробности иудейской веры, в чём-то отдалённо напоминающие древнейшую на планете ведическую философию, согласно которой земная жизнь иллюзорна, оттого ничего не значит, так зачем же, дескать, цепляться за существование бренных тел, подобных золочёным гробам, полным нечистот внутри, как однажды высказался евангельский Иисус, согласно преданиям Нового Завета. Такое мировоззрение абсолютно идентично индуизму, в котором душа первична по отношению к телу, этакому кожаному мешку с костями, сухожилиями, кровью и экскрементами, сама же являясь по сути частицей света божественного сознания, истинный дом которой находится в божественном сиянии блаженства Нирваны...
Иудейский Бог зовётся Иегова... Гова это корова в переводе с санскрита на русский язык, между прочим, так же и наша планета Земля называлась древними ариями Го, поскольку данное животное почитается священным источником ценного питания, а приставка Ие, по всей видимости означает Я, как единое и вечное сознание, живущее сразу во всех существах. Одно из имён Кришны, между прочим, звучит как Говинда, что означает «Бог коров», поскольку мальчиком божественный царевич, скрываясь от дяди-демона, по всей видимости трансмифического прототипа евангельского царя Ирода — вынужденно жил в деревне, где пас коров и дружил с пастушка'ми и пасту‘шками... Не исключаю, что иудеи поклоняются планетарному Логосу, с материнской любовью и строгостью управляющему всей живностью, любя сотворённый мир, как корова любит телёнка...
Квинтэссенцией книги, как мне подумалось, является бессознательное ощущение Зюсса, что во всём, что его окружало, присутствовала частичка его души. Иными словами, герой чувствовал жизнь как сон, а мир —внешнее зеркало, отражающее внутренний мир. Так на коммерсанта время от времени накатывало видение, в котором он танцевал, взявшись за руки с людьми, без которых не смог бы организовать собственное благополучие...
Например, особое место в повествовании занимает старый маг Габриэль с окаменевшим взглядом тоскливых серых глаз, похожих на глубокие озёра, впервые увидев которого, местный народ всполошился, поскольку кто-то пустил слух, будто это сам вечный жид Агасфер... Старик был дядей Зюса, опекуном его дочери, чья юная красота и чистая невинность навлекла великие бедствия на семью, как бы ни прятал её главный персонаж романа от чужих похотливых глаз. Тогда лишь становится понятной безнадёжная тоска мудреца, о которой тот предпочитал молчать, зная наперёд все судьбы...
К слову, мне не слишком понравилась мысль об истотной причине испорченности главного персонажа, на которую намекнул старик Габриэль, что именно кровь гоя-отца испортила, по его авторитетному мнению, чистую генетику Зюсса. Дескать, тот тянулся к еврейскому Богу, но отцовские гены мешали несчастному полукровке, оттого тот зачастую поступал эгоистично, как мерзкое животное, будучи не способным видеть дальше собственного носа... С этим я не соглашусь, поскольку уверена, что в любом народе попадаются всяко-разные экземпляры, а нацизм до хорошего не доводит, уже проверено...
Вплоть до самой кончины убитый горем отец не осознал, что погубил собственное дитя суетным стремлением возвыситься во враждебной среде, ради чего сам по-детски наивно льнул к холодно надменным людям, которые ни во что не ставили его личность из-за происхождения, но лицемерно терпели его присутствие ради собственной выгоды, а так же выхоленной внешности, поверхностно воспринимая Зюсса всего лишь как малые дети заводную игрушку, которой хвастались, а после небрежно ставили на место: хочу играю, захочу сломаю...
Кроме финансовых, подобострастный Зюсс не брезгал оказывать герцогу прочие услуги, например подстраивать свидания с понравившимися господину на ассамблеях дамами. Особенным смаком тот толстый, сопящий, вонючий зверюга в человеческом обличии почитал изнасилование девственниц, чем после во всяких подробностях хвастался Зюссу... Однажды скверный глаз пятидесятилетнего негодяя разгорелся на юную девицу, которую приметил сам финансист, притом тяга, что совершенно очевидно, была взаимная. Однако, стремление выслужиться перед хозяином ради собственного великого будущего толкнула дельца совершить предательство той невинной свежести, затронувшей его спящую душу...
Пожалуй, высокородных господ не слишком интересовало, какую яростную жажду мщения вызывала в полукровке необходимость быть смиренно угодливым с теми, кого он значительно превосходил умом и душевной грацией. Хотя его влекла к ним кровь отца, немецкого аристократа, он всё же жаждал признания собственных заслуг именно как еврей, а не бастард, уважая вырастившего его отчима, делившего театральные подмостки с его красавицей матерью. Утончённость Зюса осталась никем не оценённой, исключительно из за проклятого еврейского клейма. Лишь один способ был отомстить им: те простодушно примитивные го-и вечно нуждались в деньгах, так что тоже вынуждены были терпеливо скрывать ненависть к еврею, нажившему огромное состояние на их прихотях, продиктованных спесивым желанием возвыситься над себе подобными...
Тем не менее, выяснилось, что сами-то евреи всё-таки ценили жизнь в теле больше, нежели какое-либо имущество, что показано автором на примере попыток спасти соплеменника откупом невероятных размеров, сумма которого прямо-таки огорошила честного немецкого служаку. Управленец был столь потрясён бескорыстием еврейской общины, ставящей жизнь Зюсса превыше целой горы золота, собранной вскладчину, что подал в отставку, не желая далее продолжать принимать участие в жестокой травле финансиста лишь за то, что тот был чужаком, однако смог одержать верх над коренными жителями, что обидно, притом над самыми высокопоставленными и спесивыми, которые унизительно нуждались в финансовых возможностях презираемого ими жида...
Мало того, на контрасте с евреями, для которых деньги были не более, чем способом выжить на чужбине, коренное население с похотливой алчностью стремилось если не сожрать, то хотя бы завистливо понадкусывать всё, до чего могло дотянуться. Это подчёркнуто автором, описывающим заплывших жиром бюргеров со швабами, их толстых и глупых жён, сладострастно обсуждающих амурные похождения стройного и моложавого сорокалетнего еврейчика...
Возможно оттого, что книгу создал еврей, немецкий народ средневековья показан в книге довольно тупым скотом, способным на любую подлость, лишь бы оправдать собственную порочность. Иными словами, конфликт назревал задолго до гитлеровского холокоста... Всё же мне подумалось, что подчас даже полезно узнать, как нас видят оппоненты...
Даже страшно стало при чтении эпизода, в котором знакомый немец пытался восстановить справедливость в отношении оклеветанного еврея, которому тот ответил, назвав его хорошим человеком, прибавив, что это большая редкость. Вот так, все вокруг живут под масками хороших людей, являясь негодяями по-сути, оттого, по всей видимости жаждут почестей и уважения извне, как подпорок внутреннему эго, полному чувства вины или неполноценности. Убегая от внутренних проблем, терзаемые совестью людишки суетно наряжаются в пышные наряды, обставляют с великолепием усадьбы, словно отвлекая внимание окружающих от ничтожной сути собственных деяний...
Умеющий наслаждаться жизнью еврей выводил из себя многих христиан-католиков, не менее его падких до сомнительных удовольствий, для которых им частенько не хватало денег, что опять же вынуждало их принимать услуги ненавистного еврея, тем самым позволяя ему неофициально править в масштабах герцогства, хотя ответственность за происходящее в стране всегда правителя, а не внештатного советника по финансовым вопросам. Однако желание жить не по средствам в невообразимой роскоши вовлекло многих влиятельных чиновников в тайные аферы ловкого прощелыги, но которые как ни странно, сумели выкрутиться, избежав заслуженной кары...
Придавая огромное значение внешнему виду, главный герой мало уделял внимания внутреннему состоянию, которое в процессе его никчемной жизни ничем ценным не пополнялось. То же самое происходило с его окружением, которое оценивало лишь его диавольскую красоту, но когда в результате пережитых невзгод та, весьма эффектная внешность померкла, это разочаровало многих приспешников, его мать в том числе...
Однако потеряв всё ценное во внешнем мире, Зюсс обрёл умиротворённый покой внутри, что называется просветлением. Мне думается, что во враждебно бушующем океане мирского греха душу еврея Зюса спасла бескорыстно трепетная любовь к родному ребёнку, оказавшись подобной плавательному жилету, счастливым случаем ниспосланного отчаянному грешнику по великому замыслу всемогущего Бога...
Так перед лицом надвигающейся гибели неожиданно проявилось его истинное лицо из-за маски торгаша-афериста, когда тот с достоинством отказался спастись физически, с этой целью лицемерно приняв крещение у христиан, как когда-то поступил его брат, теперь с затаённой завистью восхищённый его мужественной решимостью погибнуть, сподобившись не предать себя истинного...
Символом внутренней победы над суетой мира я бы обозначила упрямое нежелание торговца и посредника расставаться с драгоценным камнем в кольце ни за какие немыслимые деньги, предлагаемые ему заинтересованным лицом. Тот чистейший солитер был столь божественно идеален, что желавший поначалу выкупить его немец собрался было диавольски алчно содрать кольцо с руки уже умершего еврея, как-будто тот камень олицетворял нечто духовное и непреходящее в душе Зюсса, что, как бы там ни было, вопреки всему, а сохранилось у него, подобно секретному паролю в преддверии вечной жизни...
Думается, то непостижимая вера в собственную избранность перед владыкой вечности была основной причиной всеобщей бессознательной ненависти к нему многих, готовых продать душонки за дукаты, а после с издёвкой переложить собственные грехи на «козла отпущения», в бессовестном дерзновении омыться чьей-то невинной кровью... Ведь юристы выяснили, что гениальный проходимец не нарушал никаких серьёзных законов, просто действуя в обход их...
Выходило, что расправы позорной казнью через повешение, к тому же в петушиной клетке в насмешливую отместку за амурные похождения и расположение немок к нему за галантную обходительность, всенародно ненавидимый жид ничем не заслуживал. Оттого, видимо, заранее приготовленный праздник по случаю человеческого жертвоприношения не слишком задался, поскольку внутреннего чувства торжества справедливости в содеянном у горожан не возникло, как бы те ни пытались заглушить смутное беспокойство нарочитым весельем с дорогостоящими шумовыми эффектами...
Тем не менее, когда-то ведь сами ветхозаветные евреи аналогично поступили с новозаветным богоподобным во всепрощении Иисусом, сотоварищи притом, поскольку ученическая цепь преемственности истинного знания энергетически оборвана истреблением всех посвящённых Иисусом — но о том почему-то молчок... За то, видимо, потомки гонителей, кричавших наместнику кесаря: «Распни!» в адрес невинного духовного учителя, расплачиваются время от времени, согласно закону Моисея: «зуб за зуб, око за око», принятому по собственному жестокосердию...
В качестве резюме хочется добавить, что поскольку это уже вторая прочитанная мной книга Лиона Фейхтвангера, я заметила общую тенденцию в обоих произведениях, которая не выражена прямо в лоб, а напрашивается как бы сама собой при прочтении. Мыслитель современности как бы исподволь позволяет вдумчивому читателю понять, что в природе не существует идеальных людей, почитаемых ныне за богов или святых, равно как нет неисправимых негодяев, но стремление людей со схожими потребностями ко внутреннему идеалу побуждает сообща сотворить кумира из человека, непохожего на остальных, а на кого-то напротив, навесить всех собак, своих в том числе...
В чём-то главный герой книги всё же смог возвыситься над толпой, однако то возвышение далось ценой увеличения греховности другой части его беспокойной натуры, это во-первых, а во-вторых, зацепило окружающих при неизбежном падении. Однако, не смотря на явную склонность обозначенного персонажа ко всевозможным отклонениям от людских представлений о божественности, евреи учли только собственную выгоду, равно как немцы подсчитали лишь ущерб, доставленный им. Так например, евангельский Иисус прогнал пятитысячную толпу, которую накормил пятью хлебами, со словами, что они ходят за ним не потому, что видели божественное чудо, а потому что ели и насытились. Ну как собаки, ей-Богу, вконец перелаявшиеся, выясняя: чей хозяин лучший окормилец...
И после прочтения данной книги мне лично показалось, что подобно тому, как последователями был канонизирован евангельский Иисус, о котором в научных исследованиях имеется весьма противоречивая информация, так Йозеф Зюсс Опенгеймер почитаем в еврейской общине за великого святого, без ропота отдавшего жизнь за них, во славу иудейского Бога.
Слушать аудиокнигу «Еврей Зюсс»