- Ба, а расскажи, как ты с дедом познакомилась?
- Интересно?
- Очень…
Бабушка и внучка жили на втором этаже дома. А под балконом росла сирень. Вернее, две сирени, посаженные вместе: обычная и белая. Баба Зина говорила, что кусты посадил её муж, несколько лет назад умерший от болезни. Белый цвет с сиреневым вместе смотрелись даже лучше, чем по отдельности: белый казался кипенно-белым, а сиреневый – мужественным. Нежные ветки опирались на крепкие, темные, и вместе в этом было что-то семейное, символическое. Хотя вряд ли кто об этом задумывался: посадили вместе два куста, вот и растут.
Бабушка за сиренью ухаживала: обрезала старые ветки, высокую траву, поливала каким-то питательным раствором весной, а потом подбеливала стволики. Она редко говорила о дедушке, но в этот момент точно думала о нем: внучка это чувствовала, видела в её глазах, прищуренных, из-под очков. Сделав весеннюю уборку, баба Зина останавливалась у кустов, чему-то улыбалась. А потом выходила на балкон и смотрела на двойную сирень сверху, уже зеленеющую. И опять чему-то улыбалась.
Посажены кусты были не самом удачном месте: радом проходила теплотрасса, которая все время ломалась. Приезжал трактор, копал землю, а бабушка переживала – как бы не сломали сирень. Пока обходилось. Но с той стороны, где копали, кусты начали подсыхать, наверное, повредили корни.
- Если моя с дедушкой сирень погибнет, то и меня не будет тоже. Его уже нет…
- Ба, да ты что… Это ведь всего лишь кусты…
- Да, всего лишь… А знаешь, как мы с твоим дедом познакомились?
- Расскажи…
- На танцах. Он что-то все стоял в уголке танцплощадки, я сразу обратила на него внимание. А потом пропал. Я все обошла, нигде его нет, головой кручу. А он сзади подходит, я обернулась, а у него в руках – букет сирени. Огромный, в два цвета. А пахнет так, что я чуть голову не потеряла и сразу поняла, что передо мной мой будущий муж.
- Вот так сразу и поняла?
- Да. У него глаза были веселые. И этот запах сирени…
Одно лето раскопки ржавых труб не велись, и по весне к сирени пришла вторая молодость: обе ее части зацвели так, что приходилось гонять детей и взрослых, чтобы весь куст не обломали на букеты. А внучка в первый раз влюбилась и сама испугалась этого нового чувства. Вечером пошла к сирени, села на стоявшую неподалеку лавочку и долго слушала, о чем шепчут листочки: на сиреневой части они были немного темнее, а на белой – совсем светлые, до сих пор юные. Листва шептала, что все будет хорошо.
Внучка уехала учиться в большой город, а потом узнала, что ее бабушки не стало. Пожилая женщина уснула и не проснулась, утро нового дня для нее не наступило. Внучка приехала поездом, потом добиралась автобусом, а когда подходила к дому – увидела, что двойного куста сирени нет. Жилищно-коммунальное хозяйство меняло совсем прохудившуюся трассу и кусты выкопало. На этом месте росли трава и одуванчики.
В квартире на втором этаже поселилась бабушкина младшая дочь. У неё были дети, но они уже разъехались, создали свои семьи, а она осталась одна. И посадила на месте сирени рябину. Почему-то она очень любила рябину и песню про нее, грустную, которая никак не могла перебраться через дорогу к дубу. Парень, видимо, был веселый, подмигивал и что-то обещал, а она к нему – никак, корни…
Рябину она выкопала в лесу, принесла, посадила, подкормила, вокруг воткнула прутики, натянула шпагат от детей и собак. Деревце было слабеньким и было не похоже, что оно выживет. Посреди лета стало засыхать, напал паутинный клещ. Потом еще какой-то вредитель. Тетя советовалась с подругами, у которых были огороды, купила книгу-справочник. Рябина была у нечисти отвоевана и пошла в рост. Рядом появились многолетние цветы, клумбы.
Весной засохшие ветви вырезались, а стволик все так же подбеливался известью. Рябины плохо растут там, где много автомобилей, не любят они выхлопные газы, но эта решила доказать, что она может расти и в почти городских условиях даже без того самого дуба. Деревце уже почти дотянулось до балкона, но расти дальше ему было не суждено – городские власти затеяли ремонт улицы, асфальта, теплотрассы, все кусты были обречены. Тетушка к тому времени начала вести себя странно, это замечали соседи, и старались с ней не общаться. А однажды она сказала своей, приехавшей в гости, племяннице:
- Если мою рябинку срубят, я жить не буду.
- Теть, да ты что? Улицу ведь надо ремонтировать, трубы новые положат, фонари поставят, будет все, как в большом городе.
- Я не хочу в городе, я хочу жить там, где растет моя рябина.
Смотреть на процесс уничтожения посадок было действительно тяжело. Рябину вырвали очень современной техникой, сверху оказалась бетонная плита, из-под нее несколько дней торчали ветки с еще не раздавленными и не засохшими красными ягодами. Тетушка ходила вокруг плиты, что-то невнятно говорила, а потом ушла домой и заболела. Она осталась жива, ее обещанье не сбылось, но пожилая женщина окончательно потеряла память. Не узнавала соседей и родных, и все смотрела куда-то вдаль…