Лидия всегда гордилась своей интуицией. За тридцать пять лет брака она научилась читать Виктора как раскрытую книгу: каждый жест, каждый вздох, каждую морщинку на его лице. Именно поэтому последние месяцы её что-то тревожило.
Муж стал другим – отстранённым, рассеянным. Всё чаще задерживался на работе, меньше разговаривал за ужином.
- Витя, может к врачу сходишь? - участливо спрашивала она. - Ты какой-то не такой в последнее время.
- Всё нормально, - отмахивался он. - Просто устаю. Сама знаешь - возраст уже не тот.
И она верила. Или хотела верить. Списывала на предпенсионные годы, на осеннюю хандру, на что угодно. Только не на то, что её Витя, её надёжный, верный Витя может...
В тот день она вернулась домой раньше обычного - отменили последний урок в школе, где она преподавала литературу. Поднялась на свой четвёртый этаж, достала ключи. И замерла. Из-за двери доносились приглушённые голоса и женский смех.
Сердце пропустило удар. Руки задрожали так, что ключ никак не попадал в замочную скважину. "Может, показалось? Может, телевизор?" - судорожно думала Лидия, наконец открывая дверь.
В прихожей стояли чужие туфли - изящные, на высоком каблуке. Размер явно не её. На вешалке - незнакомое пальто.
- Витя? - её голос прозвучал как-то странно, будто чужой.
В квартире повисла мёртвая тишина. Затем послышалась какая-то возня, торопливые шаги.
- Лида? Ты... ты что так рано? - Виктор выглянул из спальни. Растрёпанный, в наспех застёгнутой рубашке.
Она молча прошла мимо него. В их спальне, на их кровати сидела молодая женщина. Лет тридцати, максимум тридцати пяти. Красивая. В помятом платье. Собирала разбросанные по полу вещи.
- Лидочка, я всё объясню, - забормотал сзади Виктор. - Это не то, что ты думаешь...
- А что я думаю? - тихо спросила Лидия. - Что именно я думаю, Витя?
Та, другая, быстро натянула платье, схватила туфли:
- Я, пожалуй, пойду.
- Стой! - Лидия преградила ей путь. - Давай познакомимся. Как тебя зовут?
- Марина...
- И давно вы... знакомы с моим мужем, Марина?
Молодая женщина нервно теребила ремешок сумочки, избегая смотреть Лидии в глаза.
- Полгода, - едва слышно произнесла она.
"Полгода". Это слово ударило Лидию под дых, выбивая воздух из лёгких. Полгода предательства. Полгода лжи. Полгода она жила в счастливом неведении, пока её муж...
- Лидочка, давай мы поговорим наедине, - Виктор попытался взять её за руку.
- Не прикасайся ко мне! - она отшатнулась, словно от прокажённого. - Значит, полгода... А я-то думала, почему ты стал так поздно возвращаться с работы? Почему перестал звонить днём? Почему...
Голос предательски дрогнул. Перед глазами всплыли воспоминания: их первая встреча в институте, скромная свадьба, рождение детей. Тридцать пять лет – целая жизнь. И вот теперь всё рушится из-за этой... этой...
- Я действительно пойду, - Марина протиснулась мимо них к выходу.
- Нет уж, милочка, останьтесь! - в Лидии вдруг проснулась злость. - Расскажите, как вы познакомились? В какие рестораны он вас водил? На мои, между прочим, деньги – мы же всё в семье делим поровну.
- Лида, прекрати! - повысил голос Виктор.
- Что прекратить? Правду говорить? А ты не думал, что я имею право знать? Имею право спросить, почему человек, с которым я прожила большую часть жизни, которому родила троих детей, вдруг решил всё перечеркнуть?
Марина всё-таки выскользнула за дверь. Её каблуки гулко застучали по лестнице.
- Это всё не так! - Виктор схватился за голову. - Я не хотел... Оно как-то само... Ты в последнее время была такая занятая – школа, внуки...
- То есть это я виновата? - горько усмехнулась Лидия. - Конечно, куда мне до молоденькой любовницы? Я же старая, некрасивая...
- Прекрати себя накручивать! Ты прекрасно знаешь, что это не так!
- Знаю? - она подошла к зеркалу. - А что я теперь знаю, Витя? Я думала, что знаю тебя. Думала, что у нас крепкая семья. Думала...
Слёзы всё-таки прорвались. Лидия резко отвернулась – не хватало ещё разреветься при нём.
- Я соберу вещи и уеду к Наташе, - глухо произнесла Лидия, имея в виду их старшую дочь.
- Не надо никуда уезжать! - Виктор попытался обнять её за плечи. - Давай всё спокойно обсудим. Я порву с ней, клянусь! Это была ошибка, минутная слабость...
- Минутная? Полгода – это минутная слабость? - она резко развернулась. - А сколько раз вы встречались в нашей квартире? В нашей спальне? На нашей кровати?
Виктор побледнел:
- Лида, не надо...
- Нет, надо! Я хочу знать всё! Каждую мелочь! Может, ты ей и моё любимое платье показывал? Или фотоальбом наш семейный вместе листали?
- Перестань! - он в отчаянии опустился на край кровати. - Я виноват, я знаю. Но я люблю только тебя!
- Любишь? - Лидия открыла шкаф, достала чемодан. - А знаешь, что самое страшное? Я ведь чувствовала что-то. Интуиция подсказывала. Но так верила тебе, что запрещала себе даже думать о таком. Когда ты стал поздно приходить – переживала, что устаёшь на работе. Когда отдалился – решила, что это возрастной кризис...
Она методично складывала вещи в чемодан, стараясь не смотреть на мужа.
- Помнишь, как ты в прошлом месяце забыл про нашу годовщину? Первый раз за тридцать пять лет. А я, дура, ещё оправдывала тебя перед детьми – мол, много работы, замотался...
- Лидочка, родная... - он встал на колени рядом с ней. - Я всё исправлю! Дай мне шанс! Ради детей, ради внуков...
- Не смей их впутывать! - она захлопнула чемодан. - Ты об этом думал, когда приводил сюда свою... свою Марину? О детях, о внуках? О том, как они посмотрят на тебя, когда узнают?
Виктор побелел ещё больше:
- Ты им расскажешь?
- А что, боишься? - горько усмехнулась Лидия. - Не хочешь, чтобы они узнали, какой ты на самом деле?
В дверь позвонили. Лидия вздрогнула – неужели эта... вернулась? Но на пороге стояла соседка, Анна Петровна.
- Лидочка, я тут шум услышала... - старушка осеклась, увидев их заплаканные лица и чемодан. - Что-то случилось?
- Ничего особенного, - Лидия попыталась улыбнуться. - Просто жизнь показала своё истинное лицо.
- Лида, не надо! - взмолился Виктор.
Но её уже было не остановить:
- Представляете, Анна Петровна, прихожу я сегодня домой, а тут... - она громко рассмеялась, почти истерически. - А тут мой муж развлекается с молоденькой любовницей. В нашей спальне. На нашей кровати.
Соседка охнула, прижав ладонь ко рту:
- Витя? Да не может быть! Вы же такая образцовая пара...
- Были образцовой, - Лидия взяла чемодан. - Тридцать пять лет были. А теперь... теперь я даже не знаю, что было правдой, а что ложью.
- Куда ты? - Виктор схватил её за руку.
- К дочери. И не звони мне. Не пиши. Не ищи.
- Но как же...
- Знаешь, что самое обидное? - она повернулась к нему. - Не сам факт измены. А то, что ты превратил нашу любовь, наш дом, нашу жизнь в какую-то пошлую банальность. В анекдот про старого мужа и молодую любовницу.
Анна Петровна молча посторонилась, пропуская её.
- Лида! - крикнул вслед Виктор. - Я всё исправлю! Клянусь!
Она спускалась по лестнице, крепко сжимая ручку чемодана. Внутри была пустота. Странная, звенящая пустота. И только где-то на краю сознания билась мысль: "Как теперь жить дальше?"
Наташа встретила мать со слезами на глазах. Видимо, что-то в голосе Лидии, когда она звонила, выдало её состояние.
- Мама, что случилось? Ты вся дрожишь!
Лидия опустилась на диван в просторной квартире дочери. Язык не поворачивался произнести эти слова. Как объяснить родному ребёнку, что её отец...
- Папа... - она запнулась. - Папа меня предал.
- В каком смысле? - Наташа присела рядом, обняла за плечи.
- В самом прямом. Я застала его с другой женщиной. В нашей спальне.
- Что?! - дочь вскочила. - Папа? Наш папа? Не может быть!
- Я тоже так думала, - горько усмехнулась Лидия. - Тридцать пять лет думала, что такое невозможно.
- Я ему сейчас позвоню! - Наташа схватилась за телефон. - Как он мог?!
- Не надо, - Лидия мягко забрала у неё трубку. - Это наши с ним проблемы. Не впутывай себя.
- Но мама! Ты же всю жизнь ему отдала! Ты... ты...
Наташа разрыдалась. Теперь уже Лидия обнимала дочь, гладила по голове, как в детстве:
- Тише, маленькая, тише... Жизнь продолжается.
- Какая жизнь?! - всхлипывала Наташа. - Он же... он всё разрушил! Нашу семью, наше детство, наши воспоминания!
- Ничего он не разрушил, - твёрдо сказала Лидия. - То, что было – было настоящим. Просто... просто людям свойственно меняться. Даже тем, кого мы считаем незыблемой опорой.
Зазвонил телефон. На экране высветилось "Папа".
- Не бери трубку! - воскликнула Наташа.
- И не собираюсь, - Лидия отключила звук. - Знаешь, а ведь я сейчас поняла одну вещь...
- Какую?
- Я всю жизнь была "женой Виктора". Мамой троих детей. Бабушкой. Учительницей. А просто Лидией – той девчонкой, которая мечтала рисовать, путешествовать, писать стихи – быть перестала.
Следующие дни слились для Лидии в какой-то мутный поток. Виктор звонил постоянно – ей, детям, даже подругам. Присылал сообщения, умолял о встрече. Она не отвечала.
- Мам, может, поговоришь с ним? - осторожно спросила Наташа за завтраком. - Он вчера приходил ко мне на работу. Говорит, не спит, не ест...
- Пусть помучается, - неожиданно жёстко ответила Лидия. - Знаешь, я ведь тоже не сплю. Лежу ночами и думаю – а сколько раз он мне врал? Когда говорил "задерживаюсь на работе" – с ней встречался? Когда уезжал "в командировку" – с ней время проводил?
- Мама...
- И ведь я всё замечала! - Лидия отодвинула нетронутую чашку кофе. - Новая рубашка, которую я не покупала. Странный запах духов. Следы помады на воротнике – а я, дура, решила, что это от моей!
Зазвонил телефон. Опять Виктор.
- Может, всё-таки ответишь? - тихо спросила дочь.
- Зачем? Чтобы слушать его оправдания? "Это ничего не значит", "Это была ошибка"... - Лидия горько усмехнулась. - Знаешь, что самое страшное? Я ведь могла бы простить. Ради нашей жизни, ради детей, внуков. Сделать вид, что ничего не было. Многие так живут.
- А ты... не хочешь?
- Не могу, - она покачала головой. - Не могу и не хочу больше притворяться. Я устала быть удобной, правильной, всепрощающей. Устала подстраиваться, оправдывать, закрывать глаза.
Наташа молча обняла мать.
- Помнишь, - продолжила Лидия, - когда ты была маленькой, я водила тебя в художественную школу? И сама мечтала научиться рисовать. Но твой отец сказал – зачем это нужно в нашем возрасте? И я согласилась. Как всегда.
- И что теперь?
- А теперь я записалась на курсы живописи, - впервые за эти дни Лидия улыбнулась. - Начну со следующей недели.
На курсах живописи Лидия почувствовала себя заново родившейся. Три раза в неделю она приходила в светлую студию, где пахло красками и свободой. Здесь никто не знал её как "жену Виктора" или "маму Наташи". Здесь она была просто Лидией – женщиной, которая учится рисовать.
- У вас удивительное чувство цвета, - говорил преподаватель, седой художник Михаил Борисович. - И глаз очень точный. Вы раньше не пробовали писать?
- Пробовала... в юности, - отвечала она. - А потом жизнь закрутила.
После занятий она часто оставалась поговорить с другими учениками. Среди них была Вера – женщина её возраста, тоже переживающая развод.
- Представляешь, - делилась Вера за чашкой кофе, - мой благоверный ушёл к двадцатипятилетней. Говорит – она меня вдохновляет! А я, значит, тридцать лет его не вдохновляла?
- Моя история похожа, - грустно улыбнулась Лидия. - Только мой не ушёл – я сама ушла, когда застала их.
- И правильно сделала! - горячо поддержала Вера. - Знаешь, что я поняла? Пока мы позволяем с собой так обращаться – они будут это делать. А как только начинаем уважать себя – всё меняется.
В этот момент зазвонил телефон. Виктор. Он звонил каждый день, несмотря на её молчание.
- Не бери, - посоветовала Вера. - Пусть помучается. Ты сейчас должна думать только о себе.
- Знаешь, - задумчиво произнесла Лидия, - а ведь я впервые в жизни так и делаю. Думаю о себе. И знаешь что? Это оказалось не так уж страшно.
Вечером, вернувшись к Наташе, она достала свой первый законченный рисунок – натюрморт с яблоками. Немного неуклюжий, но искренний.
- Мам, это потрясающе! - восхитилась дочь. - Я и не знала, что ты так умеешь!
- Я сама не знала, - призналась Лидия. - Столько лет прожила, а только сейчас начинаю себя узнавать.
Прошёл месяц.
Лидия изменилась – это замечали все. Она будто помолодела, распрямила плечи. В её глазах появился давно забытый блеск. Она стала иначе одеваться – ярче, свободнее. Даже записалась в салон красоты.
Виктор продолжал звонить, но уже реже. Однажды Лидия всё-таки ответила.
- Нам нужно поговорить, - сказал он непривычно серьёзным тоном.
- Хорошо, - спокойно согласилась она. - Давай встретимся в кафе.
Они выбрали нейтральную территорию – маленькую кофейню в центре города. Виктор пришёл первым, ждал её у входа. Осунувшийся, постаревший.
- Ты... изменилась, - произнёс он, когда они сели за столик.
- Да, - просто ответила она. - Изменилась.
- Лида, я всё понял. Я был идиотом. С Мариной всё кончено, клянусь! Давай начнём сначала?
Она внимательно посмотрела на него – на этого знакомого до последней морщинки человека, с которым прожила большую часть жизни.
- Знаешь, Витя, а ведь я должна сказать тебе спасибо.
- За что? - он растерялся.
- За то, что заставил меня проснуться. Открыть глаза. Начать жить.
- Я не понимаю...
- Всё ты понимаешь, - она мягко улыбнулась. - Я простила тебя. Правда. Но вернуться... нет, я не хочу возвращаться в прежнюю жизнь. В прежнюю себя.
- Но я изменился! Я всё осознал!
- Дело не в тебе, - покачала головой Лидия. - Дело во мне. Я наконец-то научилась быть счастливой сама по себе. Без оглядки на других. Без необходимости соответствовать чьим-то ожиданиям.
Она допила кофе и встала:
- Прощай, Витя. И спасибо тебе за всё хорошее, что между нами было.
Выйдя из кафе, Лидия глубоко вдохнула весенний воздух. Впереди была целая жизнь – её собственная жизнь. И она точно знала, что сделает её прекрасной.
Ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- впереди вас ждет много интересного!
Читайте также: