Христианские триллеры, такие как «Это нынешняя тьма» и «Оставленные», воспитали целое поколение в страхе, демонизации и недоверии к окружающим
Молодёжная группа, демоны и бессонные ночи
Это был конец собрания церковной молодёжной группы в начале 90-х: после изучения Библии и поклонения мы ещё болтались, как это делают подростки, когда не хотят, чтобы вечер заканчивался. Один молодой человек, выросший в этой церкви, сунул мне в руки книгу. «Чувак, ты должен это прочитать», — сказал он с горящими глазами в том особом евангельском стиле. Обложка напоминала триллер: тёмные облака, теневые фигуры, город, поглощённый дымом.
Книга называлась Это нынешняя тьма (This Present Darkness). Я поблагодарил его, засунул книгу в рюкзак и не придал этому большого значения — до той ночи, когда решил её открыть.
То, что произошло дальше, сформировало моё духовное и моральное воображение на долгие годы. Я читал до тех пор, пока небо за окном не стало таким же зловещим, как на обложке. До сих пор, спустя более 35 лет, я помню целые отрывки с той ночи: демоны, сидящие, как уродливые летучие мыши, на балках, кожа у них натянута на жилистые мускулы, шепоты проникают в умы учителей и редакторов газет. Они мучили не просто отдельных людей — они организовывали захват целых культур, проникая в библиотеки, классы, медицинские учреждения, НПО, университеты и суды. Я был загипнотизирован. Я был напуган.
К утру я проглотил 200 страниц и уже никогда не видел мир прежним.
Богословие в мягкой обложке: как художественная литература стала формирующей силой
Это нынешняя тьма была не просто романом. Это было посвящение в целую космическую картину мира — способ видеть реальность и своё место в ней.
Евангельская художественная литература 1990-х, особенно серия Фрэнка Перетти и позже Оставленные (Left Behind), предлагала не просто побег от реальности. Эти книги были настоящими богословскими учебниками, закладывающими в умах юных читателей целую космологию духовной войны. Ангелы и демоны были не метафорами; они были реальны, локальны, ужасны и активны. Каждое собрание школьного совета становилось битвой между демонами, охотящимися на невинную молодёжь, и могучими ангелами, защищающими их. Каждый учитель, преподающий эволюцию, был пешкой. Молитва превращалась не просто в акт преданности, а в вид духовной артиллерии.
Художественная литература становилась формирующей. Это были не просто истории — они учили нас видеть мир как поле битвы между ангелами и федеральными бюрократами.
Вселённая Перетти была систематической. Ангелам требовались молитвы верующих, чтобы высвобождать свою силу. Демоны действовали как генералы в иерархии общества, овладевали влиятельными лицами, шептали в офисах правительства и планировали уничтожение Америки — по одной (д/Демократической) институции за раз.
Сюжеты апокалипсиса: Это нынешняя тьма и Оставленные
Несмотря на напряжённый ритм повествования и духовный пыл, серии Это нынешняя тьма и Оставленные основывались на удивительно прямолинейных сюжетах, представляющих повседневный мир как передовую невидимой, всепоглощающей духовной войны.
Например, пастор из маленького городка, Хэнк Буш, главный герой Это нынешняя тьма, оказывается втянутым в сверхъестественный конфликт, разрывающий город Эштон. На поверхности — это история редактора газеты, расследующего подозрительную сделку с землёй, и пастора, пытающегося возродить умирающую церковь. Но под поверхностью город становится полем духовной битвы. Тайная организация, связанная с мистикой нью-эйдж и глобальными политическими интересами, пытается установить контроль над местными институтами — от колледжа до полицейского управления.
Каждый земной сюжет отражается на небесах: демоны сеют хаос и доминирование, а ангелы сопротивляются. Молитвы Хэнка и нескольких верных верующих служат духовными боеприпасами, питающими ангельские силы. Обычные горожане не ведают о космической войне, но для «пробуждённых» ставки — буквально апокалиптические. В этом мире само восприятие становится разделительной чертой: видеть, что происходит на самом деле — значит быть на стороне Бога.
Роман стирал грань между воображением и наставлением. Я не просто читал книгу — я воспринимал её как усиление библейского мировоззрения. Это была карта и руководство по навигации в опасную, мрачную эпоху. Код для интерпретации конфликтов и участия в них, встав на сторону ангелов в борьбе за праведность.
Я был не один. Это касалось не только моей молодёжной группы. К середине 90-х Перетти продал более двух миллионов экземпляров Это нынешняя тьма, и она стала обязательным элементом библиотек молодёжных групп и христианских книжных магазинов по всему миру.
Это была такая книга, которую читаешь в одной руке, держа в другой Библию.
А потом пришли Оставленные. Если Перетти учил нас искать сверхъестественное в повседневности, то ЛаХэй и Дженкинс подняли ставки, представив геополитику как разворачивающуюся апокалиптическую драму. Серия начинается с Восхищения — события, в котором истинные христиане таинственным образом исчезают с Земли, оставляя после себя обезумевшее население. Самолёты падают. Машины сталкиваются. Младенцы исчезают из кроваток. В разгар хаоса мир обращается к харизматичному румынскому политику Николаю Карпатии, который поднимается по лестнице ООН и в итоге раскрывает себя как Антихрист.
Главные герои, включая пилота Рейфорда Стиля и журналиста Бака Уильямса, создают подпольную группу «Сила скорби», посвятившую себя сопротивлению глобальному правительству и распространению Евангелия в годы скорби. Каждая книга усиливает конфликт: чума, предательства, суды, мученичество — всё ведёт к финальной битве добра и зла.
Не имело значения, что стиль был топорным, а персонажи — картонными. Главное — ощущение неотложности и пронизывающий, жгучий страх, который это внушало подросткам. Нужно было быть в порядке с Богом сейчас, потому что завтра ты можешь оказаться «оставленным». Для многих из нас это были не просто истории. Это были эсхатологические предупреждения, замаскированные под триллеры.
От истории к осаде
Но сила этих историй заключалась не только в их сюжете — а в том, как они учили нас видеть мир, а точнее — видеть повсюду врагов. Книги помогали понять, кто именно враг.
Врагом был глобалист-ведущий новостей, ревизионист-учитель в школе, варящая комбучу йогиня из соседнего дома. Зло воплощалось в людях, идеях и общественных движениях, выходящих за пределы консервативной христианской ортодоксии. Это была культурная война, проецируемая в повествование, проецируемое на космическую войну: мир — это поле боя, и ты либо воин, либо жертва.
Такой бинарный взгляд формировал наше понимание личности. «Я» в этих романах — праведный, окружённый врагами и святой. «Другой» — либо обманут, либо слеп, либо одержим демонами. В такой космологии нет места для неоднозначности. Нет развития персонажей или психологической сложности. Нет постепенного обращения. Ты либо с Богом, либо против Него — и мир жаждет это показать.
Когда вымысел перестаёт освящать
Но эти романы, при всей своей неотложности, были художественно бедны. В них не было места красоте или благодати. Персонажи — штампы, диалоги — деревянные, сюжеты жертвовали глубиной ради послания. Но в этом и заключалась их сила. Они не стремились быть хорошей литературой. Они стремились быть эффективными. И в этом они преуспели. Всё, что делало их слабыми как художественные произведения, делало их мощными духовно: чёткие ставки, определённые роли, никакой двусмысленности. Это были не истории для интерпретации. Это были сценарии для исполнения.
И всё же, даже тогда, что-то внутри меня сопротивлялось. Я не мог это назвать, но чувствовал. Некий дискомфорт, которому я не мог найти объяснения. Помню, как вернулся к книге через несколько недель, пролистал сцену, где демон манипулирует членом городского совета, и почувствовал, как у меня сжался живот. Не потому что я не верил в это — а потому что верил. И где-то глубоко внутри меня зародилось сомнение: а не делает ли такая вера меня менее способным любить людей? Не заставляет ли она меня видеть врагов там, где на самом деле просто соседи?
У меня ещё не было слов для этого, но диссонанс уже начался. История сделала своё дело — и, возможно, именно тогда Бог начал Свою настоящую работу. Не через страх, а через медленную, скрытую битву, чтобы научить меня любви.
Если вы хотите читать больше интересных историй, подпишитесь пожалуйста на наш телеграм канал: https://t.me/deep_cosmos