Прогуливаясь по Ушуайе с искренним удивлением на одной из площадей заметил стеллу с барельефом знакомого символа Эль Камино - раковиной морского гребешка. Рядом была установлена и мемориальная табличка о паломниках самого длинного Пути Святого Иакова. Об этой "встрече" упомянул ранее ЗДЕСЬ.
Но сейчас про Ушуайю, а про Португальский маршрут Святого Иакова возможно подробно рассказал в предыдущих заметках.
Одной из главных и «предлагаемых» туристам тем в Ушуайе является тюремная: в сувенирных магазинах продается стилизованная арестантская роба, одетые в нее же зазывалы приглашают на свои экскурсии, на улицах встречаются граффити и манекены заключенных.
Казалось бы, что может быть общего у города с мировой известностью, который, в первую очередь, «про пингвинов, китов и Антарктиду», с настолько антисоциальным тематическим явлением. Но оказывается, что градообразующим предприятием, превратившим небольшую деревушку из пары сотен жителей на краю света в многотысячный туристический центр, явилась именно тюрьма.
В январе 1896 года в Ушуайю прибыла первая группа из 14 заключенных на борту военного судна «1 мая». Так началась история «тюрьмы для рецидивистов», сперва размещавшаяся в деревянных и металлических бараках.
Смысл ее создания заключался в том, чтобы колонизировать необжитую дикую территорию заключенными, и поэтому следом в Ушуайю немедленно отправили еще 11 мужчин и 9 женщин-добровольцев. Все они были бывшими арестантами, совершившими новые преступления.
В декабре 1902 года из Пуэрто-Кук в Ушуайю перевели Военную тюрьму, а в 1911 году президент страны подписал указ об объединении Военной тюрьмы и тюрьмы Ушуайи.
Строительство Национальной тюрьмы началось в 1902 году. Место выбрали то же: где уже были возведены на тот момент временные постройки - к востоку от Ушуайи, которая насчитывала в те дни чуть более 40 домов. Строительство же всего тюремного хозяйства силами заключенных продолжалось вплоть до 1920 года.
К 1920 году тюрьма располагала пятью павильонами с 79 камерами по обе стороны коридора в каждом, при этом 380 камер были одиночными, но ее стены одновременно «держали» более 600 заключенных.
Между павильонами 1 и 5 находилась пекарня. Мастерские размещались в отдельных зданиях. Только в 1943 году была открыта современная больница. Позже она стала госпиталем военно-морской базы и долгое время была единственным большим медицинским учреждением в районе.
Главный зал использовался как конференц-зал, кинотеатр и аудитория для всех мероприятий.
Со временем в Национальную тюрьму стали отправлять осужденных за тяжкие преступления, многие из которых были приговорены к пожизненному или весьма длительному заключению.
Исправительная система была основана на строгой дисциплине и постоянной работе зэков за небольшую зарплату. Арестантам также давали начальное школьное образование.
В тюрьме было 30 различных рабочих зон, некоторые из которых находились за пределами тюрьмы.
Мастерские обслуживали собственные нужды и оказывали услуги всему городу Ушуайя. Силами зэков появилась первая городская типография, проведен телефон и электричество, возведена пожарная станция и другие объекты инфраструктуры.
За пределами тюрьмы осужденные использовались на строительстве улиц, мостов, зданий, а также на лесозаготовках.
Таким образом, благодаря заключенным, в 1910 году была построена железная дорога. Она стала самой южной железной дорогой в мире. Ее протяженность составляла 25 км, и сегодня ее сохранившаяся часть проходит по территории Национального парка.
В 1947 году президент страны распорядился закрыть исправительное учреждение, а все постройки и сооружения передать Военно-морскому флоту, и в 1950 году здесь была основана военно-морская база.
Теперь же в здании бывшей Национальной тюрьмы располагается огромный музей с разными тематическими экспозициями: история развития тюрьмы и Ушуайи, история освоения Антарктики, история коренных народов Огненной Земли и художественная галерея маринистов.
Тюрьма до сих помнит своих легендарных сидельцев и отдельных выдающихся личностей, хранит наиинтереснейший материл об условиях быта и содержания арестантов, их побегов и бунтов, а однажды случилось так, что под тюремной крышей оказались весьма состоятельные пассажиры круизного лайнера, волею судьбы какое-то время наравне с зэками делившие кров и еду.
И вот как это случилось...
В конце 1929 года из немецкого Гамбурга в круиз по маршруту: Гамбург - Буэнос-Айрес - Пуэрто-Мадрин - Пунта Аренас - Ушуайя - Буэнос-Айрес вышло пассажирское судно «Монте Сервантес» с более тысячей пассажиров (по разным источникам от 1200 до 1500) и 330 членами экипажа на борту.
Роскошный и современный лайнер «Монте Сервантес» длиной в 150 метров сошел со стапелей только два года назад. Изначально планировались, что судно будет регулярно курсировать между Гамбургом и южноамериканскими столицами Рио-де-Жанейро Буэнос-Айресом. Но вскоре маршруты лайнера были расширены за счет развлекательных поездок на двух континентах. Для этого максимальная пассажировместимость была уменьшена с 2492 мест до 1750 мест, чтобы предложить платежеспособным гостям еще больше удобств и роскоши в путешествии. Пассажиры имели доступ к большой, удобной прогулочной палубе, двум вместительным и богато обставленным столовым с фарфоровой посудой и серебряными приборами, изысканному курительному салону, комфортабельному театру, почтовому отделению и библиотеке. В каютах ценовых групп IA - V были собственные ванные комнаты, а путешественники ценовой группы VI и пассажиры спальных залов пользовались хорошо освещенными мужскими и женскими уборными. Кроме того, на корабле был салон красоты для дам и парикмахерская для джентльменов.
Питание на борту было описано в туристической брошюре как «обильное, питательное и разнообразное». В качестве примера, судовое меню на 30 мая 1929 года включало «вареные яйца, блинчики с яблочным пюре и овсянку на молоке на завтрак; бульон с клецками из тирольского бекона, жареной телятиной, молодым горошком, картофелем и калифорнийскими абрикосами на обед; послеобеденный чай с начинкой из пирога с пчелиным жалом; и шницель по-милански на ужин».
21 января 1930 года «Монте Сервантес» пришвартовался в порту Ушуайя (Аргентина) и на следующий день вышел в сторону залива Бигль, однако, примерно в 9 милях от порта налетел на подводную скалу, получил пробоину в борту и крепко сел на рифы.
Судно располагало 30 спасательными шлюпками и было оборудовано спассредствами по последнему слову техники. Словом, все пассажиры были благополучно эвакуированы на берег. В этом происшествии погиб только капитан лайнера. Единого мнения о его смерти нет и поныне: одни свидетели говорили, что он поскользнулся и случайно упал в волны, другие утверждали, что капитан собственноручно бросился в пучину морскую. А третьи, так и вовсе, клялись, что видели его живым и здоровым на соседнем острове несколько месяцев спустя.
Так или иначе, но команда лайнера и его благородные гости были спасены.
Но возникла новая проблема: куда разместить всех выживших высоких персон?
Все население Ушуайи тогда едва насчитывало 800 душ, и, разумеется, жители в меру возможностей приняли часть туристов у себя в жилищах. Другая часть была расквартирована по всевозможным общественных зданиям и постройкам. Однако, некоторым пострадавшим за неимением более свободного жилья пришлось какое-то время и вовсе «чалиться» в городской тюрьме, разделяя кров и стол с заключенными. А несчастный лайнер на ближайшие десятилетия так и остался торчать в полузатопленном виде на подводных скалах.
После Второй Мировой войны вырос спрос на металлолом, поднялась и цена него, и в 1951 году одна Итальянская компания решила вытащить с рифа пароход с целью порезать его на куски и сдать в утиль. После получения всех разрешений и согласований в 50х годах прошлого века итальянцами для проведения этой операции был специально зафрахтован в Буэнос-Айресе буксир «Святой Кристофер».
Однако удачи «Святому Кристоферу» хватило на 20 минут - пароход стал предательски крениться и на глазах спасателей пошел под воду пока, не коснулся дна. Есть мнение, что если бы глубина в этом месте была больше длины троса - утонул бы и «святой». А так, он просто получил значительные повреждения, из-за которых был вынужден выкинуться на берег у Ушуайи.
Далее были долгие споры, кто прав, кто виноват в уничтожении буксира, и за это время итальянцы обанкротились, а «Святой Кристофер» пришел в полную негодность и ныне обросший ракушками стоит у городской набережной памятником «Титанику Юга» и всем погибшим судам в коварном проливе Бигль.
После была еще попытка поднять и вытащить на сушу «Монте Сервантес», в результате которой лайнер утопили окончательно, но уже в более глубокой части пролива.
Лишь в 2000х годах останки корабля обнаружили на глубине 115 метров и с помощью автоматизированных роботов достали среди обломков парохода личные вещи пассажиров и предметы обихода на борту лайнера. Часть находок сейчас представлена в морском музее Ушуайи, на экспозиции, посвященной этому кораблекрушению.
Тут бы рассказу конец, но можно добавить про «Монте-Сервантес» еще пару интересных фактов.
Лайнер был третьим из судов класса «Монте», предназначенных для перевозок пассажиров, грузов и доставления рабочих с Пиренейского полуострова в Южную Америку.
Все суда «Монте» носили имена в честь гор Огненной Земли: "Монте-Сарменто", "Монте Оливия", "Монте Сервантес", "Монте-Паскоал", "Монте Роза". И надо заметить, что всю «горную» флотилию ждала печальная участь: одни были сильно повреждены и пущены на металл, другие затонули.
Но самое любопытное то, что для злополучного «Монте-Сервантес» и его капитана катастрофа в проливе Бигль была не первым подобным происшествием.
Ранее, в 1928 году, новехонький «Монте Сервантес» с полутора тысячами с туристами на борту у берегов Шпицбергена уже терпел крушение, также получив пробоины в борту. Тогда его спасал и спас советский ледокол «Трудового Красного знамени «Красин». Но это уже другая история.
Из Ушуайи мы отправились в Эль-Калафате...