Иван очнулся от холода, был проливной дождь, холодный и спасительный. Его тело было обожжено, одежда — полуистлевшая, свисала клочьями, прилипая к израненной коже. Каждое движение отзывалось жгучей болью, но Иван, превозмогая боль, пытался подняться. Он опёрся на посох, пытаясь унять головокружение, раны от ожогов болели, в теле была слабость.
"Чтог это было? что, вообще, произошло?- Мысли блуждали — в них переплетались боль, тревога за Наташу и тихая надежда на будущее. Несмотря на все раны и удары, Иван знал: жизнь продолжается, и ему предстоит бороться не только за себя, но и за любовь, которая всё ещё жила в его сердце.
Иван поднялся на ноги и медленно направился домой. Его шаги были тяжёлыми, а голова болела и кружилась — угарный газ давал о себе знать.
Он остановился у края поля и взглянул на поле золотистой пшеницы. Сердце сжалось от облегчения — спасительный ливень не дал всему урожаю погибнуть. .
«Если бы не дождь... — подумал Иван, — всё было бы сгорело.
Иван шёл по знакомым тропинкам домой, но его не оставляла тревога, что, случилось с ним что-то необъяснимое. Перед глазами была Клава, которую он так ясно представлял себе и Наташа, еле уловимая, ускользающая вдаль.
Иван добрался до деревни и обомлел от увиденного-перед ним стояла его родная деревня. Он был в недоумении.
"Надо же было такому присниться!"- ужаснулся Иван, но продолжал идти к своему дому.
_____________________
После всех бед и трагедий семья Ивана взяла Клаву в семью. В просторной, хоть и старенькой избе, где стены хранили тепло многих поколений, они дали ей приют.
— Клава, не переживай, будем заботиться о тебе и детях, пока Иван не найдётся. Здесь ты не одна. -сказал ей свекр.
Но не все гладко было в жизни Клавы. Младший Брат Ивана Семён, видя, как долго Клава страдает и как тяжело ей приходится без мужа, решился поговорить с ней откровенно. не давал ей прохода. Он настойчиво предлагал ей замуж.
— Клава, послушай меня. Ивана ведь уже как будто нет, никто толком не знает, где он и что с ним. А в деревне сплетни ходят про тебя.
Он взял Клаву за руки, пытаясь убедить:
— Ты ведь молодая, красивая, не стоит терять годы в надежде на того, кто, возможно, больше не вернётся. Я люблю тебя, и хочу сделать тебя своей женой. Вместе мы сможем воспитать ребенка, которого ты ждёшь от Ивана, я приму его как родного.
Но Клава, сдерживая слёзы, качнула головой:
— Пусть говорят, что хотят. Я слышала эти сплетни и я знаю, что Иван жив, и я буду ждать его, сколько бы времени это ни заняло.
Она посмотрела брату прямо в глаза:
— Моя любовь к Ивану сильнее любых слухов и сомнений. Если ты действительно заботишься обо мне, оставь меня — я люблю только его.
Но Семён не отставал. Клава изредка убегала к своей подружке Анютке и там плакала навзрыд, жалуясь на свою долю. Ей было стыдно перед свекром, Семён доставал. Он ей нравился, но если бы она была уверенна в том, что Иван никогда не вернется, то, наверно,и согласилась на его предложение. А так ей приходится его избегать. Она боялась, что когда-нибудь не выдержит и уступит Семену. Страшнее всего, что свекр стал что-то подозревать. Уходя из дома, он всегда отсылал Семена по каким-нибудь делам. Заходил в дом неожиданно, когда Семён был дома. И очень часто застава их рядом и испуганными. Он грозно смотрел на Клаву и молча уходил в комнаты, дав при этом подзатыльник Семену. А однажды даже сказал, что не потерпит расспутства у себя в доме.
-Клав, ты бы сходила к нашей колдунье. Может поможет чем.
-Чем она может помочь?
-Ну хотя бы скажет увидишь ты своего Ивана ещё или нет. Жив ли он?
И Клава пошла. Когда весь мир погрузился в тишину и только ленивый ветер шуршал в ветвях , гонимая желанием узнать все и принять какое-то решение, она тёмной ночью пробралась к дому колдуньи.
Её сердце бешено колотилось, а шаги казались лёгкими и одновременно тяжёлыми. Её мысли метались словно пламя свечи в ночном воздухе:
— Может, он всё же вернётся? Может сегодня я узнаю ответ?
Ей было страшно, она несколько раз хотела вернуться, но снова и снова возвращалась, как будто что-то невидимое, притягательное тянуло её туда. Она боялась и жаждала одновременно — спросить, узнать правду, понять, почему Иван исчез и что на самом деле с ним произошло.
Внутри разрывалась смесь отчаянья и любви, свечи памяти горели ярко, освещая путь её души через мрак сомнений.
- Я должна узнать правду, — шептала она себе, — даже если она будет горька. Иначе моя душа не найдёт покоя.
Прикоснувшись к двери колдуньи, Клава почувствовала, как внутри неё просыпается надежда — огонёк, с которым она не собиралась прощаться. В эту ночь она была готова встретиться с любыми страхами, преодолеть все преграды,лишь бы понять — жив ли Иван и есть ли у них будущее.
Постучав тихонько, Клава услышала голос колдуньи
.-Заходи уж, если пришла.
Клава никогда не видела её и представляла себе ее по другому. Злой, коварной и устрашающей. Но перед ней оказалась женщина невысокого роста, с тонким, но крепким телосложением, а её кожа — загорелая, покрытая легкими морщинами, рассказывающими о годах, проведённых на природе. Лицо колдуньи обрамляли длинные, немного спутанные волосы цвета темного льна, которые были собраны в небрежный узел на затылке. Её глаза были особенно запоминающимися — пронзительно светло-зелёные, словно способные видеть насквозь, проникать в самую суть человека, читать его самые сокровенные мысли и страхи. Голос был тихим, но уверенным, с лёгкой хрипотцой, как будто исходил из глубины души.
Несмотря на её простоту, у Клавы внутри всегда просыпался страх, когда она думала о колдунье. Как будто та могла не только читать мысли, но и заглядывать в будущее, пророчить судьбы и нести правду, которая была иногда слишком тяжелой для восприятия. Этот страх одновременно пугал и привлекал, делая колдунью загадочным, почти мифическим существом в глазах деревенских.
Клава огляделась по сторонам, привыкая к свету, окинула взглядом избу. Внутри царил полумрак, на стенах висели травы и сосуды с загадочными зельями, а на столе лежали старые книги и кости — напоминание о её знании и силе. Клава часто видела как из трубы клубился густой дым от травяных настоев и горящих благовоний, но быстро проходила мимо этого небольшого деревянного дом с покосившейся крышей. И с горечью подумала, что вот и ей пришлось сюда обратиться.
Колдунья, сидя у стола, подняла пронзительный взгляд и, словно читая мысли, заговорила первой:
— Что привело тебя сюда ночью, девица? Чего ищешь в тени чужих домов?
— Я хочу знать правду... Где Иван? Он жив? Он вернется?
Колдунья усмехнулась, голос её был мягким, но твёрдым:
— Ивана нет в этом мире, но он придет придёт, поверь.
-Во сне что-ли Если его нет в этом миреЮ, значит он умер?
Голова у Клавы закружилась, её охватил ужас от услышанного.
Колдунья покачала головой, глядя прямо в душу:
— Не позволяй сомнениям разносить тебя по ветру. Иван придёт, а ты будь терпеливой и чистой сердцем, выкинь из головы грязные мысли, выкинь их прочь. Домой иди с чистой головой.
Клава глубоко вздохнула, ощущая одновременно облегчение и новую силу внутри себя.
— Спасибо... я люблю его и буду ждать.
Колдунья улыбнулась чуть таинственно и насмешливо:
— Вот и ладно. Пусть дороги твои будут светлы, а сердце — крепким. Иди, девонька, и ни о чем не помышляй. У вас с Иваном ещё будет куча ребятишек.
Так шло время, Клава родила сына, она души в нем не чаяла. Малыш очень сильно был похож на Ивана. Она с сожалением думала, что они сейчас вместе бы могли радоваться, но где сейчас Иван, одному богу известно.
Однажды они всей семьёй сидели за ужином, как вдруг дверь избы с грохотом открылась — в дверях стоял Иван. Все обомлели от неожиданности и от вида Ивана.
-Ваня!.. Ваня!- закричала Клава и бросилась ему навстречу. Но Иван сам оторопел. Он был ещё под впечатлением того, что с ним было совсем недавно. И встретить он хотел Наташу.
Клава прижалась к нему всей своей душой, как будто ища у него опору и защиты. В её взгляде читалась безграничная преданность, вера, любовь, готовность бороться за то, что между ними было.
Но Иван был холоден, будто застывший камень. Её слова не находили в нём отклика, не пробуждали того тепла, что когда-то связывало их.
Сердце Клавы сжалось от этой холодности, но она не отступала. В её взгляде была сила и бесконечная нежность
Иван ловил её взгляд, и в этих глазах он видел не просто женщину — он видел судьбу, ответственность, ту самую жизнь, которая теперь требовала от него мужества. И хоть холод в душе не улетучился полностью, внутри что-то тихо тронулось, начало пробиваться сквозь сомнения и страх.
Он спросил:
— Почему ты здесь? Чей это ребенок?
Клава не смогла сдержать слёз:
— Иван, я не виновата. Я ждала тебя, искала, я столько вытерпела, старалась выжить ради нашего малыша. Я знала, что ты вернешься
— Я хочу верить в это… — тихо сказал он, — но всё это так странно. Мне трудно принять, что это правда.
Иван сам не понимал, что он несет. Это было так неожиданно. Он видел Клаву ещё до рождения ребенка, когда и не помышляй об этом. А тут уже готовый ребенок. И хотя он знал, что это будет, что его ребенок, но это выбило его из равновесия.
Отец со строгостью сказал:
— Хватит вопросов, сынок! Или хочешь, чтобы я тебе ребра посчитал оглоблей? Ты лучше ответь, где ты был целый год? Мы все окрестности прошли, все болота обшарили. Ты где был столько времени? О чем ты, вообще думал?
-Какой год? Я утром ушёл на поле, потом попал в грозу, меня, наверно, молнией стукнуло. Вот очнулся, поле горело.
Иван решил ничего не говорить про сон. Он сам не до конца осознал случившееся.
-Поле, действительно горело, но горело оно ни сегодня, а в тот день когда ты пропал. Мы сначала подумали, что ты там сгорел, но доказательств этому не было.- Отец ждал ответа от Ивана.
Иван начал всерьёз верить, что все что с ним произошло, совсем не сон и не помутнение рассудка, но кто ему поверит. Сейчас он чётко осознал, как необразованы эти люди и какой тёмный народ живёт сейчас. Ведь там он узнал много интересного и познавательного, а здесь даже читать никто не умеет. Но ведь надо как то оправдать свое отсутствие целый год.
-Батько, мне нужно подумать над всем этим. Не дави на меня. Я сам это понять не могу, но обещаю, что подумаю как объяснить моё отсутствие, чтоб ты поверил. Дай мне время. Я ведь тебя никогда не обманывал.
-Хорошо. Как скажешь. Но что же ты, сынок, не взял малыша на руки? Ты даже не спросил кто у тебя, как зовут?
-Бать, я и так знаю, что у меня сын, звать его Матвеем.
Глаза старика расширились от изумления и недоумения. Он едва мог поверить тому, что слышал.
— Ты говоришь о вещах, о которых даже я не знаешь, — прошептал отец, его голос дрожал от неожиданности. — Как ты мог знать обо всём этом? Откуда у тебя такие знания? А может кого встретил по дороге к дому?
-Никого я не встретил. Дай мне время, я все расскажу.
Вечером, сидя у огня, Иван погрузился в пучину своих сомнений и тревог. В голове роились мысли: стоит ли ему делиться своей удивительной тайной и что если люди не поверят? — думал он. — А если примут меня за сумасшедшего или лжеца? Ведь это звучит невероятно... Кто поверит в то, что я видел то, что ещё не случилось?»
«Как объяснить всё так, чтобы не звучало, будто это фантазии? Как передать ощущения, детали и события, которые ещё не настали? Может, стоит рассказать лишь близким, тем, кто действительно меня поддержит...»
Но в тоже время и скрывать правду от тех, кого люблю нельзя. Но правда должна быть осторожной »
Сердце сжималось от противоречий: страх осуждения и желание доверия, желание быть понятым и боязнь быть отвергнутым. И пока огонь мерцал в темноте, Иван искал ответ, как открыть близким то, что казалось невероятным — самого себя, побывавшего в будущем.
Через несколько дней Иван был готов к разговору с отцом. Они сидели на завалинке, на заходе солнца, хозяйство было все управлено и можно было никуда не торопясь рассказать все по порядку. Долго они разговаривали в тот вечер. Уже луна взошла на небосклоне, звезды зажглись, а Иван с отцом все не заходили в избу. Иван все рассказал без утайки, лишь об одном смолчал, зная крутой нрав отца. Да и не хотел он, чтоб его Наташу кто-то поносил недобрыми словами.
Иван видел, как отец словно борется с разумом, пытаясь примириться с невозможным. Старик медленно покачал головой, словно пытаясь понять:
— Ты говоришь о событиях, которых никто не может знать... Это словно книга, но страницы её никому не раскрыты.
Отец взглянул на сына глазами, полными одновременно и тревоги, и гордости.
— Это не просто событие в твоей жизни, Иван. Но будь осторожен — не каждому дано понять такую правду. Сказать по правде и я в сомнениях. Этого ведь быть не может.
-Не может, но это было. Я тоже сомневался в том, что меня не было год, но ведь Клава за это время успела выносить и родить. Да и читать я не умел. Не будешь же ты утверждать, что я от удара молнии пролежал год в поле и стал читать.
-Многое говорит о том, что это все было, но мой мозг отказывается в это верить. Ты только об этом не говори никому, поползут слухи, скажут сумасшедший, потом на нашей семье будет клеймо и никто замуж не пойдёт за таких. А у тебя ещё брат не женатый и сын уже есть.
В тот момент Иван почувствовал на себе всю тяжесть откровения и ответственность, которая теперь легла на его плечи. Он глубоко задумался. Ведь ему ещё предстоял долгий путь к Клаве. Отношения между ними по -прежнему были холодными, он отвык от нее, а она ждала. Ждала молча, ничего не спрашивая, ни в чем не упрекая. Иван видел её мучения и искал выход из этой ситуации. Он знал, что ему предстоит с ней прожить всю жизнь и надо было пересилить себя и найти в своём сердце место для Клавы.
Друзья, хотите узнать, что дальше было. Завтра я продолжу свое повествование. Не пропустите эту удивительную историю! Подпишитесь, чтоб не пропустить и оставьте комментарий. Пишите, не стесняйтесь, что вы об этом думаете