Перед юбилеем Великой Победы продолжаем рассказывать истории людей, кто помог приблизить этот день трудом и самоотверженностью. Это истории о врачах, которые спасали раненых, инженерах, создававших оружие, и рабочих, трудившихся на заводах сутками
Сегодняшние герои: «главный химик» госпиталя № 2122 Н. Жданова — под её руководством повара готовили отвары из хвои, донор Гаяне Бедини, сдавшая около 40 литров крови за годы войны, Константин Архангельский — командир истребительной группы НКВД, который защищал от бандитов Кавказский заповедник, и механик Алексей Строев, участвовавший в создании оборудованных дрезин, где размещались «Катюши» М-8-12.
Военная тайна сочинского депо
По распоряжению командования Черноморской группы войск в железнодорожных мастерских депо станции «Сочи» на обычные дрезины начали устанавливать защиту из броневых листов. На крыше размещалось по две 12-зарядные установки М-8-12 с возможностью кругового обстрела. Установки были оборудованы системой электропуска и управлялись из внутреннего пространства (салона) дрезины. Ответственность за их исправность была возложена на механика Алексея Павловича Строева.
Запасных частей, токарных и фрезеровочных станков в мастерской не было. Но мастер выходил из положения: снимал запасные части с разбитых и брошенных после бомбёжек автомашин. Работать приходилось без выходных по 12–14 часов: «Мы не знали, что за оружие это будет. Это был большой государственный секрет», — писал Алексей Павлович.
Из оборудованных дрезин в октябре 1942 года был полностью сформирован 1-й отдельный гвардейский миномётный дивизион моряков. Одна из дрезин, в экипаж которой вошли моряки-черноморцы, получила название «Аврора».
Диетсестра Жданова — «главный химик» госпиталя № 2122
Когда в сочинские госпитали начали поступать крымские партизаны с цингой, вызываемой недостатком витамина С, врачам пришлось экстренно искать доступные средства с содержанием аскорбиновой кислоты.
Готовых препаратов почти не было, и персонал госпиталей начал делать настои и отвары из хвои, мандариновых листьев, шиповника. Целые бригады отправлялись в лес за щавелем, черемшой, молодой крапивой, полевым хвощом.
Диетсестру Н. Жданову прозвали «главным химиком» госпиталя № 2122. Она руководила заготовкой хвои, под её контролем повара готовили отвары. Диетсестра лично разносила по палатам графины с напитком. По всем этажам стоял запах хвои.
«Наша аптека в июне 1943 года заготовила 310 литров витамина С, а в июле — 700 литров», — писал в отчёте начальник одного из сочинских госпиталей.
Не отставали в изысканиях и коллеги Ждановой. В одно время госпитали столкнулись с острым дефицитом ваты. Медики госпиталя № 2133 нашли выход — придумали заменять её самшитовым мхом: его промывали, сушили и отправляли в отделения. Медсёстры и санитарки делали из него подушечки, которые стерилизовали и использовали вместо ваты. С тех пор в этом госпитале до окончания войны вата для перевязок не использовалась: самшитовый мох благодаря своим антисептическим и противовоспалительным свойствам помогал быстрее заживлять раны.
Аристократ и его борьба с бандитами в годы войны
Константин Григорьевич Архангельский — выходец из аристократической семьи, получивший в царское время офицерское образование, — в годы войны работал начальником охраны в Кавказском заповеднике.
С 1943 года на территории заповедника активно велась борьба с бандитизмом. Командиром специальной истребительной группы НКВД на территории Северного отдела Кавказского заповедника назначают Константина Григорьевича.
Первым делом он составляет план патрулирования территории, расположения постов охраны, организовывает разведки и засады. «... За шесть месяцев работы охраны около 30% времени было затрачено на борьбу с бандитизмом, 24% на хозяйственные работы, 21% на сенокошение и лишь 4% на охрану режима заповедности», — писал Константин Григорьевич в отчёте.
Благодаря его действиям к концу 1943 года проблему бандитизма в заповеднике удалось полностью решить и направить силы на его восстановление.
40 литров крови для победы
В годы войны Сочи стал центром донорского движения: сочинцы сдали более 20 тысяч литров крови, которая консервировалась для местных госпиталей и переправлялась в другие эвакопункты страны.
Одна из первых доноров города — Гаяне Георгиевна Бедини. Донорство стало для неё миссией. Женщина, потерявшая на войне практически всю семью — мужа, сына и зятьёв, нашла свой способ борьбы с фашистами.
В первый раз у неё взяли 120 мл крови, а во второй она пришла уже вместе с соседками. Она снова и снова приходила в пункт переливания крови, даже когда её руки стали красными от рубцов. «Чтобы скорее поднимать на ноги раненых бойцов, готова сдавать кровь так часто, как только это возможно! До самого конца войны!» — говорила Гаяне Георгиевна. За годы войны она сдала около 40 литров крови.