В те дни, когда реставратор Денис трудился над картиной с лебедями, превращая её обратно в семейный портрет, Фотий тоже не скучал. Он внимательно перечитывал дневник Елены.
-Ничего нет про то, как надо с портретами разговаривать, - пожаловался он маме.
-Ну, тогда, может быть, и не надо? – осторожно спросила Ольга.
-Для Макса это важно.
Не ищите сходства с реальными событиями. Правдиво здесь лишь то, что на земле всегда побеждает добро. Просто подпишитесь на канал и погрузитесь в мир фантазий, читайте, придумывайте и мечтайте вместе со мной! Всех начинающих Чернышевских и Белинских приглашаю критиками в комментарии)))
Денис с задачей справился.
Гробокопатель привёз картину к Найдёновым.
-Может, повесим на прежнее место? – пошутил Фёдор. – Хотя – нет. Лебеди мне нравились больше.
Как и говорил Фотька, на месте, где раньше были лебеди, обнаружились дети в белых платьях. Старшая девочка была ничем не примечательной шатенкой, младшая - красивой брюнеткой с большими глазами, очень похожей на мать.
-Обе - вылитая Марианна, - признал Гробокопатель. – А Василиса со второй девочкой вроде бы не похожи.
- Я видел Василису в музее. Они немножко похожи с Кириллом, - скромно заметил Фотий.
Маленький мальчик, Кириллка, тоже был в платьице. Видимо, портрет был написан в то время, когда малыш ещё не дорос до штанишек.
Макс пригляделся:
-Да, что-то есть. Фотька, а кроме этого? Кроме сходства? Должно ведь быть что-нибудь ещё? Что ты видишь?
Неизвестно, чего ожидал Максим. Доктор наук не был поклонником «Битвы экстрасенсов», но наверняка имел представление о том, как положено вести себя разным колдунам и шаманам. Может быть, Фотьке надо разжечь ритуальный огонь, потанцевать, ударить в бубен? Судя по его глазам, Макс готов был даже приплясывать и подпевать.
-Можно, я с тобой один на один поговорю? – неожиданно спросил у него Фотька.
Пришлось доктору исторических наук выйти с мальчишкой на веранду.
-Если бы не ты, я бы ни за что не ввязался в эту историю, - прямо сказал Фотий.
-Почему? Ты же сам хотел узнать, что в вашем доме происходило раньше.
-Хотел, - признал Фотька. – Но я думал, что это будет хорошая, добрая история. А она вон какая.
-Фотька, дружище, это самая обычная история. Нет ни одной семьи на свете, которая не хранила бы какой-нибудь трагедии.
-Только трагедии бывают разными, - сказал мальчик. - Революция и всё прочее – это внешние обстоятельства. Здесь всё намного хуже. В этой семье тоже был свой монстр, почти как у нас.
-Это кто же? Старая генеральша?
-Нет, её старшая дочь, Маша. Я постараюсь покороче.
Когда мы слушали все эти истории, то Машу и Анну представляли совсем маленькими девочками. А ведь это не так. В 1917 году Марии исполнилось 14, и она была влюблена. Да не просто влюблена, а в племянника отца Николая, который оказывал явные знаки внимания её матери.
Чего она только не делала! Постоянно подбрасывала отцу какой-нибудь компромат на мать и Николая, то создавала ситуации, в которых Николай, якобы, пытался скомпрометировать саму Машу. Апофеозом стала смерть глухонемого Кириллки. Николай вызвался присмотреть за мальчиком во время прогулки на пони. Маша дождалась момента, кинула что-то лошадке под ноги, та от неожиданности сбросила ребёнка, он разбился насмерть. Маша надеялась, что это рассорит мать с Николаем, и он обратит внимание на неё.
-Неужели всё так и было? – нахмурился Макс.
-Могу дальше не рассказывать, - предложил Фотий.
-Извини, Продолжай, пожалуйста.
-Дядя Гриша сказал, что она помогла ему скрыть от чужих глаз семейный портрет. Но это была Машина идея. Сам бы он до такого не додумался. Если хочешь подтверждения моим словам, спроси у Дениса – лицо Аннушки на портрете под краской было перечёркнуто.
-Да, он мне сказал, - машинально подтвердил Гробокопатель. – Его это удивило.
-Это Маша убила Анну, - добавил Фотий. – Они ведь жили в деревне с Варварой, как простые крестьянские дети. Однажды пошли зимой стирать на пруд, и Маша спихнула сестру в полынью. Сама типа побежала за помощью. Аннушку вытащили, но она умерла, не приходя в сознание.
-Зачем?
-Всё как всегда. Анна была моложе, красивее, её все любили.
-Понятно. Что дальше?
-А дальше… Саша ведь твоя невеста, да? Ты для неё искал этот портрет?
-Да. Как только я сообразил, чья семья изображена на картине, я понял, что должен его найти.
-Возможно, она знает семейную легенду о пропавших девочках. Ради неё и её прабабки я хочу скрыть то, что знаю. Александре Юрьевне тоже про Машу знать не обязательно.
-Постой, но ведь она и так должна была знать о поступках старшей дочери?
-Могла знать, а могла и не знать. Да и сколько лет прошло, на такой дистанции Маша вполне могла успеть трансформироваться в её сознании в милого ангелочка. Пойдём, у всех много вопросов, к тому же родители из-за меня сильно волнуются. Пусть лучше думают, что на этот раз у меня ничего не вышло.
-Подожди! Ты столько всего рассказал, но только не о судьбе самой Маши. Что с ней дальше было?
-Ничего хорошего. После смерти Глафиры и Варвары жила одиноко, людей сторонилась. Во время Великой Отечественной войны начала сотрудничать с немцами в качестве переводчика – язык хорошо знала с детства. Партизаны с ней разобрались. Пойдём, нас ждут.
Родители Фотия по-прежнему разглядывали портрет.
-Давайте я расскажу вам, что смог понять, - предложил мальчик. - Это Аннушка, - Фотий показал на младшую девочку. – Она не отзовётся.
-Почему? – тихо спросила Ольга.
-Она совсем недолго прожила потом. В проруби утонула.
Все притихли. Никто не сомневался в словах Фотия.
-А старшая - Маша. Это она пыталась мне что-то сказать тогда, в театре. Но я ничего не понял. Может быть, она просто обрадовалась, чтобы картину нашли. Это ведь она её так… замаскировала.
-Откуда ты знаешь?
-От дяди Гриши. Помните, я говорил, что картина висела на стене всё время, пока он жил в доме?
-Говорил, - подтвердил Гробокопатель.
…Фотий уже привык навещать дяденьку Гришу. Приносил с собой пряник или конфету – оказалось, что бывший конюх при жизни любил сладкое, для него Фотькины подарки были большой радостью. К тому же мальчик навёл порядок там, где была совсем уже незаметная могила и собирался спросить Фёдора, как сделать, чтобы захоронение перестало быть анонимным и появилось на плане кладбище. Ну и крест бы ему поставить, если можно, дяденька Гриша будет рад больше, чем всем вместе взятым пряникам.
Григорий к Фотию привык, видно было, что рассказывать ему теперь легче. И Фотий отважился спросить про картину.
-Так это барышня Мария так её схоронила, - ответил Григорий. – Я, когда Петька начал ко мне своих бунтовщиков-то водить и барина хаять, портрет барский и закрыл от греха. За зановесочкой. Чтоб, значит, на глаза никому не попался. Так она и висела. А когда Варварушка девочек ко мне привезла, Машенька заметила и начала вопрошать, почему так.
Машенька, она завсегда с красками не расставалась. Для благородной девицы это считалось хорошее занятие, к ней учителя в дом ходили, научали её. Вот, пока я лошадь-то с телегой им добывал, а они одни в доме хоронились, барышня мне и подмогла. Припрятала картину так, что, не знавши, ни в жисть не разберёшься. Под зановесочку-то любой заглянет, а тут поди, узнай, что там. Так она и висела много лет - и не видна никому, и я барский наказ хранить её не нарушил.
-Я ещё спросил его, как поступить с семейным портретом. Он сказал, раз портрет нашёлся и тайна раскрылась, теперь наследникам решать, что с ним делать. А наследники, получается – внучка Марианна и правнучка Саша.
-Фотий, как ты это делаешь? – осторожно спросил Фёдор. – Как ты почувствовал, что перед тобой – две картины?
-Я ещё сам не разобрался. Ну что, идём?
-Куда?
-Расскажем всё Александре Юрьевне. Давайте и портрет с собой возьмём.
-Рассказывать-то особо нечего. Она про детей своих хотела узнать, а мы просто портрет нашли, - заметила Ольга.
-Портрет – это уже немало, - сказал Фёдор. – К тому же она ждёт.
Фотька же, как и обещал, о судьбе старших дочерей генеральши рассказал, как они с Максимом договорились. От голода и холода не погибли, спасла верная нянька. А дальше он заглянуть не может, никак не получается.
Гробокопатель всё это время молча сидел на скамеечке, разглядывая портрет.
-Жаль, - произнесла старуха. Голос её был настолько явным, что все поневоле представляли рядом с собой высокую властную старуху и непременно с очень прямой спиной. – Не на это я надеялась, когда познакомилась с тобой, Фотий.
-Я обычный посредник, - ответил мальчик.
-А чем Вы, собственно говоря, недовольны? – неожиданно взорвался Гробокопатель.
-С чего бы это он? – шепнула Ольга мужу.
-Вы разве только тех своих дочерей любили? – продолжал «воевать» доктор исторических наук, обычно вежливый и сдержанный. – У Вас был замечательный сын! Сейчас есть внучка, которая Вас до сих пор любит. Правнучке про Вас рассказала. Цветы вот для Вас посадили...
Макс замолчал на секунду, не уверенный, что упоминание посаженных цветов послужит весомым аргументом.
-Это несправедливо - упрекать Сашу за то, что она много времени посвящает науке, а здесь редко бывает. Это не значит, что она Вас не помнит. Но если это так важно, я Вам её лично приведу!
-Ну, приведи, приведи, если думаешь, что получится. Из Японии.
-Всё у меня получится, - сердито сказал Максим. – На следующей неделе Сашка прилетает. Портрет этот ей передать?
-Ну, передай, передай, раз больше некому. - Старуха вроде бы продолжала язвить, но голос поменялся, стал немножко лукавым. – Может, окажется, что ей дело есть не только до Востока.
Ольга покачала головой и приложила палец к губам. Но Макс и сам уже понял, что старуху не переспоришь.
-Так, может случиться, что остальные мои правнуки всё же когда-нибудь найдутся? – с надеждой произнесла Александра Юрьевна.
-Конечно, найдутся! – ответил Фотий. - И Марианна с Сашей с ними встретятся.
Переубеждать старуху никому не хотелось. Да и к чему? Она никогда не перестанет надеяться, что её дети и внуки счастливы. Наверное, это правильно, решил Фотька. И добавил:
-Дальше всё было хорошо, Вы не сомневайтесь...
Начало здесь.
Предыдущая часть здесь.
Р. S. Если читать было интересно, подписывайтесь на канал (он начинается с истории семьи Фёдора Найдёнова, это здесь) и не забывайте делиться с автором своими эмоциями и впечатлениями. А может быть, с кем-то из вас случались в реальной жизни нереальные истории?