Правоверный крестьянин Дионисий Иванович искусным лапотником слыл, за день на большую семью обутку вязал. Работа хоть и не хитрая, из инструмента деревянная колодка, кочедык, да нож для подрезки лыка, а всё ж сноровка нужна. А иначе на кусок хлеба не заработаешь. Недаром ведь пословицу сложили на Руси: «Лапти плесть – один раз в день есть».
Пришёл Дионисий лаптевяз на Русский Север в поисках лучшей жизни и умение с собой принёс. «С молитвой в устах, с работой в руках!» – как у нас говорится. В деревне Лампожня мастер обжился, и на первых парах его труд всей округе сгодился. Пусть и по три копейки за пару получал, а всё ж-таки нужды не в крыше над головой, не в пище насущной Дионисий не знал.
К слову, в те далёкие года в каждом уезде на свой манер лапти-то плели. Лапоть из четырёх лент "четверик" вязали в Устьянах. Из пяти – в Вельске и Шенкурске. Лапти с выемкой под косточку – в Красноборске. Ступень из десяти лент был в почёте в Холмогорском уезде. Ну а в Лампожне Дионисий к десяти – дополнительный слой подплетал (подковырки) на подошве для более длительной носки.
Правда, в селениях по берегу моря лапти не шибко-то и прижились. Крестьяне их скоро-скоро на поршни и упаки из кожи сменили. Благо шкур морских животных в избытке в каждом дворе было. Девушки и жёнки ботиночки с невысоким каблуком и сапожки предпочли, а промышленники из нерпы и лахтака непромокаемые бахилы. Зимой тоже подковались в более тёплую обутку: валенки да пимы.
Но Дионисий и опосля, как спрос на лапти упал, без работы не остался. Начал рыбакам поплавки-кибряшки да груза-кибаса из бересты на сети и невода можжевеловыми да ивовыми прутиками сшивать. Этому промыслу и детей своих обучил. Всю округу семья Дионисия плетёными и прошитыми поплавками да грузами оснастила, оттого-то жители Лампожни "кибасниками" и прослыли.
И на прозвище это никто, никогда не обижался. Испокон веков архангелогородцы у нас, к примеру, "трескоедами" зовутся. Богато в ранешние времена трески-то на Мурмане ловили, в бочки солили, а после с отварной картошкой за обе щёки уплетали. Или вот ещё кимжане – "чернотропы". Они вечерами в избах вместо берёзовых еловые лучины жгли, сажи на полах очень много оседало, эту сажу валенками по снегу в деревне и растаскивали, потому-то "чернотропами" их и прозвали. Мезенцы у нас "кофейники". Они первые на Поморье стали кофейные зёрна из Норвегии привозить и в самоваре заваривать. Подстать и поговорки родились: «Мезёна-город без кофия не живёт; мезёха кофий с самовара пьёт». Ну а жители Устьянского уезда "устьяки-лапотники" были, потому что долгие времена ходили в лаптях, тогда как остальные на Поморье вовсю обувались в катанцы, сапоги и чуни.