А вдруг он просто запутался?» — спрашивали все. А я спрашивала: «А кто простит меня?
Они были вместе восемь лет. Двое детей, общее дело, кредит на машину. Отношения — не сказка, но тёплые, проверенные. Артём был спокойным, надёжным. Не из тех, кто орёт. Не из тех, кто бьёт дверью. Он просто… молчал, когда злился. А Лена привыкла всё вытягивать:
— Что случилось?
— Ничего.
— Ну поговори со мной.
— Всё нормально.
Нормально продолжалось годами. Пока однажды не стало ненормально.
Она узнала об измене случайно.
Мелочь. Слишком дорогой ресторан в выписке.
— С кем ты был?
— С клиентом.
— С кем?
— Да блин, не помню! Просто рабочий ужин.
— Не ври. Ты там был с ней.
— С кем?
— С Настей. Я видела, как ты ей лайкаешь фотки в два часа ночи.
— Ты следишь за мной?!
— Нет. Я просто начала чувствовать, что ты не со мной.
Он замолчал. Потом сел. Потом закурил — впервые за годы.
— Мы с ней… Это было один раз. Я… запутался.
— Один?
— Ну…
— Сколько?
— Два. Может, три.
На следующее утро она собрала вещи. Уехала с детьми к маме.
Без сцен. Без истерики.
Просто уехала.
Потому что если остаться, можно сойти с ума.
Через два дня начались звонки.
Свекровь:
— Леночка, ну ты чего. Все ошибаются.
— Я — не все.
— Он же папа твоих детей. Он всё осознал.
— Хорошо. А кто осознал, что я не спала неделю? Что у меня руки трясутся, когда я думаю, где он был?
— Ты слишком всё драматизируешь.
Потом — его сестра:
— Я бы простила. Ради детей.
— А ради себя?
— А что, дети — это не ты?
— Нет. Я — это я.
Они встретились в кафе.
Он сидел напротив, сутулясь.
— Прости, — сказал он. — Я реально был в каком-то тумане.
— Ты в нём долго пробыл.
— Я не знаю, что на меня нашло.
— А что на меня? Когда ты врал, а я верила?
— Я хочу вернуть семью.
— А ты думаешь, она просто стоит, где ты её оставил?
Он молчал.
Смотрел на стол.
Она на него — как на чужого.
И в голове крутилось:
А вдруг он правда запутался? А вдруг стоит простить? Ради детей. Ради памяти. Ради спокойствия...
Но в этот момент она вспомнила, как ночью сидела в ванной, прижимая рот к коленям, чтобы не разбудить сына.
И как утром мазала хлеб, пока у неё дрожали руки.
И как боялась своего же дома.
— Артём, ты был не в тумане. Ты был в выборе.
— Я сделал ошибку.
— А я сделала вывод.
— Ты не можешь меня простить?
— Не могу. Не хочу. И главное — мне не за что прощать.
Он кивнул.
Понуро.
Без злобы.
Как будто даже сам знал — шанс был, но он его отдал.
Через месяц Лена сняла квартиру.
Дети остались с ней.
Он платил алименты. Иногда забирал на выходные.
Писал: «Ты точно не злишься? Может, когда-нибудь...»
Она не отвечала.
Потому что иногда самое правильное, что можно сделать для детей — это не терпеть.
А показать, что любовь — это не про слёзы в ванной и не про «все ошибаются».
Это про выбор.
И она сделала свой.
