Когда надежда тянет вдаль
— за горизонт, где сливаются земля и небо, — Взор становится острей. Видны не трещины на пути, а звёзды меж них. Ты падаешь. Колени в пыли, ладони в кровь изрезаны камнями. Но встаёшь — и в каждом шраме зажигается огонь, которого не было вчера.
Надежда не кричит: «Беги!». Она шепчет: «Смотри — Вон там, где тучи рвутся в дождь, уже растёт трава. Там, где ночь глотает следы, уже брезжит рассвет».
Она знает: человек — это не тело, согнутое под грузом. Это взгляд, упрямо пробивающий тьму.
Бывали зимы, когда лёд выедал душу до пустоты.
Бывали ветра, что выли, как звери, унося последнее тепло. Но те, кто с надеждой в зубах, как фонарь, шли сквозь пургу, — Они находили весну даже в обугленных полях.
Сила воли имеет предел. А надежда — это дыхание, Которое не кончается, даже когда лёгкие рвутся от крика. Ты носишь её в кармане, как последнюю монету,
И пока она звенит — ты богаче всех, кто давно сдался. Посмотри вдаль.
Видишь?
Там, где кончается дорога, начинается небо. А на краю неба — ты сам,
Стоишь. Не идеал, не герой. Просто человек, который ещё не раз упадёт.
Но каждый раз — поднимется. Потому что надежда — это не крылья.
Это тяжесть, что учит ноги идти, когда лететь уже нельзя.