Владивосток встречал День Победы прохладным, но ясным утром.
Солнце играло в волнах Амурского залива, а ветер шевелил полоски георгиевских лент на лацканах прохожих. На Корабельной набережной уже собирался народ — ветераны в парадных пиджаках с орденами, дети с воздушными шарами, молодежь с портретами прадедов в руках.
Среди них шла маленькая Лиза с дедушкой Николаем Петровичем. Он, как всегда, крепко держал её за руку, хотя сам опирался на трость. Его морская форма, выглаженная до скрипа, пахла нафталином и временем.
— Деда, а правда, что ты в войну на торпедном катере служил? — спросила Лиза, разглядывая потрёпанную фотографию в его руках.
— Правда, — улыбнулся старик. — Только не стрелял, а мины обезвреживал. Вот тут, в этих водах.
Он махнул рукой в сторону бухты Золотой Рог, где сейчас мирно покачивались военные корабли..
Толпа медленно двинулась к Вечному огню. Лиза заметила, как дрожит дедушкина рука, когда он поправляет пилотку.
— Ты устал? — прошептала она.
— Нет, внучка. Просто… сегодня они все со мной.
Он кивнул на портреты в «Бессмертном полку» — молодые, улыбающиеся, с ясными глазами.
Когда заиграл оркестр и зазвучала «Священная война», Николай Петрович выпрямился, словно сбросил годы. Лиза увидела, как по его щекам катятся слезы, но он не вытирал их.
— Спасибо, — вдруг сказал он тихо, глядя в небо.
— Кому? — удивилась девочка.
— Тем, кто не вернулся. И тем, кто помнит.
Потом они выпустили в небо алые шары, и Лиза вдруг поняла, что море сегодня — точно такого же цвета, как гвоздики в руках ветеранов.
А значит, память — она тоже бесконечная. Как Тихий океан.
С Днём Победы! Мира и добра! С уважением, Мара.