Глава государства у власти уже 25 лет. За это время сменилось несколько поколений молодых россиян — и каждое воспитывали по-разному. В начале 2000-х юношей и девушек учили быть прагматичными потребителями, позже — на первое место поставили патриотизм и преданность стране. В результате выросло поколение, вобравшее в себя противоречивые ценности. Сегодня молодые люди, рождённые при главе государства, уже начинают конкурировать с теми, кто родился в последнем десятилетии существования СССР — с 1980 по 1991 годы.
Чем отличаются эти две эпохи — и можно ли понять, кто оказался крепче?
Кто на переднем крае — и кто у психолога
Социолог Темыр Хагуров считает: именно дети 80-х и ранних 90-х стали той самой опорой, на которую пришлась основная психологическая и идеологическая нагрузка. Они чаще оказываются среди добровольцев на передовой. Почему?
«Эти люди видели, как разваливается сверхдержава. Тогда им казалось, что грядёт свобода и обновление. Но спустя время пришло осознание: многое было утеряно. И сегодня спецоперация для них — как будто шанс вернуть утраченное, взять реванш за прошлое», — объясняет Хагуров новостному порталу ForPost.
По его словам, основная масса добровольцев — мужчины старше 30, представители «советского детства». Тем не менее, молодёжь, выросшая уже в путинские годы, также на передовой — и в большем количестве, чем могли бы предполагать критики.
«Мы часто ругаем это поколение за инфантильность и потребительство, но среди них есть и те, кто принял трудное решение и ушёл добровольцем. Однако всё же, основное моральное бремя несут люди постсоветского склада», — уточняет социолог.
Почему «дети перестройки» крепче?
Хагуров уверен: дело не только в исторической памяти. Большую роль играет стрессоустойчивость. Люди, пережившие 90-е, воспитывались в условиях кризиса и неопределённости. Молодёжь 2000-х росла в более стабильной, но психологически мягкой среде.
«Современные юноши и девушки предпочитают решать внутренние конфликты с помощью психологов. Они склонны к самокопанию, часто застревают в переживаниях и тревогах. Это снижает их устойчивость перед внешними вызовами», — говорит социолог.
Старшие поколения, по его мнению, менее склонны к рефлексии и потому более выносливы. К тому же, их образование чаще оказывалось фундаментальным, в отличие от молодых, которые подменяют знания мгновенным доступом к информации через интернет.
Поколение комфортного взросления
Политолог Алексей Макаркин в беседе с ForPost отмечает: нет ничего плохого в том, что «современные дети» росли в сравнительно благополучной обстановке. Это сформировало у них стремление к самореализации, карьерному росту и финансовой грамотности.
«В нулевых и десятых годах в школах уже учили быть рациональными, планировать, зарабатывать, тратить с умом. Молодые россияне не живут в кредит, умеют распределять средства и ориентированы на профессиональное развитие», — отмечает Макаркин.
Он добавляет, что эти ориентиры резко контрастируют с идеологией позднего СССР, где карьеризм осуждался, а материальное потребление приравнивалось к мещанству.
Тихие потребители с интернет-доходом
Парадоксально, но именно новое поколение, выросшее с айфоном в руках, оказалось менее склонным к демонстративному потреблению. В отличие от «детей перестройки», многие из которых стремились показать, что у них не хуже, чем у соседей, сейчас юноши и девушки гораздо менее ориентированы на внешний блеск.
«Иногда родители, воспитанные в 90-е, ожидают от ребёнка жадного интереса к вещам — а он оказывается удивительно скромным и нетребовательным. Это вызывает у старших недоумение», — отмечает политолог.
По его мнению, рождённые в СССР всячески противились ценностям этого поколения. Даже придумали нецензурное слово «потреб@дство». Хотя, напомнил политолог, в 70-е годы эти люди сами «гонялись за импортными джинсами», которые сейчас дефицитом не являются.
"Граждане, которые в своё время были готовы отдать многое за импортные джинсы, сейчас осуждают новое поколение: "Мы были духовные, а эти бездуховные". Хотя, у молодёжи демонстративного потребления гораздо меньше, чем у детей перестройки, родителям которых было важно жить не хуже, чем соседи», — высказал своё мнение политолог.
Однако это не мешает молодёжи стремиться к финансовой независимости — пусть и не через традиционную модель. Для многих сейчас в приоритете работа в сфере сервиса или онлайн-заработки: «что-то капает на карту, и хорошо».
Глобальный мир вместо «Штирлица»
Ещё один ключевой водораздел между поколениями — культурная среда. Для современных детей СССР — параграф в учебнике. Их не интересуют фильмы про Штирлица, они не сидят у телевизора вместе с бабушками. Их реальность — это YouTube, Netflix, TikTok.
По словам Макаркина, телевизор утратил роль главного медиапроводника. Молодёжь черпает информацию из глобальной сети и чувствует себя частью мира, а не замкнутой страны.
«Ограничения, невозможность выезда за границу, закрытие границ — это вызывает у них не просто дискомфорт, а внутренний протест. Потому что Голливуд для них — это не “вражеское кино”, а часть личного опыта», — поясняет политолог.
Кого воспитает новое поколение? Сказать сложно. Это тот самый случай, когда гадать бессмысленно. Нужно по факту пожинать эти плоды, подытожил Макаркин.