Всю жизнь мы готовимся к будущему. Учёба, планы, амбиции — всё ради того светлого «завтра», которое обязательно наступит. Но что делать, когда это «завтра» уже наступило, а ты продолжаешь жить, словно оно где-то впереди?
В свои 26 лет Елена Соколова была именно таким человеком. Талантливая выпускница престижного факультета дизайна, она три года назад получила красный диплом и вернулась в родительский дом. Временно, конечно. Просто чтобы осмотреться и найти что-то действительно стоящее её таланта.
Утро её дня рождения началось с запаха маминых блинчиков и папиного недовольного ворчания из-за утренних новостей. Елена потянулась в своей детской кровати, которая давно стала слишком короткой для её взрослого тела, но всё равно оставалась уютной, как убежище от большого мира.
— С днём рождения, солнышко! — Наталья заглянула в комнату с подносом. — Завтрак в постель для именинницы.
— Мам, мне не пять лет, — улыбнулась Елена, хотя внутренне была довольна этим ритуалом.
— Для меня ты всегда будешь моей маленькой девочкой, — Наталья поставила поднос и поцеловала дочь в лоб. — Тётя Валя и дядя Костя приедут к шести, не забудь.
Елена кивнула и потянулась за телефоном. Пока она листала социальные сети, поглощая блинчики, в комнату без стука вошёл отец.
— Проснулась уже? — Михаил окинул взглядом комнату. — С днём рождения. Есть какие-то планы на этот год жизни, кроме просмотра сериалов?
— Миша! — одёрнула его Наталья из коридора.
— Что «Миша»? Ей 26 лет сегодня исполнилось. В её возрасте я уже…
— Знаю-знаю, — перебила Елена, закатывая глаза, — ты уже работал на заводе, женился на маме и взял ипотеку. Другое поколение, пап.
Михаил поджал губы, но промолчал. Через несколько секунд он всё-таки добавил:
— Ладно, с днём рождения, — и вышел, оставив после себя тяжёлую тишину.
Праздничный стол был накрыт с особым старанием. Семейный сервиз, хрустальные бокалы и свечи в серебряных подсвечниках — всё говорило о том, что сегодня особенный день.
— Какая ты у нас красавица, Леночка, — проговорила тётя Валя, разглядывая племянницу. — Вот только худая очень. Наташа, ты её не кормишь, что ли?
— Ещё как кормит, — хмыкнул Михаил, наполняя бокалы. — На всём готовом живёт наша принцесса.
— Миша, — предостерегающе произнесла Наталья.
— А как там твоя работа, Леночка? — спросила тётя Валя. — Ты ведь дизайнер? Наверное, успешная уже совсем?
Елена почувствовала, как кровь приливает к щекам.
— Я сейчас между проектами. Рынок очень конкурентный, и я не хочу браться за что попало. Жду достойного предложения.
— Три года ждёт, — не удержался отец. — После своего красного диплома.
— А вот Кристина, дочка Марии Петровны, — подхватила тётя Валя, — тоже ведь дизайнер? Так она, говорят, уже руководитель отдела в какой-то крупной компании. И квартиру себе купила.
Елена почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Извините, — пробормотала она, вставая из-за стола. — Мне нужно…
Она не договорила и быстро вышла из комнаты. Закрывшись в ванной, Елена расплакалась. За дверью раздались приглушённые голоса — Наталья что-то горячо говорила, Михаил отвечал резко и отрывисто.
Когда Елена наконец вышла, избегая смотреть кому-либо в глаза, праздничная атмосфера уже испарилась. Тётя Валя и дядя Костя вскоре засобирались домой, ссылаясь на поздний час.
После ухода гостей в квартире повисла тишина. Елена помогала матери убирать со стола, когда отец, сидевший в своём кресле с газетой, неожиданно произнёс:
— Мы вырастили инфантильного ребёнка, Наташа. Признай это наконец.
— Миша, не сейчас, — устало ответила Наталья, но в её голосе не было той яростной защиты дочери, которую Елена привыкла слышать.
— А когда? Когда ей будет тридцать? Сорок? — он отложил газету. — Наша дочь боится жизни. И мы ей потакаем.
— Я здесь вообще-то! — вспылила Елена. — Может, хватит говорить обо мне в третьем лице?
— А ты заслужила право голоса? — Михаил посмотрел прямо на неё. — Чем ты занималась последние три года, Лена? Реальным делом или бесконечными отговорками?
— Ты ничего не понимаешь, — прошептала она. — Сейчас другое время. Невозможно просто прийти куда-то и…
— Невозможно? — перебил отец. — Или страшно?
Елена застыла. Потом молча вышла из кухни, захлопнув за собой дверь.
Следующие несколько дней прошли в напряжённой тишине. Однажды вечером отец постучал в её комнату.
— Можно войти? — спросил он официальным тоном.
Елена кивнула, откладывая планшет.
Михаил прошёл в комнату и сел на край стула.
— Я долго думал и принял решение, — начал он. — У тебя есть три месяца, чтобы найти постоянную работу и начать платить за проживание здесь. Если через три месяца ничего не изменится — тебе придётся искать другое жильё.
Елена смотрела на отца расширенными глазами.
— Ты выгоняешь меня из дома?
— Я помогаю тебе начать самостоятельную жизнь, — твёрдо ответил Михаил. — В твоём возрасте это давно пора было сделать.
— А мама знает?
— Знает. И согласна со мной.
Это был удар под дых. Елена почувствовала, как у неё перехватывает дыхание.
— Выйди, — только и смогла выдавить она. — Пожалуйста, выйди из моей комнаты.
Когда за отцом закрылась дверь, Елена рухнула на кровать. Чувство предательства захлестнуло её с головой. Они всегда говорили, что её дом — здесь. Что она всегда может на них рассчитывать. А теперь выставляют её за дверь, как ненужную вещь.
Позже вечером в комнату заглянула мама.
— Леночка, — осторожно начала она, присаживаясь рядом, — ты ведь понимаешь, что папа хочет как лучше?
— Выгнать из дома — это «как лучше»? — горько усмехнулась Елена.
— Никто тебя не выгоняет, — мягко возразила Наталья. — Просто… милая, тебе 26 лет. Ты талантливая, умная, красивая. Но ты живёшь, как будто боишься сделать шаг за порог.
— И ты туда же, — Елена отвернулась к стене. — Просто уйди, мам. Пожалуйста.
Наталья вздохнула, погладила дочь по волосам и вышла.
Следующие недели превратились в настоящий ад. Михаил демонстративно игнорировал дочь. Наталья металась между мужем и дочерью, пытаясь сгладить углы. А Елена почти не выходила из комнаты, проводя дни в социальных сетях, листая профили более успешных сверстников.
Однажды, пролистывая Instagram, она наткнулась на новый пост Кристины. Фотография с подписью «Повышение! Теперь официально арт-директор!» собрала сотни поздравительных комментариев. Елена долго смотрела на улыбающееся лицо бывшей однокурсницы. Когда-то они вместе мечтали о карьере, строили планы, делились идеями. Что пошло не так?
В порыве отчаяния она написала Кристине поздравление и предложила встретиться. К её удивлению, та согласилась, и через день они сидели в модном кафе в центре города.
— Выглядишь потрясающе, — сказала Елена, разглядывая элегантный костюм и уверенную осанку бывшей подруги.
— Спасибо, — улыбнулась Кристина. — А ты всё такая же милая. Как твоя карьера?
Елена почувствовала знакомое жжение стыда.
— Я в поиске. Жду подходящего предложения.
— Три года? — удивилась Кристина, и в её голосе Елене послышалась та же интонация, что и у отца.
— У меня свой путь, — слабо возразила она.
— Конечно, — поспешно согласилась Кристина. — Просто знаешь, первая работа всегда не идеальна. Я начинала с вёрстки каталогов для мелкой типографии. Это было скучно, но дало мне опыт и связи.
— Я не могу просто взять и устроиться куда попало, — Елена сама слышала, как жалко это звучит.
— Почему? — прямо спросила Кристина.
Елена открыла рот и закрыла его. Правда была слишком болезненной, чтобы её озвучить.
Вернувшись домой после встречи, Елена чувствовала себя подавленной. Встреча с успешной Кристиной вызвала лишь острое осознание собственной несостоятельности.
Дни сменялись днями. Елена начала просматривать сайты с вакансиями, но каждый раз находила причины, почему та или иная позиция ей не подходит. Слишком низкая зарплата. Слишком далеко от дома. Слишком простые задачи. Или, наоборот, слишком сложные.
Однажды она всё же заставила себя отправить резюме в несколько компаний, включая престижное дизайнерское агентство, о котором всегда мечтала. Но уже на следующий день, проснувшись с ощущением комка в желудке при мысли о возможном звонке, она удалила письмо из папки «Отправленные» и заблокировала номер телефона, указанный в своём резюме.
Ультиматум отца никто не отменял, и с каждым днём атмосфера в доме становилась всё более гнетущей. За неделю до истечения трёхмесячного срока Елена уже всерьёз задумывалась о том, где будет жить дальше. Денег, скопленных с редких фрилансных заказов, хватило бы на пару месяцев аренды самой скромной комнаты на окраине.
В тот вечер она вернулась домой поздно, после долгой прогулки по городу. Войдя в квартиру, она услышала странные звуки из кухни — её родители о чём-то горячо спорили.
— Я не могу в это поверить, — голос отца дрожал от возбуждения. — Она получила приглашение на собеседование в «АртФьюжн» и даже не сказала нам!
У Елены перехватило дыхание. «АртФьюжн» — то самое престижное агентство, куда она отправила резюме, а потом пыталась замести следы.
— Может, она ещё не знает? — неуверенно предположила Наталья.
— Приглашение пришло месяц назад! Здесь дата! — Михаил потряс какой-то бумагой. — Месяц она молчала!
Елена сделала глубокий вдох и вошла на кухню. Родители синхронно повернулись к ней.
— Что это? — она кивнула на письмо в руках отца.
— Это было в почтовом ящике, — сказал Михаил. — Почему ты нам не сказала?
— Потому что это моя жизнь, — начала Елена, но осеклась под взглядом отца.
— Лена, — мягко спросила мать, — ты знала об этом приглашении?
Наступила пауза.
— Знала, — наконец выдавила она. — Мне прислали имейл. И я испугалась. Я удалила его. Заблокировала их номер. Я не готова.
— Не готова? — переспросил Михаил с гневом. — К чему ты не готова в 26 лет? К взрослой жизни?
— Ты не понимаешь! — закричала Елена. — Это престижная компания! А если я не справлюсь? Если окажусь недостаточно хороша? Если они посмеются над моим портфолио?
— Так вот в чём дело, — Михаил покачал головой. — Ты боишься не отсутствия хорошей работы. Ты боишься самой работы. Боишься проверить, чего ты на самом деле стоишь.
— Миша, — попыталась вмешаться Наталья.
— Нет, Наташа, хватит её защищать! — Михаил повысил голос. — Она специально саботирует своё будущее! Предпочитает сидеть на нашей шее и играть в вечную студентку, потому что так безопаснее!
— Что ты знаешь о моих страхах? — выкрикнула Елена. — Ты никогда не пытался понять! Только требовал, давил, угрожал!
— Я пытался тебя растормошить! Разбудить! Заставить наконец начать жить, а не существовать! — Михаил стукнул кулаком по столу. — Но с меня хватит. Я отказываюсь от тебя как от дочери. У меня нет 26-летнего ребёнка.
Тишина, наступившая после этих слов, звенела в ушах. Елена смотрела на отца широко раскрытыми глазами, не веря в услышанное. Наталья ахнула, прикрыв рот рукой.
— Миша, ты не это имел в виду, — прошептала она.
Но Михаил молчал, стиснув зубы, его лицо было бледным и решительным.
— Хорошо, — тихо сказала Елена. — Хорошо.
Она развернулась и выбежала из квартиры, захлопнув за собой дверь.
Марина жила в маленькой однокомнатной квартире в старом доме. Кухня размером с шкаф, ванная, в которой едва помещался один человек, и комната, заставленная книгами и растениями. Но сейчас это место казалось Елене настоящим убежищем.
— Можешь оставаться сколько нужно, — сказала Марина, устраивая ей спальное место на раскладном диване. — Я через это проходила.
Марина была на несколько лет старше Елены. Они познакомились на курсах английского языка и быстро нашли общий язык. Марина тоже когда-то жила с родителями, пока не произошёл конфликт, вынудивший её уйти и начать самостоятельную жизнь. Сейчас она руководила небольшой компанией, занимающейся организацией мероприятий.
— Я такая бесполезная, — прошептала Елена, лёжа в темноте первой ночи в новом месте. — Не понимаю, что со мной не так.
— С тобой всё так, — спокойно ответила Марина из своей кровати. — Ты просто боишься.
— Чего?
— Не оправдать ожиданий. Своих собственных в первую очередь, — Марина помолчала. — Я тоже через это прошла. Знаешь, что мне помогло?
— Что? — спросила Елена, вытирая слёзы.
— Понять, что право на ошибку — это не какая-то привилегия. Это базовое человеческое право. Все ошибаются, Лена. Все проваливают собеседования, получают отказы, чувствуют себя самозванцами.
— Но не все сидят на шее у родителей в 26 лет, — горько усмехнулась Елена.
— Это правда, — согласилась Марина. — Но знаешь, что? Завтра новый день. И ты можешь начать с чистого листа.
Первые дни в квартире Марины были похожи на странный сон. Елена много спала, бесцельно бродила по району, когда подруга уходила на работу, и избегала звонков от матери. Но мысль о приглашении на собеседование не давала ей покоя.
Наконец, она решилась проверить электронную почту. Очистив папку «Спам», она действительно нашла там письмо от «АртФьюжн» — приглашение на собеседование месячной давности. По какой-то причине их система дублировала приглашение обычной почтой.
Набравшись храбрости, она позвонила по указанному номеру. К её удивлению, собеседование ещё не состоялось — менеджер по персоналу объяснила, что руководитель творческого отдела, который должен был проводить интервью, вернулся из длительной командировки только вчера. Собеседование перенесли на следующую неделю, и позиция всё ещё была открыта.
— Это судьба, — сказала Марина вечером, когда Елена рассказала ей об этом. — Тебе дали второй шанс. Не упусти его.
Следующие дни превратились в интенсивную подготовку. Елена обновила портфолио, прошерстила сайт компании, изучая их проекты, стиль, философию. Марина помогала ей готовиться к возможным вопросам, устраивая тренировочные интервью по вечерам.
Накануне собеседования Елена получила сообщение от матери: «Удачи завтра. Мы с папой любим тебя, что бы ни случилось». Она долго смотрела на экран телефона, не зная, что ответить. В конце концов, просто отправила «Спасибо».
В офисе «АртФьюжн» пахло кофе и свежей краской. Стены были увешаны работами сотрудников — яркими, смелыми, вдохновляющими. Елена сидела в приёмной, сжимая папку с распечатками своего портфолио.
— Елена Соколова? — из кабинета выглянула молодая женщина с яркими волосами. — Проходите, пожалуйста.
Собеседование длилось больше часа. Елена показывала свои работы, отвечала на вопросы, рассказывала о своём видении дизайна. С каждой минутой она чувствовала, как первоначальный страх отступает, сменяясь азартом и даже удовольствием от профессиональной беседы.
— У вас интересное портфолио и необычный взгляд, — сказала руководитель отдела в конце встречи. — Но меня смущает пробел в опыте работы. Почему три года после университета вы не работали по специальности?
Елена глубоко вдохнула. Ей хотелось соврать, придумать что-то о путешествиях или самообразовании. Но вместо этого она решила сказать правду.
— Я боялась, — просто ответила она. — Боялась не соответствовать ожиданиям, своим собственным в первую очередь. Боялась провала. Но сейчас я здесь, потому что поняла: единственная настоящая неудача — это не пытаться вообще.
На лице руководителя отразилось удивление, сменившееся уважительной улыбкой.
— Знаете, Елена, честность — редкое качество на собеседованиях. Мы свяжемся с вами в ближайшие дни.
Выйдя из офиса, Елена почувствовала странное облегчение. Независимо от результата, она сделала это. Преодолела свой страх, вышла из зоны комфорта.
Позвонив Марине, чтобы рассказать о собеседовании, она вдруг ощутила неожиданный порыв.
— Мне нужно ещё кое-что сделать, — сказала она подруге. — Увидимся вечером.
Михаил не ожидал увидеть дочь в маленьком кафе рядом с его работой. Когда он получил её сообщение с просьбой встретиться, то сначала хотел отказаться. Гордость не позволяла сделать первый шаг к примирению. Но любопытство и скрытое беспокойство за дочь победили.
— Привет, пап, — тихо сказала Елена, когда он сел напротив.
— Привет, — сухо ответил он, но его глаза внимательно изучали её лицо, отмечая и бледность, и новую причёску, и какую-то неуловимую перемену во взгляде.
— Я была сегодня на собеседовании, — начала Елена, нервно перебирая салфетку. — В «АртФьюжн».
Михаил удивлённо поднял брови.
— И как прошло?
— Не знаю. Но я горжусь тем, что пошла, — она посмотрела прямо на отца. — Я хотела сказать тебе кое-что. Твои методы были жестокими. Но, наверное, мне нужен был этот пинок. Этот кризис.
Михаил молчал, но что-то в его взгляде смягчилось.
— Я всю жизнь боялась, пап, — продолжила Елена. — Боялась не оправдать ожиданий — ваших, своих. Боялась, что если попробую по-настоящему и потерплю неудачу, это докажет, что я на самом деле ничего не стою.
— Лена…
— Нет, дай мне закончить, — она подняла руку. — Я знаю, что была инфантильной. Знаю, что разочаровала тебя. Но я работаю над этим. Правда работаю.
Наступила пауза. Михаил смотрел на свою дочь так, словно видел её впервые. Наконец, он тяжело вздохнул.
— Я тоже должен извиниться, — с трудом произнёс он. — Я погорячился тогда. Конечно, ты моя дочь. Всегда была и будешь.
— Я знаю, пап.
— Нет, не знаешь, — Михаил покачал головой. — Я говорил эти ужасные вещи не потому, что ненавижу тебя. А потому что было невыносимо видеть, как ты гаснешь. Как запираешь себя в клетку. Я хотел встряхнуть тебя, заставить бороться. Может, методы были неправильными, но намерения…
— Я понимаю, — тихо сказала Елена. — Правда понимаю.
Они смотрели друг на друга через стол, и что-то важное, невысказанное, но понятное обоим, протянулось между ними.
— Ты не вернёшься домой? — спросил Михаил.
— Нет, — покачала головой Елена. — Мне нужно научиться жить самостоятельно. К тому же, мы с Мариной уже присмотрели квартиру, которую можем снять вместе.
Михаил кивнул, принимая её решение.
— Мама будет скучать, — сказал он.
— Я тоже, — улыбнулась Елена. — Но я буду приходить в гости. Часто.
Месяц спустя Елена сидела за своим рабочим столом в «АртФьюжн», заканчивая свой первый серьёзный проект. Работа оказалась сложнее, чем она представляла. Было много критики, переделок, моментов отчаяния. Но было и удовлетворение от преодоления трудностей, от роста, от новых знакомств.
Её телефон завибрировал — сообщение от мамы: «Не забудь, ужин в 7. Папа жарит стейки».
Елена улыбнулась. Еженедельные семейные ужины стали новой традицией, способом восстановить разорванные связи, но уже на новом, взрослом уровне. Она ответила: «Буду. Привезу десерт».
Вечером, сидя за родительским столом, она наслаждалась знакомой атмосферой дома, но уже как гостья, а не как ребёнок. Это странное, новое чувство свободы и одновременно связи было непривычным, но приятным.
— У меня новость, — сказала она, когда они перешли к десерту. — Я записалась на терапию.
Родители переглянулись.
— Зачем? — осторожно спросила Наталья. — У тебя всё хорошо сейчас, разве нет?
— Хорошо, — кивнула Елена. — Но я хочу разобраться с моими страхами, с моими блоками. Хочу понять, почему я так долго боялась жить.
Михаил молча смотрел на дочь, и в его взгляде она увидела то, чего никогда раньше не замечала — гордость. Не за её достижения или карьеру, а за её смелость взглянуть в лицо своим демонам.
— Это правильное решение, — наконец сказал он. — Очень взрослое решение.
Елена улыбнулась. Впервые за долгое время она чувствовала себя по-настоящему свободной. Не от родителей или обязательств, а от собственных страхов. Она наконец начинала понимать: иногда нужно упасть, чтобы научиться летать.
Уютный уголок