Профессиональная гадалка (по крайней мере, она так себя называет) Тамара Игоревна начинала в Москве, работала в других городах и вот уже несколько лет принимает в Петербурге. В рамках проекта «Питер глазами…» мы поговорили с ней о городских духах, людских судьбах и извечных вопросах бытия.
Часть 1
Москва — это большие амбиции, решительные действия и высокие риски В провинции люди хотят, чтобы не стало хуже Прошлое в Питере важнее будущего
Болото, но красивое
— Петербург, по вашим наблюдениям, более статичный, замкнутый на себе?
— Статичный? Не знаю… Но замкнутый — да. И очень погруженный в себя. И в свое прошлое, реальное и выдуманное. Город-музей, город-памятник… это чувствуется во всем. Люди здесь живут не столько настоящим, сколько разговорами о прошлом — о блокаде, о дореволюционном величии, о том, как «раньше» было «культурнее», «интеллигентнее», «духовнее». И это ощущение собственной «культурности» часто заменяет действие. Человек может быть абсолютным ничтожеством с точки зрения внешней успешности, личной жизни, финансового положения, но считать себя носителем великой культуры просто потому, что живет в Петербурге, ходит (иногда) по его улицам и читал Ахматову или Бродского (или делает вид, что читал).
— Вы чувствуете разницу в энергетике людей?
— Колоссальную! Москва — это бурлящий поток, иногда мутный, грязный, опасный, но живой, мощный и несущий куда-то. Ты чувствуешь эту силу, даже если она тебя сбивает с ног. Провинция — это спокойная река, иногда мелеющая, порой стоячая, но понятная, предсказуемая, со своими берегами. А Петербург — это болото. Красивое, с ряской, туманами, иногда с призрачными отражениями былого величия на поверхности, но болото. Энергия вязкая, тяжелая, застойная.
Люди приходят, и от них веет усталостью, сомнением, какой-то беспричинной фоновой грустью. В Москве ты заряжаешься их напором (пусть и негативным иногда), в провинции — простотой и надеждой, жизненной силой, пусть и не такой мощной. Здесь же часто после приема хочется проветрить помещение, принять душ и выпить что-нибудь очень бодрящее, чтобы стряхнуть эту вязкость.
— Вы упомянули «культурность». Это как-то проявляется в поведении клиентов?
— Да, постоянные отсылки к литературе, истории, искусству. Упоминание каких-то фамилий, цитат. Часто — совершенно невпопад, просто чтобы показать свой уровень. Это такая защитная оболочка, за которой прячется неспособность справиться с элементарными бытовыми проблемами. Его личная жизнь — руины, денег нет, работа — каторга, но он будет с важным видом рассуждать о судьбах русской интеллигенции, сравнивать свою депрессию с состоянием героев книг, цитировать что-то. Как будто это делает его проблемы более значимыми, высокодуховными. Это такая особая петербургская гордость за свою «непрактичность» и «тонкую душевную организацию», которая, по их мнению, мешает им быть как «все эти пошлые, меркантильные москвичи».
— Своего рода снобизм?
— Да. И очень часто — оправдание своей пассивности. «Я не могу быть успешным в бизнесе, потому что я слишком глубок для этого примитивного мира торгашей». Или: «Я не могу найти партнера, потому что я слишком сложен для простых отношений».
— Какие темы совсем не поднимают или поднимают очень редко в Петербурге по сравнению с Москвой?
— Большая политика, крупный бизнес, международные дела — это практически не интересует никого, кроме редких приезжих. Инвестиции, стартапы, агрессивный карьерный рост в крупных корпорациях, захват рынка — об этом здесь не говорят. Москва бурлит этим, провинция немного касается на местном уровне, а здесь люди живут в каком-то своем, немного герметичном мире, где главные новости — это закрытие очередной выставки, снос исторического здания, открытие новой кофейни с особым вайбом или переиздание какой-нибудь книжки. Мир сужается до размеров центра города и пары-тройки культурных событий.
— А есть что-то положительное, что вы можете отметить в петербургских клиентах или в работе здесь?
— Ну, если отбросить напускную меланхолию, снобизм и самолюбование… Есть люди искренние. Те, кто действительно страдает, но не из-за своей «уникальности», а просто потому, что жизнь сложная, потому что они попали в беду. Они готовы слушать и слышать, что говорят карты, готовы что-то менять в своей жизни, даже если это дается им с огромным трудом. Но их меньше, чем тех, кто приходит просто поговорить о своем несчастье и получить индульгенцию на бездействие. Есть и те, кто приехал сюда за этой атмосферой, и она их поглотила.
А город красив, конечно. Когда нет дождя и тумана, что бывает нечасто. Но эта красота тоже какая-то трагичная, застывшая, как музейный экспонат под стеклом. Как декорация для спектакля, который давно закончился, а актеры все еще стоят на сцене, не зная, что делать дальше.
— Как вы думаете, почему сложились такие различия? Это история города, климат, состав населения?
— Все вместе, наверное, и даже больше. История — безусловно. Город, который был столицей, центром империи, а потом перестал им быть. Город, переживший страшную блокаду, чьи травмы, кажется, до сих пор витают в воздухе, передаются из поколения в поколение на каком-то невидимом уровне. Серость и сырость, конечно, тоже давят на психику, настраивают на минорный лад. И состав населения — сюда ведь исторически стекались люди с особым складом ума, те, кто не вписывался в московский прагматизм и деловую хватку, кто ценил созерцание, искусство, философию выше действия и приземленного успеха. Вот это все вместе и дало такую уникальную и, на мой взгляд, довольно унылую атмосферу.
Большинство ответов — не в картах, а в самом человеке
— И возвращаясь к нашей сверхзадаче — понять разницу между городами через судьбы людей… Как вы видите будущее ваших клиентов из разных городов?
— Ох, будущее… (смеется) Карты показывают тенденции и вероятности, а не приговор.
Москвичи будут продолжать гнаться за успехом, деньгами, властью. Они будут спотыкаться, падать, но вставать и бежать дальше, меняя направление, если потребуется. Их будущее — это постоянное движение, борьба, перемены, риски и достижения. Изматывающе, но интересно.
Провинциалы будут жить более размеренно, решать свои насущные проблемы — здоровье, семья, дети, дом. Они будут надеяться на лучшее, прежде всего для своих детей. Их будущее — более стабильное (насколько это возможно в наше время), более предсказуемое, но без резких взлетов.
А петербуржцы… (долгий, глубокий вздох). Я вижу много тумана, много брожения умов, разговоров, «глубоких» размышлений. Будущее многих из них видится мне таким же, как настоящее. Погруженным в себя, в рефлексию, в бесконечный поиск смысла там, где нужно просто начать действовать. Есть, конечно, те, кто вырвется из этого круга, найдет силы зарабатывать, строить отношения, добиваться чего-то конкретного. Но многие так и останутся сидеть на берегу своего болота, жалуясь на все подряд, рассуждая о высоких материях и анализируя ошибки двадцатилетней давности, пока жизнь проходит мимо. Эта атмосфера очень сильная, она затягивает, убаюкивает, дает идеальное оправдание бездействию.
— Звучит довольно безнадежно для Петербурга.
— Ну, я же не говорю, что все такие. Есть, конечно, и другие люди — деятельные, позитивные. Но общая энергетика города, общая масса запросов… она такая. В Москве сам воздух заставляет двигаться, добиваться. В Петербурге — располагает к философствованию на диване под пледом с чашкой чая.
— Вы бы посоветовали своим петербургским клиентам переехать, если видите в картах застой?
— Я не даю прямых советов, это не в моей компетенции. Я показываю, что видят карты, описываю возможные варианты развития событий в зависимости от их действий или бездействия. А уж что с этим делать — решать самому человеку. Но я часто говорю, особенно тем, кто жалуется на тотальное невезение и непонимание миром: «Иногда смена декораций — это первый и самый важный шаг к смене судьбы». И намекаю, что декорации бывают не только красивые, но и очень сильно тормозящие. Город может как давать силы, так и забирать их.
— Какой главный совет вы могли бы дать всем своим клиентам?
— Главное, что я поняла за эти годы работы с тысячами судеб, — люди ищут ответы снаружи. В картах, в звездах, в моих словах, в гороскопах, в чужих советах. Но большинство ответов — внутри них самих. И главное — не ответы, а действия. Карты могут подсветить путь, показать возможные повороты, предупредить об опасностях или подсказать благоприятные моменты. Но идти по этому пути, сворачивать или оставаться на месте — это всегда выбор самого человека. Не ждите чуда, не ищите виноватых вовне или в далеком прошлом. Думайте, чувствуйте, анализируйте, но главное — действуйте. Даже маленькое действие лучше бесконечной рефлексии. Особенно здесь, где так легко утонуть в мыслях…