– Доход от сдачи нашей квартиры будет получать только моя Настенька, – огорошила свекровь на семейном ужине, поправляя очки и внимательно оглядывая присутствующих.
Вилка застыла в руке Елены на полпути ко рту. Павел поперхнулся компотом и закашлялся.
– Что значит только Настя? – Елена осторожно положила вилку на тарелку. – Ирина Петровна, эта квартира – наследство семьи, мы планировали использовать эти деньги на...
– На что? – свекровь вскинула подбородок. – На очередной ремонт? Или новую машину для Павлуши? Нет-нет, все уже решено.
Павел наконец справился с кашлем и растерянно посмотрел на мать:
– Мам, но мы же обсуждали... Дедушкина квартира должна помочь всей семье. У нас кредит за ремонт...
– В завещании четко сказано – доход от недвижимости на образование и будущее правнучки. Я, как исполнитель завещания, обязана это выполнить, – Ирина Петровна отрезала кусочек мяса, словно разговор был окончен.
Елена почувствовала, как внутри закипает злость. Три месяца они ждали оформления наследства, строили планы, и вдруг такой поворот.
– А когда вы собирались нам об этом сообщить? После того как мы полностью распланировали бюджет с учетом этих денег?
Настя за столом притихла, переводя взгляд с родителей на бабушку.
– Мама, папа, а можно я пойду мультики посмотрю? – тихо спросила она.
– Иди, солнышко, – кивнула Елена и дождалась, пока дочь выйдет из кухни. – Теперь объясните, почему мы узнаём об этом только сейчас?
Ирина Петровна промокнула губы салфеткой.
– Документы оформлены только вчера. Сергей Викторович все сделал по закону. Деньги будут поступать на специальный счет.
Павел провел рукой по волосам.
– Мам, но мы же семья. Нельзя было обсудить это заранее?
– Обсуждать тут нечего, – отрезала свекровь. – Я видела, как вы тратите деньги. То путешествия, то гаджеты. А о будущем ребенка кто подумает?
Елена сдержала готовое сорваться резкое слово.
– Значит, вы не доверяете собственному сыну и мне как родителям?
– Дело не в доверии, а в ответственности. Я юрист с сорокалетним стажем и знаю, что говорю.
После ужина, когда Ирина Петровна ушла, Елена не выдержала:
– И что теперь? Будем жить на одну зарплату? А ремонт? А летний лагерь для Насти?
Павел обнял жену:
– Я поговорю с мамой. Это какое-то недоразумение.
На следующий день Елена решила разобраться сама. Она позвонила Сергею Викторовичу, старому другу семьи и нотариусу, который занимался наследством.
– Елена Александровна, я понимаю ваше возмущение, – нотариус говорил спокойно и четко. – Но юридически Ирина Петровна права. В завещании Николая Степановича действительно есть такой пункт.
– Почему же нам никто об этом не сказал?
– Я думал, вы в курсе. Ирина Петровна присутствовала при оглашении.
Елена почувствовала, как к горлу подкатывает комок обиды.
– Сергей Викторович, что там конкретно написано? Может, есть какая-то лазейка?
– Цитирую: "Доход от сдачи в аренду квартиры по адресу... направлять исключительно на обеспечение образования, развития и будущего благосостояния моей правнучки Анастасии Павловны". Довольно стандартная формулировка для целевого наследства.
После разговора Елена не находила себе места. Вечером она показала Павлу записи разговора.
– Получается, твоя мама знала об этом условии все время? И молчала? – в голосе Елены звенела обида.
– Не могу поверить, – Павел выглядел растерянным. – Позвоню Анне, может, она что-то знает.
Разговор с сестрой оказался еще одним ударом.
– Конечно я знала, – голос Анны звучал удивленно. – Дедушка еще при жизни всем говорил о своих планах. Он хотел, чтобы деньги шли на образование Насти. Разве мама тебе не рассказывала?
Через неделю напряжение в семье достигло предела. Елена избегала свекрови, Павел метался между женой и матерью. А потом случилось непредвиденное – в их квартире прорвало трубу, и ремонт требовал дополнительных затрат.
– Мы можем взять потребительский кредит, – предложил Павел вечером.
– Зачем нам влезать в новые долги, когда есть деньги от аренды? – возразила Елена. – Нужно решить этот вопрос раз и навсегда.
Они пригласили Ирину Петровну и Сергея Викторовича на семейный совет. Елена была настроена решительно.
– Ирина Петровна, – начала она, когда все собрались, – мы уважаем память дедушки и его желание обеспечить будущее Насти. Но сейчас наша семья в сложной ситуации. Нам нужны эти деньги.
– Закон есть закон, – покачала головой свекровь. – Я не могу нарушить волю Николая Степановича.
– Но почему вы скрывали от нас условия завещания? – не выдержал Павел. – Мы могли бы по-другому спланировать бюджет!
– Я не скрывала, – возразила Ирина Петровна. – Я думала, ты помнишь историю своего деда.
– Какую еще историю? – Елена подалась вперед.
Ирина Петровна вздохнула:
– Николай Степанович в молодости получил наследство от своего отца. И что? Потратил все за год на какие-то сомнительные инвестиции. Остался ни с чем. Потом всю жизнь работал, копил. Он не хотел, чтобы его правнучка когда-нибудь нуждалась.
В комнате повисла тишина, которую нарушил детский голос:
– Бабушка, мама, папа, почему вы всегда ругаетесь из-за денег?
Все обернулись. Настя стояла в дверях с книжкой в руках.
– Золотце, мы не ругаемся, – Ирина Петровна поднялась со стула. – Мы решаем, как лучше распорядиться подарком от твоего прадедушки.
– А почему нельзя просто поделиться? – спросила Настя с детской непосредственностью. – Ты же говорила, бабушка, что делиться – это хорошо.
Сергей Викторович, молчавший до этого момента, откашлялся:
– Вообще-то, есть юридическая возможность...
Все внимательно на него посмотрели.
– Мы можем создать специальный счет для Насти, как и планировалось. Но составить соглашение о том, что часть средств может использоваться семьей на текущие нужды при согласовании расходов с Ириной Петровной, как с исполнителем завещания.
– Это законно? – нахмурилась Ирина Петровна.
– Абсолютно. Главное условие – прозрачность расходов и приоритет интересов ребенка.
В последний день апреля Елена сидела с документами за кухонным столом. Новое соглашение было готово, но подписывать его Ирина Петровна не спешила.
– Я все еще считаю, что вы слишком легкомысленно относитесь к деньгам, – сказала свекровь, просматривая бумаги. – Вот этот пункт о "непредвиденных семейных расходах" – слишком размытая формулировка.
– А как иначе назвать прорыв трубы? – парировала Елена. – Мы не хотим использовать эти деньги на развлечения, Ирина Петровна. Речь о благополучии Насти здесь и сейчас, а не только в будущем.
Павел молча переводил взгляд с матери на жену. В последние недели он заметно осунулся.
– Я готов ежемесячно отчитываться о каждой потраченной копейке, – наконец сказал он. – Но я не хочу больше этих ссор, мам. Мы семья.
– Семья? – Ирина Петровна горько усмехнулась. – А помнишь, как ты обещал позаботиться о моей старости? Где эта забота? Вместо этого вы требуете деньги, которые по праву принадлежат Насте.
– Никто ничего не требует! – вспыхнула Елена. – Мы просим о справедливом распределении средств!
В дверь позвонили. Это была Анна, сестра Павла, неожиданно приехавшая из своего города.
– Что здесь происходит? – спросила она с порога, оценив напряженные лица. – Опять воюете?
– Твой брат и его жена хотят получить доступ к деньгам Насти, – сообщила Ирина Петровна.
– Неправда! – Елена почувствовала, что теряет самообладание. – Мы хотим, чтобы часть денег шла на общие нужды семьи!
Анна окинула взглядом разложенные на столе бумаги:
– Могу я взглянуть на соглашение?
Пока она читала, в комнате стояла напряженная тишина.
– Знаете что, – наконец сказала Анна, – дедушка хотел, чтобы эти деньги делали жизнь Насти лучше. Но разве счастье ребенка возможно в семье, где родители постоянно ссорятся из-за денег?
– Вот именно! – подхватила Елена. – Настя уже спрашивает, почему мы все время ругаемся.
– Я предлагаю компромисс, – продолжила Анна. – Восемьдесят процентов на счет Насти, двадцать – на текущие семейные нужды. При условии ежемесячной отчетности перед мамой.
– Шестьдесят на сорок, – твердо сказала Елена. – С такими расходами, как у нас сейчас...
– Семьдесят на тридцать – и ни процента больше, – отрезала Ирина Петровна. – И я хочу видеть планы расходов заранее.
Елена посмотрела на Павла. Тот едва заметно кивнул.
– Хорошо, – согласилась она. – Семьдесят на тридцать. Но без ежедневного контроля и нравоучений.
Ирина Петровна поджала губы:
– Я подпишу соглашение. Но запомните – я делаю это только ради спокойствия Насти. И при первом же нецелевом использовании средств я все отменю.
Когда документы были подписаны, и Ирина Петровна с Анной ушли, Елена наконец позволила себе расслабиться.
– Знаешь, – сказала она Павлу, – я никогда не думала, что наследство может принести столько проблем.
– Главное, что мы справились, – Павел обнял жену. – Теперь будет легче.
Но Елена понимала: это только временное перемирие. Недоверие и обида остались, и следующего семейного конфликта долго ждать не придется.