— Мариш, ты не забыла, что мама приезжает завтра? — голос мужа ворвался в мои мысли, заставив вздрогнуть.
— Завтра? Но... — я резко повернулась от окна. — Моя мама приезжает сегодня вечером!
Телефон в руке Андрея зазвонил, словно в подтверждение надвигающейся катастрофы. На экране высветилось имя "Мама Валя".
— Андрюшенька! — раздался бодрый голос из динамика. — Сюрприз! Я уже подъезжаю к вашему дому! Решила приехать пораньше, купила продукты для своего фирменного пирога. Кирюша так его любит!
Наши глаза встретились с мужем, в них читалась одинаковая паника. «Две свекрови под одной крышей. На два дня раньше запланированного. Ураган неизбежн.»
Я, Марина Соколова, 34 года, преподаватель литературы, женщина, которая пять лет балансировала на лезвии ножа между двумя самыми властными женщинами в нашей жизни.
Через два дня нам с Андреем исполнялось ровно пять лет со дня свадьбы, первая серьезная дата, которую я наивно планировала отметить в тесном семейном кругу.
Людмила Петровна, моя мама бывший директор школы, с острым языком и категоричными суждениями, и Валентина Николаевна, врач-терапевт на пенсии, с улыбкой на губах и непробиваемой уверенностью в своей правоте.
Как два электрода с одинаковым зарядом, они отталкивались друг от друга с первой встречи на нашей помолвке.
Первый конфликт разгорелся на предсвадебном ужине, когда они схлестнулись в споре о том, как должна выглядеть "идеальная свадьба".
Потом были баталии о выборе имени для сына, о методах его воспитания, о моем выходе на работу после декрета... Каждая мелочь становилась полем битвы, а мы с Андреем, невольными заложниками.
— Мамочки... — выдохнул Андрей непривычно высоким голосом, когда в дверь позвонили.
Андрей стоял в дверях кухни, уже одетый на работу, в строгом костюме, с портфелем в руках. Его карие глаза смотрели с легкой тревогой.
Он работал в юридической фирме и, как никто другой, умел разрешать конфликты, но только не те, что возникали между нашими матерями.
— Помню, — вздохнула я. — Мама приезжает сегодня вечером.
— Что? — Андрей застыл. — Но мы же договаривались, что твоя мама приедет в день праздника!
— Она хочет помочь с приготовлениями, — я поставила чашку на стол. — И потом, у неё сломался котел в доме, сантехник придет только через неделю. Она мерзнет.
— Но мы с тобой договаривались! — в голосе мужа зазвучал металл. — Ты знаешь, что будет, если они встретятся на два дня раньше положенного?
— А что я должна была сделать? Сказать родной матери, что ей нельзя приехать к дочери, когда ей холодно в собственном доме?
— Ты могла хотя бы предупредить меня заранее! Я бы успел поговорить с мамой...
Наш разговор прервал звонок телефона. На экране высветилось имя свекрови.
— Мамуля, привет, — Андрей ответил, включив громкую связь, и вопросительно посмотрел на меня.
— Андрюшенька! — голос Валентины Николаевны звучал подозрительно бодро. — Я уже подъезжаю к вашему дому. Решила приехать пораньше, сюрприз вам сделать.
Купила продукты, приготовлю свой фирменный пирог с яблоками. Кирюша так его любит!
Я встретилась взглядом с мужем. В его глазах читалось то же, что чувствовала я, паника. Две наши мамы под одной крышей, на два дня раньше запланированного, без психологической подготовки и плана эвакуации.
— Мама, вообще-то... — начал Андрей, но свекровь его перебила:
— Я уже у подъезда, сынок. Открывайте!
Связь прервалась. Андрей молча смотрел на меня, я на него. Наш молчаливый диалог прервал звонок домофона.
— Мамочки, — выдохнул Андрей непривычно высоким голосом.
— Именно, — кивнула я. — Наши мамочки.
***
К вечеру наша квартира превратилась в подобие минного поля. В гостиной расположилась Валентина Николаевна с вязанием, методично и громко щелкая спицами.
На кухне хозяйничала моя мама, гремя посудой с интенсивностью, достойной барабанщика рок-группы. Каждая делала вид, что не замечает присутствия другой, но при этом внимательно следила за каждым шагом "противника".
— Андрей, не сиди согнувшись, испортишь осанку, — веско заметила свекровь, когда муж присел рядом с ней просмотреть почту в телефоне.
— Андрюша, выпей чай с лимоном, я привезла тебе мед из Суздаля, — тут же отозвалась моя мама из кухни, хотя не могла видеть, как сидит зять.
— Спасибо, но я сейчас кофе выпью, — устало ответил Андрей.
— Кофе на ночь? — почти хором воскликнули обе женщины, а потом замолчали, явно недовольные таким единодушием.
Я забрала Кирюшу из детского сада пораньше, надеясь, что присутствие внука разрядит обстановку. Как же я ошибалась!
— Кирюшенька, иди к бабе Вале, я тебе носочки связала, примерь, — свекровь достала из сумки аккуратный сверток.
— А баба Люда привезла тебе машинку, как ты хотел, — тут же вступила в бой моя мама, выкладывая на стол коробку с радиоуправляемой моделью.
Кирюша, обычно такой активный и говорливый, притих и жался ко мне, явно чувствуя напряжение.
— Мам, давай я ему завтра носочки примерю, — попытался разрядить обстановку Андрей. — Ему сейчас купаться пора.
— Конечно-конечно, — с наигранной легкостью ответила свекровь, но я заметила, как побелели костяшки ее пальцев, сжимающих спицы.
— Мариночка, — позвала меня мама из кухни, — подойди на минутку.
Я зашла на кухню, где мама старательно нарезала овощи для салата.
— Ты почему мне не сказала, что эта... Валентина тоже приедет сегодня? — прошипела она, не прекращая резать помидоры с таким остервенением, будто это были головы врагов.
— Мама, я сама не знала. Она решила сделать сюрприз.
— Сюрприз? — мама фыркнула. — Мне кажется, она специально следит за мной. Узнала, что я приеду, и тут же примчалась метить территорию.
— Мам, пожалуйста...
— Не перебивай, — строго сказала мама тоном директора школы. — Я все понимаю, она мать твоего мужа, и ты должна ее уважать. Но ты видела, как она смотрит на меня? Как будто я какая-то... неправильная бабушка. А эти ее замечания о том, как правильно варить суп!
В этот момент на кухню вошла Валентина Николаевна с пустой чашкой.
— Простите, что прерываю, — сказала она с улыбкой, которая не касалась глаз. — Я просто хотела помыть чашку.
— Конечно-конечно, — моя мама сделала шаг в сторону, освобождая доступ к раковине, но при этом задела локтем стоящую на краю стола вазу с фруктами.
Ваза покачнулась и начала падать. Валентина Николаевна дернулась, пытаясь ее поймать, но вместо этого толкнула вазу в другую сторону. Грохот, звон разбитого стекла, рассыпавшиеся по полу яблоки и апельсины...
— Ой, как неловко получилось, — свекровь наклонилась, собирая фрукты.
— Да-да, неловко, — эхом отозвалась мама, явно намекая не только на разбитую вазу.
Я молча взяла веник и совок.
***
Следующий день начался с молчаливого завтрака. Обе наши мамы сидели по разные стороны стола, старательно избегая смотреть друг на друга.
Андрей уткнулся в телефон, а я возилась с Кирюшей, который капризничал и отказывался есть кашу.
— Может, ему дать йогурт? — предложила свекровь. — В его возрасте Андрюша просто обожал йогурты.
— В кашу можно добавить мед, — тут же отозвалась моя мама.
— Это и вкуснее, и полезнее вашей химии.
— Йогурты, не химия, если они качественные, — возразила Валентина Николаевна. — Я как врач могу сказать...
— А я как педагог с сорокалетним стажем могу сказать, что дети должны получать натуральную пищу!
— Так йогурт и есть натуральный продукт!
— Ага, особенно те, что продаются в магазинах, с консервантами и красителями!
Кирюша, почувствовав накал страстей, начал хныкать. Андрей отложил телефон и взял сына на руки.
— Так, я поехал с ним в парк, — сказал он таким тоном, что я поняла, это не обсуждается.
Когда за ними закрылась дверь, я осталась один на один с двумя разгневанными женщинами.
— Ну и как мы будем праздновать завтра? — спросила я, пытаясь разрядить обстановку.
— Как скажешь, доченька, — ответила мама с подчеркнутым спокойствием. — Это ваш праздник, в конце концов.
— Да-да, вы решайте, — поддержала свекровь. — Я могу приготовить что-нибудь особенное...
— Я уже купила продукты для торта, — тут же сказала мама. — Тот самый, с орехами и карамелью, который Андрюша так любит.
— Ах, вот как? А я собиралась испечь яблочный штрудель по бабушкиному рецепту, — парировала свекровь. — Андрей с детства его обожает.
— Прекрасно! — я хлопнула в ладоши с наигранным энтузиазмом. — Будет два десерта! Правда, здорово?
Обе женщины посмотрели на меня как на предательницу.
День прошел в подготовке к празднику и в негласной конкуренции. Мама готовила свой фирменный салат "Оливье", а свекровь, заливное из языка.
Мама украшала стол вышитыми салфетками, привезенными из дома, а свекровь доставала из сумки хрустальные бокалы, "чтобы праздник был по-настоящему торжественным".
К вечеру я чувствовала себя выжатой как лимон, а ведь основное действо должно было развернуться только завтра.
Андрей вернулся с Кирюшей поздно, когда малыш уже клевал носом. Уложив сына, мы с мужем уединились в спальне.
— Как ты? — спросил он, обнимая меня.
— Как партизан на допросе, — честно призналась я. — Они ведь обе хорошие, Андрюш. Почему они так не могут найти общий язык?
— Потому что обе хотят быть главными бабушками, — муж устало потер переносицу. — Знаешь, я сегодня много думал об этом, гуляя с Кирюшкой.
Моя мама всегда была центром моей жизни, особенно после смерти отца. И твоя мама привыкла быть авторитетом и для тебя, и для всей школы. Им трудно делить внимание.
— И что нам делать?
— Не знаю, — честно признался он. — Но завтра наша годовщина, и я хочу, чтобы это был счастливый день.
***
Утро годовщины началось с запаха свежей выпечки и кофе. Обе наши мамы, видимо, встали с петухами, чтобы начать кулинарное состязание. Когда мы с Андреем вышли на кухню, стол уже ломился от угощений.
— С годовщиной вас, дети! — воскликнула моя мама, целуя меня в щеку.
— Пять лет — это серьезная дата, — поддержала свекровь, обнимая сына.
Казалось, сегодня они решили соблюдать перемирие, и я почти поверила, что день пройдет мирно. После завтрака мы все вместе отправились в парк, гулять с Кирюшей и кормить уток в пруду.
День выдался на удивление теплым и солнечным для октября, как будто сама природа решила сделать нам подарок.
Кирюша бегал по дорожкам, собирая разноцветные листья, а наши мамы шли по разные стороны от нас с Андреем, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами о погоде и красоте осеннего парка.
Я начала расслабляться, думая, что, может быть, мы все-таки сможем провести этот день без происшествий.
Иллюзия разрушилась за праздничным обедом, когда Кирюша случайно опрокинул стакан с соком.
— Ничего страшного, солнышко, — я бросилась вытирать лужу салфетками.
— Надо было дать ему пить из бутылочки с трубочкой, — заметила свекровь, протягивая салфетки. — В его возрасте еще сложно удерживать стакан.
— В три года? — возразила моя мама. — Марина в его возрасте уже сама себе чай наливала. Просто надо учить ребенка аккуратности.
— Людмила Петровна, с вашим педагогическим опытом вы должны знать, что все дети развиваются по-разному, — голос свекрови стал подчеркнуто вежливым, что всегда было признаком надвигающейся бури.
— Разумеется, Валентина Николаевна, — в тон ей ответила мама. — Но есть определенные нормы, которых следует придерживаться, чтобы ребенок вырос самостоятельным.
— А есть еще и индивидуальный подход к каждому ребенку, — свекровь улыбнулась, но глаза ее оставались холодными. — Кирюша, очень чувствительный мальчик, весь в Андрюшу. Его нельзя торопить.
— О, я вижу, вы уже записали моего внука в ряды "особенных" детей, которым все можно? — мама отложила вилку. — Неудивительно, учитывая ваше... своеобразное отношение к воспитанию.
— Что вы имеете в виду? — свекровь выпрямилась.
— Только то, что слишком много опеки не идет на пользу. Андрей мог бы быть более... решительным, если бы вы не растили его в тепличных условиях.
— Мама! — возмутилась я.
— Людмила Петровна, — голос свекрови задрожал от едва сдерживаемого гнева, — я вырастила прекрасного сына, успешного, доброго, заботливого мужа для вашей дочери. И не вам судить о моих методах воспитания!
— Да что вы говорите? А кто постоянно судит о моих советах Марине? Кто постоянно вмешивается в то, как она ведет дом и воспитывает сына?
— Я просто даю советы, основанные на моем медицинском образовании и опыте!
— А я основываюсь на сорокалетнем опыте работы с детьми!
— Стоп! — Андрей с силой стукнул ладонью по столу, так что подпрыгнули тарелки. — Хватит!
Все замолчали. Кирюша, испуганный криками, начал всхлипывать. Я взяла его на руки и прижала к себе.
— Вы обе, — голос Андрея звенел от напряжения, — ведете себя как дети. Нет, даже хуже, как два генерала на поле боя, где нет и не может быть победителей. Вы хоть понимаете, что делаете с нашей семьей? С нашим сыном?
— Андрюша, — начала было свекровь, но он поднял руку, останавливая ее.
— Нет, мама, дай мне закончить. Вы обе, самые дорогие для нас женщины. Мы вас любим, уважаем, ценим ваш опыт и заботу.
Но то, что происходит между вами, это борьба, в которой страдаем мы все. Особенно Кирюша, которого вы обе так любите.
Он встал из-за стола, взял у меня из рук всхлипывающего сына.
— Мы с Мариной уходим гулять с Кирюшей. А вы тут решайте, либо вы находите способ мирно сосуществовать в нашем доме, либо... либо нам придется пересмотреть формат наших встреч.
Он вышел из комнаты, и я последовала за ним, чувствуя, как от напряжения дрожат колени.
***
Мы гуляли почти два часа. Кирюша быстро забыл о домашней сцене и весело гонялся за голубями на площади. Андрей молчал, но я видела, как тяжело ему далось то выступление.
— Ты правильно сделал, — сказала я, беря его за руку.
— Я навел порядок на нашем празднике, угрожая собственной матери, — хмыкнул он. — Отличное начало шестого года совместной жизни.
— Зато честное, — я сжала его ладонь. — Знаешь, может, это и к лучшему, что все так вышло. Пять лет мы лавировали между ними, пытаясь никого не обидеть, и к чему это привело?
— Думаешь, они смогут договориться?
— Не знаю, — честно ответила я. — Но я точно знаю, что мы больше не можем быть буфером между ними. Это разрушает нас.
Когда мы вернулись домой, в квартире стояла тишина. На кухне горел приглушенный свет. Мы с Андреем переглянулись, готовясь к новому витку конфликта, но то, что мы увидели, войдя на кухню, заставило нас замереть на пороге.
Наши мамы сидели за столом друг напротив друга с чашками чая и разговаривали. Обе заплаканные, но спокойные.
— А вот и молодожены вернулись, — сказала моя мама, вытирая глаза платком.
— Мы тут с Людмилой Петровной немного... поговорили, — свекровь выглядела смущенной, что было для нее совершенно нехарактерно.
— О чем? — осторожно спросил Андрей.
— О том, что мы обе, старые дуры, — неожиданно рассмеялась моя мама.
— Которые из-за своих амбиций чуть не разрушили счастье собственных детей.
— Мы хотим извиниться перед вами, — свекровь встала и подошла к нам. — Андрюша, ты прав. Мы вели себя недостойно. Мне очень стыдно.
— И мне, — кивнула мама. — Мы обе так боялись потерять свое место в вашей жизни, что не замечали главного, мы делаем вам больно.
— Мы с Людмилой договорились, — продолжила свекровь, глядя мне в глаза, — что отныне наши разногласия остаются между нами. И никогда не коснутся ни вас, ни Кирюши.
— И мы торжественно обещаем не соревноваться за звание лучшей бабушки, — улыбнулась мама. — В конце концов, у Кирюши хватит любви на нас обеих.
Я не верила своим ушам. Эти две женщины, которые пять лет не могли находиться в одной комнате без словесной перепалки, сейчас говорили как давние подруги.
— И еще, — свекровь достала из шкафа бутылку шампанского, — мы решили, что в честь вашей годовщины мы сделаем вам подарок. Мы с Людмилой заберем Кирюшу на ночь к ней домой, а вы проведете вечер вдвоем. Как молодожены.
Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Андрей обнял меня за плечи.
— Спасибо, — тихо сказал он. — Это... неожиданно.
— Как и всё в жизни, сынок, — философски заметила свекровь.
Через час наши мамы ушли, забрав с собой Кирюшу, который был в восторге от перспективы ночевки у бабушки с двумя бабушками сразу. Мы с Андреем остались одни в квартире, которая внезапно показалась такой тихой и просторной.
— Не могу поверить, что это произошло, — я опустилась на диван рядом с мужем.
— Я тоже, — он покачал головой. — Знаешь, я думаю, они обе просто хорошие женщины, которые слишком сильно любят своих детей. И внука.
— И теперь они будут делить эту любовь, а не воевать за нее, — я положила голову ему на плечо.
— За это стоит выпить, — Андрей потянулся за бутылкой шампанского, оставленной свекровью.
Мы сидели на диване, потягивая шампанское, и разговаривали о пяти прошедших годах, о будущем, о Кирюше, о наших мамах. О жизни, которая такая непредсказуемая и прекрасная в своей изменчивости.
И я поняла, что самые страшные войны — те, что происходят между близкими людьми. Но и мир в таких войнах самый сладкий.
Потому что настоящая любовь всегда сильнее любых разногласий. Нужно только время и немного честности, чтобы это понять.
🦋Напишите, что думаете об этой ситуации? Обязательно подписывайтесь на мой канал и ставьте лайки. Этим вы пополните свою копилку, добрых дел. Так как, я вам за это буду очень благодарна.😊👋🫶🏻
#рассказы#историиизжизни#отношения