Так что насчёт летающих обезьян? Вместе с летающей обезьяной, нарцисс создаёт смягчённую версию общей фантазии, которая немного напоминает культ. Это та же общая фантазия, но не такая интенсивная. Она не очень подробная. В ней нет обещаний о будущем или виденья будущего. Она ориентирована на настоящее. Эта фантазия заключается в том, что нарцисс искажает себя и вовлекает летающую обезьяну в нарратив, противоречащий фактам.
Нарратив – это самостоятельно созданное повествование о некотором множестве взаимосвязанных событий, представленное читателю или слушателю в виде последовательности слов или образов. Повествование, рассказ.
Нарцисс конструирует эту фантазийную историю или нарратив, и вводит в неё летающую обезьяну. Эти вещи не основаны на реальности. Они основаны на лжи. Летающая обезьяна верит в этот нарратив и соглашается стать участником, персонажем истории или главным героем. Это обстоятельство удовлетворяет грандиозность летающей обезьяны, потому что она чувствует себя избранной, чувствует, что она особенная или уникальная. Это как пойти на прослушивание, а затем получить роль. Таким образом, летающая обезьяна получает роль в нарциссической постановке под названием «общая фантазия».
Это очень похоже на культ, потому что нарратив общей фантазии, предоставленный летающей обезьяне, обычно, параноидальный. Не всегда, конечно, но, как правило, параноидальный. Или, по крайней мере, включает в себя какие-то параноидальные идеи или идеи о преследовании. Нарцисс представляется жертвой заговора злонамеренных или вредоносных сил. Дальше, он просит или требует, чтобы летающая обезьяна спасла его или вызволила из лап врагов. Для летающей обезьяны, нарцисс является образцом для подражания. В результате, летающая обезьяна становится непосредственным участником в драматическом треугольнике Карпмана.
Треугольник Карпмана или «треугольник судьбы» – это психологическая и социальная модель взаимодействия между людьми в трансакционном анализе. Модель описывает три привычные психологические роли (или ролевые игры), которые люди часто занимают в ситуациях:
- роль жертвы;
- роль агрессора;
- роль спасателя.
В этом треугольнике, летающая обезьяна становится спасителем, а нарцисс, конечно же, жертвой. Роль агрессора или обидчика исполняет целевая личность. Нарцисс поглощает летающую обезьяну (или группу летающих обезьян), а затем направляет их ярость и негативные аффекты на цель.
Негативная аффективность – это общая категория, обозначающая тревогу и депрессию вместе с другими, общими для них отрицательными эмоциями (страхом, печалью, чувством вины).
Целью может быть бывший босс нарцисса, какое-то учреждение или какой-то человек. Нарцисс позиционирует себя жертвой конкретных людей, коллективов или учреждений, а затем использует летающих обезьян, чтобы причинить возмездие. Общение с обидчиками строится при помощи запугивания, чтобы вызвать изменение их поведения. Летающая обезьяна чувствует себя спасителем, спасателем, целителем или фиксером.
Фиксер – это человек, которого команда журналистов может нанять для сопровождения во время путешествий и работы на новом месте. Фиксеры хорошо знакомы с ситуацией и местными обычаями, разбираются важных для журналистов вопросах и могут также служить переводчиками. Другими словами – это посредник между наёмниками и заказчиками.
Затрагиваются защитные чувства. Летающая Обезьяна является, своего рода, материнской фигурой. Потому что, все общие фантазии нарциссов превращают людей в материнские фигуры. Роль летающей обезьяны заключается в том, чтобы как-то защитить нарцисса от внешнего зла. Это моралите, в котором летающая обезьяна является представителем добра против зла.
Моралите – это особый вид драматического представления в Средние века и в эпоху Возрождения, в котором действующими лицами являются не люди, а отвлечённые понятия. Между древнейшими мистериями почти всех стран Европы встречается представление притчи о женихе и десяти девах. Это моралите в зародыше.
Это привлекательное предложение. Летающая обезьяна идеализированная, избранная, уникальная и полностью хорошая. Она является спасителем. Этому нарративу очень трудно противостоять. Летающая обезьяна легко втягивается в общую фантазию. Даже если другие люди сообщат летающей обезьяне, что её используют или подвергают абьюзу, то все эти слова не будут иметь для неё никакого смысла. Это безнадёжно, потому что общая фантазия нарцисса удовлетворяет очень важные психологические потребности летающей обезьяны. Как вы знаете, не каждый может стать летающей обезьяной.
Нарцисс обесценивает, отбрасывает и жестоко наказывает, действуя через летающую обезьяну. Летающая обезьяна является длинной рукой нарцисса и продолжением его всемогущества. Акт мести воспринимается нарциссом, как восстановление космического порядка и структуры справедливости. Мстить – это хорошо, потому что это уравновешивает баланс. Так выглядит моралите нарцисса. Каждая нарциссическая травма, не говоря уже о нарциссическом умерщвлении, должна быть отомщена. Глаз за глаз. А летающая обезьяна вписывается в этот нарратив, сюжетную линию, сценарий или фильм. Она становится звездой.
С одной стороны, летающие обезьяны поддерживают нарциссическую грандиозность, потому что они умножают силу нарцисса. Но с другой стороны, нарциссическая идеализация или нарциссический культ в виде нарратива «МЫ ПРОТИВ ЗЛА, ПРОТИВ МИРА И ПРОТИВ ПРЕСТУПНИКОВ», усиливают и поддерживают грандиозность летающих обезьян. Можно с уверенностью сказать, что большинство летающих обезьян, в некоторой степени, обладают нарциссическими чертами. Летающая обезьяна ощущает себя в общей фантазии ровно так, как и интимный партнёр нарцисса. Потому что, интимный партнёр нарцисса чувствует себя избранным, уникальным и всемогущим.
В общей фантазии много острых ощущений и волнения. А это возбуждает. Летающая обезьяна чувствует себя полезной, нужной и почти незаменимой. Кроме того, агрессия летающей обезьяны узаконена. Это, просто, идеально. Летающая обезьяна становится продолжением нарцисса в самом полном смысле этого слова. Она приостанавливает и переносит свой собственный разум и суждение в альтернативную реальность. В результате, летающая обезьяна становится ни кем иным, как злобным нарциссом.
