— Ну и что ты будешь делать с этой пигалицей? — хмыкнул Игнат.
Его взгляд скользнул за спину Марата, где у барной стойки смеялась Алиса — двадцатилетняя блондинка в коротком платье, с телефоном в руке, словно приклеенным к пальцам.
Марат лишь улыбнулся, не отрывая глаз от её стройных ног, обтянутых тонкими колготками. Ему нравилось, как она двигается — легко, будто не касаясь земли. Как будто время для неё не растянутое, а сжатое в маленький комок, который можно швырять в лицо жизни.
— Ясно же, что, — он пожал плечами, будто ответ лежал на поверхности.
— Да это-то все понятно! — Игнат швырнул окурок в пепельницу. — Но у вас разница пятнадцать лет! Тебе скоро сорок. О чём ты с ней разговариваешь?
— Мы не разговариваем, — Марат усмехнулся, наконец повернувшись к другу. — У нас совсем другие интересы. Вам старикам не понять!
— Ну ты даёшь, — рассмеялся Игнат
— Нормально, всё. Я наконец-то счастлив, чувствую себя молодым парнишкой, — он дёрнул плечом, но ладонь сжал в кулак. — Да и выгляжу я намного моложе. Ну а с кем мне встречаться? Мои ровесницы меня не привлекают.
Игнат закатил глаза. Он помнил Ольгу — бывшую жену Марата, с её мягким смехом и книгами по психологии на полке. Уютную, как старый свитер. Но Марат тогда сказал, что «устал от её вечных разговоров о смысле жизни».
Алиса вернулась к столику, шлёпнувшись на колени Марату. От неё пахло клубникой — наверное, духи.
— Ты чего такой серьёзный? — она ткнула его в щёку ногтем, покрытым перламутровым лаком.
— Да Игнат тут умничает, — Марат обнял её за талию, чувствуя, как ткань платья натягивается на бёдрах.
— А, ну расскажи ему про наш поход в «Эдем»! — Алиса захлопала в ладоши, и Марат поморщился от визгливого звука.
— В «Эдем»? — Игнат приподнял бровь.
— Да, это новый ночной клуб на окраине, — Марат постарался вложить в голос энтузиазм. — Там лазеры, танцы до утра...
— И тебе это надо? — друг покачал головой. — Ты же всегда терпеть не мог толпы.
— Раньше не мог. А теперь... — он замялся, глядя, как Алиса листает ленту в телефоне. — Теперь всё иначе.
* * *
Но «иначе» быстро стало «больно». Через месяц Марат лежал на диване, укрывшись пледом, и слушал, как Алиса в соседней комнате репетирует тикток-танец. Её голос звенел сквозь музыку: «Ну что, подписчики, сегодня я покажу вам новый челлендж!»
Он потянулся за пультом, чтобы выключить телевизор, но рука дрогнула. Вчера Алиса устроила скандал, потому что он отказался идти с ней на концерт какого-то блогера. «Ты же обещал!» — кричала она, а он вяло оправдывался работой. Работой, которая всё чаще напоминала ему о возрасте — клиенты, коллеги, цифры...
— Марат, ты видел мой новый ролик? — Алиса ворвалась в гостиную, не переставая двигаться в такт невидимому ритму.
— Нет ещё, — он сел, чувствуя, как позвоночник ныряет в диванную подушку. — Слушай, может, сегодня просто посидим дома?
— Ты шутишь? — её улыбка померкла. — Я же говорила с подругами, что мы идём в «Лайм». Они все придут!
— Кто — все? — устало спросил он.
— Ну, Рита, Саша, Димон... — она загибала пальцы, а Марат вдруг понял, что не помнит лиц её друзей. Они мелькали в сторис — яркие, шумные, смеющиеся над шутками, которых он не понимал.
— Алис, мне завтра рано вставать.
— Опять? — она закатила глаза. — Ты же сам хотел «жизнь в стиле»!
Он промолчал. Вспомнил, как три месяца назад, после развода с Ольгой, ему казалось, что он задыхается в тишине их квартиры. Хотелось музыки, смеха, движения. Хотелось, чтобы кто-то смотрел на него, как на героя, а не как на старую мебель.
Теперь же он ловил себя на мысли, что завидует Игнату, который недавно женился на женщине старше себя. «Она понимает меня с полуслова», — говорил друг.
— Ладно, собирайся, — Марат встал, чувствуя, как колено хрустнуло. — Только недолго.
Алиса взвизгнула и бросилась ему на шею. Её волосы пахли фруктовым шампунем, а руки обвили шею слишком туго.
* * *
В «Лайме» было душно. Марат сидел за столиком, потягивая виски, и наблюдал, как Алиса танцует с парнем в кепке — её ровесником, судя по всему. Тот что-то шептал ей на ухо, а она смеялась, запрокинув голову. Марат почувствовал, как желудок свело спазмом.
— Эй, ты чего? — Игнат материализовался рядом, быстро отреагировал на сообщение друга. — Выглядишь, как будто тебя выжали.
— Да вот... — Марат кивнул в сторону танцпола.
— А, — Игнат проследил за его взглядом. — Молодость, что поделаешь.
— Ты думаешь, она... — он не договорил.
— Слушай, — Игнат поставил бутылку. — Ты помнишь, как мы с тобой в универе гуляли? Ты всегда выбирал тех, кто помладше. Но тогда ты сам был молод. А сейчас...
— Что сейчас?
— Сейчас ты как дедушка, который купил абонемент в зоопарк, чтобы смотреть на обезьянок.
Марат поморщился. В этот момент Алиса вернулась, виляя бёдрами в такт музыке.
— Марат, пойдём танцевать! — она потянула его за руку.
— Я устал, — он попытался высвободиться, но она дёрнула сильнее.
— Ты же обещал!
Вокруг захлопали, кто-то крикнул: «Давай, Марат, покажи класс!» Он узнал голос Риты — подруги Алисы.
— Ладно, — прошипел он сквозь зубы, поднимаясь. Колено заныло сильнее.
На танцполе Алиса прижалась к нему, обхватив шею. Её тело двигалось в ритме, который Марат едва улавливал. Он чувствовал себя марионеткой, которую дёргают за ниточки.
— Ты так здорово танцуешь! — крикнула она ему в ухо.
Он кивнул, но вдруг почувствовал, как земля уходит из-под ног. Мир закружился, и он оперся на Алису, чтобы не упасть.
— Марат? — её голос стал тревожным. — Тебе плохо?
— Нет, просто... голова закружилась, — он попытался улыбнуться, но губы дрожали.
Его отвели обратно за столик. Игнат принёс воды.
— Может, хватит? — спросил он тихо.
— Чего — хватит?
— Играть в молодость. Ты же не железный.
Марат молчал. Перед глазами мелькали картинки: Ольга, которая варила кофе по утрам, её мягкий смех, совместные прогулки в парке... Он тогда думал, что сходит с ума от скуки. Теперь же понял, что та скука была тишиной, в которой слышишь своё сердце.
Алиса вернулась с каким-то коктейлем.
— Держи, это взбодрит!
— Спасибо, но я, пожалуй, поеду домой.
— Уже? — её лицо вытянулось. — Но мы же только начали!
— Мне правда нехорошо.
Она надула губы, но кивнула.
— Ладно, вызову такси.
Дома Марат рухнул на кровать, не раздеваясь. Алиса уснула рядом, уткнувшись лицом в подушку. Он смотрел в потолок, слушая её ровное дыхание.
«Что я делаю?» — подумал он.
Утром Алиса ушла на учёбу, а он нашёл в её телефоне сообщение от «Димона»: «Ты молодец, держи его на поводке. Он же купит тебе всё, что захочешь».
Марат сидел на кухне с чашкой остывшего кофе. В голове звенела тишина.
* * *
Через неделю он встретил Ольгу в кафе. Она сидела у окна с книгой, и её волосы всё так же падали на плечи мягкими волнами.
— Привет, — он подошёл, чувствуя, как сердце бьётся в горле.
— О, Марат, — она подняла глаза, и в её взгляде не было ни злости, ни боли. Только спокойствие. — Как ты?
— Нормально, — он сел напротив. — А ты?
— Замечательно. Недавно защитила диссертацию.
— Поздравляю.
Они говорили о пустяках, но Марату казалось, что каждое её слово втыкается в него иголкой. Когда он уходил, Ольга сказала:
— Знаешь, я рада, что мы расстались. Ты тогда был... как натянутая струна. А сейчас...
— Что?
— Сейчас ты выглядишь уставшим, но счастливым.
Он не ответил.
Вечером Алиса сообщила, что уезжает в отпуск с подругами.
— Надолго? — спросил он, уже зная ответ.
— На месяц. Может, больше.
— Понятно.
Когда дверь за ней закрылась, Марат прошёлся по квартире. На полке в гостиной всё ещё стояла их с Ольгой совместная фотография — он в смокинге, она в платье с блёстками. Они смеялись, и в их глазах светилось что-то, что он не мог назвать.
«Уют», — подумал он.
На следующий день он купил билет в тот самый парк, где когда-то гулял с Ольгой. Листья падали с деревьев, мягко шурша под ногами. Он сел на скамейку и закрыл глаза.
Ветер принёс запах кофе из далёкого кафе.
«Наверное, это и есть старость, — подумал Марат. — Когда понимаешь, что красота — это яркий огонь, который греет недолго. А уют — угли, которые не дают замёрзнуть».
Он не знал, простит ли его Ольга. Не знал, будет ли у них второй шанс. Но впервые за долгие месяцы ему стало тихо.
И этого было достаточно.
***
Алиса прислала сердечко в семь утра. Марат лежал в постели, глядя в потолок, и телефон на тумбочке вибрировал, как живое существо. Сообщение гласило: «Соскучилась». Фото приложено не было — только белый фон отеля и стакан с коктейлем, от которого веяло тропической беззаботностью.
Он не ответил. Вместо этого потянулся к ноутбуку. Нашёл диссертацию Ольги случайно. Результат вывел его на академический портал, где её работа лежала в открытом доступе.
Он прочёл сначала аннотацию, потом введение. Потом главу о восприятии времени. К утру его пальцы дрожали, а на полях остались пятна от кофе.
«...люди, пережившие кризис среднего возраста, часто путают страх смерти с жаждой новизны, заменяя глубину отношений на их интенсивность...»
Он закрыл документ, но слова звенели в голове.
* * *
Сначала он написал ей в соцсетях. Сообщение отправилось в семь утра, пока Алиса спала после ночного клуба:
«Привет. Наткнулся на твою диссертацию. Она великолепна. Как жизнь?»
Ответ пришёл через два дня:
«Спасибо. Жизнь идёт. Как там твоя Алиска, ты счастлив?»
«Да. Но я много думаю».
«О чём?»
«О том, что ошибся. Не в ней. В себе».
Пауза длилась час.
«Марат, зачем ты это делаешь?»
«Хочу понять. Не тебя — себя. И почему всё так вышло».
Она не ответила.
* * *
Он пришёл в университет через неделю. Ольга читала лекцию в аудитории №9. Марат стоял за дверью, слушая, как её голос, такой знакомый, рассекает тишину:
— Время — это не линия. Это спираль. Мы возвращаемся к одним и тем же вопросам, но на другом витке...
Студенты что-то записывали. Марат вжался в стену, боясь дышать.
После лекции он перехватил её в коридоре.
— Можно тебя на минуту?
Она кивнула, но лицо осталось непроницаемым.
— Я прочёл всю твою работу, — начал он, сжимая в руках папку с распечатками. — Ты... ты писала про меня?
— Нет, — она поправила очки. — Я писала про людей, которые бегут от себя.
— Я больше не хочу бежать.
— А что ты хочешь?
— Поговорить. Не о нас. Просто... поговорить. Как раньше.
Ольга вздохнула.
— Хорошо. Но не здесь. Завтра в кафе «У Ани» в пять.
— Почему там?
— Потому что там нет твоих новых «друзей».
* * *
Он пришёл раньше. Сел у окна, заказал чай — такой же, как они пили в их первые свидания. Ольга вошла вовремя, в строгом пиджаке и с сумкой через плечо.
— Ты выглядишь усталым, — сказала она вместо приветствия.
— А ты — нет, — он усмехнулся. — Ты стала... другой.
— Это называется «жить без тебя».
— Я читал про спираль времени...
— И что?
— Мы на новом витке?
— Пока нет. Ты всё ещё на предыдущем.
Он замолчал. За окном лил дождь, стекая по стеклу, как слёзы.
— Ты счастлива? — спросил он внезапно.
— Да. А ты?
— Нет. Но я учусь.
— Чему?
— Видеть не яркость, а свет. Не движение, а путь.
Ольга отпила кофе. Её рука дрогнула, и капля упала на блюдце.
— Ты говоришь как твоя диссертация, — он попытался улыбнуться.
— Ты не изменился. Всё тот же... эгоцентрик.
— То есть, шанса нет?
— Ты просишь шанса или прощения?
— И то, и другое.
— Марат... — она накрыла его руку своей. — Ты помнишь, как мы ходили в парк?
— Да.
— Ты тогда сказал, что тишина давит. А я — что в ней слышно сердце.
— Я помню.
— Теперь ты слышишь его?
Он закрыл глаза. В груди что-то ёкнуло — тихо, почти неслышно.
— Едва-едва.
— Тогда слушай дальше.
И она встала, оставив на столе салфетку с нарисованным сердцем — бледно-розовым, почти невидимым.
Марат сидел ещё час, глядя на это сердце. Потом достал телефон и написал Алисе: «Мы должны поговорить».
Но это уже была другая история.