Вера нервно раскладывала разбросанные по квартире вещи, очень стараясь не выпускать свою ярость наружу. Она пришла с работы, перед этим забрав ребенка с продленки в школе. Был уже вечер, дома шаром покати. Все вещи разбросаны, уроки сына висели раздражающей обязанностью на плечах, в холодильнике было пусто.
«Ничего не успеваю, ничего не успеваю, не могу так больше, ничего не успеваю, не могу так больше» - голос внутри плакал, приговаривая одни и те же фразы. Она знала, что просто устала, что сейчас ни в коем случае нельзя сорваться на ребенка, он ни в чем не виноват.
Немного разложив разбросанные вещи, она, не переодеваясь зашла на кухню. Было только одно желание – что-то разбить. Истинное желание, то, что она действительно хотела сейчас сделать. «Спокойно, все пройдет». – успокаивал ее внутренний голос. Она поставила кастрюлю с водой на плиту, достала пельмени, глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
- Тёма, сынок, садись учить уроки. – крикнула она из кухни. Ответа не последовало.
Вера зашла в комнату к сыну, тот сидел с открытой математикой за 3-й класс и что-то записывал в тетрадь.
- Спасибо тебе. – тихо прошептала Вера и поцеловала ребенка в макушку.
- За что, мама? – спросил мальчик, вглядываясь своим добрым и пронзительным взглядом.
- Очень мне помогаешь, самостоятельно делая уроки. – ответила ему Вера, и пошла переодеваться в домашнее.
Ключ входной двери повернулся и в квартиру зашел Егор, отец семейства.
- Семья привет. – задорно крикнул он, снимая с себя рюкзак и обувь.
- Папа пришел. – радостно закричал Тёма и выбежал, чтоб обняться.
Вера сидела в комнате, чувствуя сильное напряжение. Она знала, что, когда она находиться в подобном настроении, есть риск поссориться с мужем. Не сдержаться в упреках, нахамить, нагрубить. Вера после таких сор чувствовала себя очень плохо и не комфортно. Она старалась сдерживать и сглаживать конфликты. Она была убеждена в том, что человеческие отношения убивают постоянные упреки и укоры. Вера строила идеальную семью, но внутри сейчас всё просто орало, гремело, ныло, взрывалось и она не хотела выпускать этого дракона наружу.
- Спокойно, это очередная усталость, или ПМС, ты справишься. – тихонько произнесла она, «надела» улыбку на лицо и вышла из комнаты.
- Привет жена, чего не встречаем? – так же бодро продолжал Егор.
«Как же он бесит своим позитивом» - пронеслось в голове у Веры, но вслух произнесла – Привет папуль, как день?
Вера обняла Егора и поцеловала, это был ритуал, это были обязательные действия, всё для поддержания гармонии в семье.
- Чем будем ужинать? – спросил Егор, заходя на кухню и как-то уныло добавил. – Опять пельмени.
- Не хочешь не ешь. – вырвалось у Веры, и она пошла помешивать закипающие пельмени.
- Да ладно, ты чего, пельмени так пельмени. – продолжал держаться на позитиве Егор.
- Мы только пришли с Тёмой домой, как ты думаешь, я могла бы успеть что-то приготовить? – продолжала Вера. – Я бы тоже хотела возвращаться домой с работы, и чтоб у меня на столе стоял горячий ужин, сидел ребенок с выученными уроками, и дом блестел от чистоты.
Тон ее становился всё выше, а словесный поток уже было не остановить.
- Прийти такой веселой, всех любить. «Привет семья» орать из дверей. А потом зайти на кухню и разочароваться: «О, опять пельмени». – будто передразнивая, скопировала она Егора.
- Верунь, ты чего? «Сложный день?» —немного протяжно и осторожно спросил Егор, и попытался обнять жену. Та смахнула его руки.
- Я какой-то робот, я везде бегу, ничего не успеваю, не успеваю быть хорошим работником, потому что вечно сижу на больничных, и отпрашиваюсь чтоб забрать ребенка с продленки. Бегу домой чтоб дома был ужин. Хочу, чтоб он был, вкусный и домашний, а сама не могу осилить. Я хочу, чтоб квартира была в порядке и чистоте всегда, а не только в субботу, когда я делаю уборку. И вообще я не хочу по субботам убираться, я хочу отдыхать со своей семьей, а не обслуживаться ее все выходные. – Слезы непроизвольно брызнули из глаз Веры, она пыталась не повышать голос, чтоб ее не услышал Тёма, чтоб он не волновался. Она так берегла его от своих эмоций.
- Тихо, тихо. – Егор, насильно зажал ее в своих объятья, забрал у нее из рук ложку, которой она, не переставая мешала пельмени. Вера пыталась вырваться из его объятий, но не получалось. Историка ее победила, накрыла и унесла в собственные чувства и эмоции.
- Ты приходишь такой веселый такой беззаботный, лишенный бытовых забот. Я люблю тебя, но ты меня так бесишь своей легкостью. Я тоже хочу приходить и всех любить, но я не могу, у меня не хватает сил, и самое страшное я это всё понимаю, но не вижу выхода. – продолжала Вера, громко всхлипывая и уже не пытаясь вырваться из объятий мужа.
- Верочка, девочка моя, ну всё, всё. Поплачь и успокойся. Всё хорошо, я понял. Ты устала, ты напряжена. Хорошо, что ты мне это говоришь. Жаль, что мы просто с тобой не поговорили, спокойно за столом, а довели до истощения и истерики. Но всё равно, хорошо, что ты мне всё это говоришь. – Егор гладил Веру по голове. – Я тебя понимаю, на твоих плечах очень много труда и эмоциональной нагрузки. Всё, всё, успокаивайся. По субботам будем убираться вместе, больше я тебя не оставлю один на один с пылесосом. – попытался пошутить Егор.
- И будем выезжать каждые выходные в поездки с Тёмой. – всхлипывая, проговорила Вера.
- Будем выезжать. – повторил Егор, и через минутную паузу продолжил. – У меня сейчас на работе немного… В общем непонятно… как будет дальше…
- Что случилось. – забеспокоилась Вера, отстранилась и посмотрела Егору в глаза.
- Нам сообщили о кадровых перестановках, и уже три недели в офисе очень напряженная обстановка. Неприятно там находиться, ощущение что те, кто что-то знает о грядущих переменах, затихли и как-то группировались в отдельные комьюнити, как сейчас модно говорить. Ну в общем не бери в голову, всё как-то решиться и думаю самым лучшем образом, даже если сейчас так не кажется, но день за днем сейчас протекает напряженно.
- Еще я со своей истерикой. – с неловкостью произнесла Вера.
- Нет, нет ты все сделала правильно, мы немного «уснули», ушли каждый в свои проблемы. И чтоб не нагружать своими проблемами друг друга, завязли каждый в своих размышлениях. Престали выезжать на прогулки. Меньше общаемся с сыном. Я все это ощущаю, только вот как ты, проблему вижу, а выхода из нее нет.
Вера молча кивнула, прислонившись лбом к его плечу. Внутри будто стало чуть тише. Егор держал её крепко, как будто хотел своими руками сдержать весь её шторм.
Из комнаты донёсся голос Тёмы: — Мам, пап, а пельмени не убегут?
— Сейчас, шеф-повар Тёма, всё под контролем, — отозвался Егор и мягко отпустил жену. — Давай поедим, а потом всё обсудим, хорошо?
На ужин они сидели втроём. Вера молчала, но внутри начала отпускать. Пельмени были на удивление вкусными — или просто в этом уютном семейном моменте еда вдруг перестала быть обязаловкой и снова стала заботой.
— Мам, можно завтра пойти в парк после школы? — спросил Тёма, кидая взгляд с мамы на папу. — Я хочу на велике.
— Конечно, — сказала Вера, и её голос стал ровнее. — Завтра будет легче.
После ужина, когда сын ушёл в свою комнату, а Егор мыл посуду, Вера села на диван и просто позволила себе ничего не делать. Ни бежать, ни думать, ни планировать.
Через пару минут к ней подошёл Егор и сел рядом, вытерев руки о полотенце.
— Ты не должна тащить всё одна. — начал он, немного помолчал. - Я привык, что ты справляешься, и честно — перестал замечать, как тебе тяжело. Прости меня за это.
— Я сама виновата. Я долго молчала. И сама выбрала быть «сильной». Потому что так проще — для всех. А оказалось — сложнее для себя, — тихо сказала Вера.
Они молчали.
— Давай всё пересмотрим, — вдруг сказал Егор. — Обязанности, выходные, наш быт. Мы же не против друг друга, а вместе. Давай себе разрешим быть уставшими, неидеальными.
— Давай, — кивнула она. — Давай попробуем жить, а не выживать.
Он взял её за руку. И Вера поняла: выход — есть. Он начинается с честного «мне тяжело» и крепкой руки рядом.
Утро началось непривычно спокойно. Егор проснулся первым и, стараясь не шуметь, поставил чайник. Вера открыла глаза от звука шепчущейся посуды и сначала не поняла, что происходит. Обычно именно она вставала первой, будила Тёму, собирала завтрак, а сама — на автопилоте. Сейчас всё было иначе.
На кухне пахло кофе и поджаренным хлебом.
— Доброе утро, — сказал Егор, поставив перед ней кружку. — Сегодня я веду Тёму в школу. Ты не торопись.
— Правда? — Вера села за стол, немного растерянная.
Она чуть не расплакалась — на этот раз от облегчения.
Первые пару недель были похожи на хождение по тонкому льду. Где-то Вера по привычке всё хватала на себя, где-то Егор забывал, что обещал забрать сына или купить продукты. Но они договаривались, поправляли друг друга, и — самое главное — больше не молчали.
Они завели семейный календарь на холодильнике, где цветными маркерами отмечали, кто за что отвечает. Вера даже начала писать туда дни «ничего не делаю» — и строго их соблюдала.
По субботам теперь убирались все вместе. Тёма мыл полы в своей, Егор пылесосил, Вера протирала полки и радовалась, что больше не сражается в одиночку с пылью и бардаком.
А в воскресенье — поездки. Неважно куда: в соседний парк, в музей, за город с термосом чая. Главное — выбраться из квартиры и выдохнуть.
Однажды вечером Вера смотрела, как Тёма лепит человечков из пластилина, и вдруг осознала, что внутри стало тихо. Тишина не от усталости и опустошения, а от покоя. Ушло ощущение, что всё держится только на ней.
Прошло несколько недель. Обстановка на работе у Егора оставалась напряжённой, но он уже не прятал это за улыбками. Вера знала — ему тоже нелегко, но он начал делиться. Каждый вечер за чаем они разговаривали — по-настоящему, а не между делом.
И вот однажды, придя домой, он буквально влетел в квартиру с тем самым звонким «Привет, семья!» — но на этот раз в нём не было наигранности.
— Ну что, ты готова к новостям? — с порога улыбнулся он.
Вера выглянула из кухни, вытирая руки о полотенце: — Хорошим или плохим?
— Отличным! — Егор снял куртку, подошёл и крепко обнял её. — Меня утвердили. Я остаюсь. Более того — мне предложили курировать новый проект. Руководство изменилось, и всё действительно пошло в лучшую сторону. Я не верил, но… это случилось.
Вера обняла его в ответ.
— Я так за тебя рада.
Они снова стали ближе. Начали ходить в кинотеатр втроём. Иногда втроём молча читали в одной комнате. Иногда просто сидели, обнявшись, на кухне в тишине — и этой тишины уже никто не боялся.
Жизнь не стала сказкой — грязная посуда никуда не делась, сроки на работе всё ещё поджимали. Но Вера больше не чувствовала, что одна. А значит — они справлялись.
И когда на календаре появилась надпись от руки: «Пикник в лесу — семейная традиция
P.S. В семье каждый может погрузиться в свои заботы, тревоги, усталость. Это естественно — ведь жизнь не проста, у каждого свой груз. Но когда мы слишком надолго уходим в свой внутренний мир, не делясь, не слыша и не замечая друг друга, семья начинает рассыпаться — не от ссор, а от тишины. От накопленного одиночества рядом.
«Семья — это место, где можно быть собой. Когда мы перестаём делиться своими чувствами и мыслями, мы перестаём быть семьёй, оставаясь просто соседями.»
В. Сатир
Именно в моменты слабости и растерянности особенно важно быть рядом — не с советами, не с претензиями, а с тёплым участием. С тем самым "я рядом", которое лечит лучше любых слов.
Дэниел Сигел, нейропсихолог, говорил:
«Самое главное, что мы можем дать друг другу — это внимание. Не оценку, не решение проблемы, а просто настоящее, живое внимание.»
Потому что семья — это не отсутствие проблем. Это место, где с ними не остаются в одиночестве.
