Когда-то давно на красной ковровой дорожке кипели страсти, вспыхивали фотовспышки, а зрители мечтали поймать хотя бы отблеск знаменитости в солнечных очках. Сегодня всё иначе. Присесть на ковровую дорожку, как это сделала Юлия Хлынина, — уже не эпатаж, а скорее бытовая необходимость. Обувь, видимо, подвела. Или моральная усталость от блеска, мишуры и бесконечных флешей. Но это ли самое странное, что происходило на кинофестивале, когда-то носившем гордое определение "международный"? Остался ли там хоть один намёк на былое величие? Вот вопрос, ответ на который — вовсе не в фильмах, а в подборе гостей. Нет, вы не ослышались. Не в программах, не в конкурсах и не в жюри. А именно в том, кто дефилирует под звуки музыки в нелепом наряде, мимо скучающих журналистов, лишь притворяющихся занятыми. Кто все эти люди? А теперь — внимание. Каковы шансы встретить на фестивале действительно узнаваемого актёра, если главная гостья года — Анна Калашникова, вечно получающая приглашения, несмотря на отсутствие хоть какого-то конкретного рода деятельности? Кто она, чем знаменита, где снималась? Тишина. Но её зовут, ей рады, и она стабильно там, где глянец, вспышки и странные платья. А кто не в курсе — её часто связывают с Прохором Шаляпиным. В какой роли — оставим за кадром. Пусть останется ещё одна интрига. Но Калашникова хотя бы узнаваема. Остальные? Это уже почти культурологическая загадка. Их имена что-то значат разве что в замкнутых блогерских микровселенных. Эти герои сторис, всплывающие раз в месяц в чьём-то репосте, теперь украшают собой то, что ещё называют кинофестивалем. Их платья громче их имён, их выходы эффектнее, чем их биографии. Тем временем София Синицына решила, что для посещения публичного мероприятия идеально подойдёт компания в лице четырёхлетней Мии — дочки, родившейся от Павла Табакова. Мия, не теряя времени, присоединилась к матери на ковровом покрытии. Возможно, это был перформанс. Возможно, просто устала. Но уже на следующий день в блоге её мамы появляется сообщение: на ребёнка посыпались рекламные предложения. Красивая история или сценарий для вирусной маркетинговой кампании? Кто теперь разберёт. Особое место — у туалетов. Нет, не тех, что по функционалу, а тех, что по фасону. Стилисты, кажется, вдохновлялись каталогами времён модного апокалипсиса. Каждый наряд — заявление, и не всегда вменяемое. Порой казалось, что фестиваль — это не столько кино, сколько театр одного платья. В нём можно было либо повеселиться, либо испугаться. Иногда одновременно. На фоне всего этого как-то почти теряется тот факт, что сам Никита Михалков на красной дорожке замечен не был. Говорят, прошёл с чёрного входа. Или не прошёл вовсе. Его супруга Татьяна, конечно, появилась. Быстро, молча, сдержанно. Когда-то они позировали, наслаждались вниманием, улыбались каждому вспышке. Теперь — будто инкогнито. Гостям — сплошной косплей на былое величие. А может, это тоже было частью сценария? Минимум света — максимум загадочности? Ольга Любимова, министр культуры, как и в предыдущие разы, пришла вся в чёрном. Кто-то скажет, стиль. Кто-то — настроение. Кто-то подумает про дресс-код, но на фоне этого бала масок чёрное платье министра выглядело как акт отчаянного консерватизма. Возможно, единственный пример стабильности на этом ковре сомнительной славы. А что насчёт фильмов? Ах да, они были. Даже в приличном количестве. Говорят, много патриотических. Только вот вопрос: кто их увидел? Кто-то действительно пришёл на премьеру ради кинокартины, а не чтобы пофотографировать очередную блогерку в страусиных перьях? Риторика, не требующая ответа. Всё же знают: главное — не содержание, а обёртка. Тем временем папарацци, жадно щёлкавшие затворами, выглядели растерянно. Камер много, а кадры... Ну что поделать, если вместо звёзд приходится снимать их бледные тени. Или людей, чьё появление на дорожке вызывает только один вопрос: "А это кто?". Но вспышка работает по привычке — глаз подмигнул, кадр сделан, картинка есть. Новость обеспечена. Даже если новости в ней — ноль. Но всё-таки было кое-что, что выбилось из общей серой массы. И это даже не платье с хвостом в пол, не очередной перьями обвешанный наряд в стиле «выпал из шкафа мадам Помпадур», и не золотой обруч, напоминающий спутниковую тарелку, посаженную прямо на голову. Нет. Удивительно другое — полное равнодушие к происходящему у тех, кто когда-то и делал этот фестиваль значимым. Атмосфера усталости от собственной же идеи. Как будто весь этот праздник организован не ради культуры, а чтобы просто «отчитаться». Кто в этом году был настоящей звездой? Не по числу фотографий, а по реальной реакции людей? Ответ нетривиален: это был тот самый вирусный ролик, гуляющий по соцсетям, где зрители собрались не для восхищения, а чтобы посмеяться. Да, не полюбоваться, а именно поржать. И вот тут начинается действительно интересное. Почему момент, когда зрители смеются над участниками, а не вместе с ними — вдруг стал главным аттракционом мероприятия? Где в этом культурная миссия? Или хотя бы элементарная логика? А теперь внимание. Кинофестиваль, в котором главное событие — это мемы, карикатуры и ехидные подписи к фотографиям, перестаёт быть фестивалем. Это уже другой жанр. Не драма, не комедия, даже не фарс. Это реалити-шоу, где нет сценария, но есть огромное количество самодеятельности и сюрпризов. И каждый участник борется не за награду, а за охваты. Формально — праздник кино. Неформально — парад пошлости и недоумения. Где-то мелькают настоящие актёры, но их либо не замечают, либо не узнают. Потому что конкуренция — не с коллегами, а с неясными инфлюенсерами в прозрачных нарядах, чьё имя всплывает разве что в титрах чужих сторис. Одна из участниц так и сказала: "Я сюда пришла, потому что здесь много фотографов". И всё. Больше причин не было. Не премьера, не интерес к кинематографу. Просто побряцать пайетками и быть замеченной. И вот теперь — главный вопрос. Почему это до сих пор называется кинофестивалем? Почему это не просто "Бал брендов и съёмок на айфон"? Где граница между событием культурным и событием, которое случайно попало в афишу из-за старой привычки? И кто её размоет окончательно? Но самый интригующий вопрос вовсе не в этом. Настоящий вопрос — как бы на всё это отреагировал Никита Михалков, если бы увидел всю картину со стороны, не зная, что это его фестиваль? Узнал бы он своё детище в этом карнавале безумия? Или просто прошёл бы мимо, не задержавшись ни на секунду? Вот и ответ.