Педро Паскаль, Белла Рэмзи, Кейтлин Дивер и создатели сериала «Одни Из Нас» разбирают тот самый момент, который навсегда изменил сериал.
Cтатья содержит обзор ВТОРОГО ЭПИЗОДА второго сезона сериала «Одни Из Нас». Если вы не хотите словить СПОЙЛЕРЫ, пожалуйста, НЕ ЧИТАЙТЕ ЭТУ СТАТЬЮ и впоследствии не вините меня в своём собственном любопытстве.
Внутри дома Джоэла всё выглядит так, будто кто-то ушёл в спешке. На кухонном островке стоит кружка с надписью «не трогать» над изображением кактуса. Вокруг донышка отпечаталось коричневое кольцо, а по столешнице разбросаны крупинки кофе. Наверху, в мастерской, деревянные фигуры кабана и лошади так и остались недоделанными. К подоконнику в спальне прислонена гитара, а на прикроватной тумбочке лежит наполовину прочитанная книга «Космос для чайников».
Как будто время полностью остановилось после «того дня», – именно так формулирует это со-исполнительный продюсер Крэйг Мэйзин, говоря о моменте, из-за которого дом остался таким безжизненным. На съёмочной площадке второго сезона сериала HBO «Одни Из Нас» в Ванкувере в конце апреля 2024 года выражения вроде «это событие», «этот момент с Джоэлом и Эбби» и «эта сцена» стали описательными синонимами, как будто назвать это так, как оно по факту есть, сделает всё реальным и, следовательно, неизбежным.
«Я думаю, это было нечто замалчиваемое, вроде страшных слов, которые никто не хочет произносить вслух, – говорит Белла Рэмзи, играющая приёмную дочь Джоэла, Элли, в интервью Entertainment Weekly. – Это кажется чем-то слишком большим, чтобы просто взять и заговорить об этом».
Но теперь этого не избежать. Второй эпизод второго сезона «Одни Из Нас» под названием «Через долину» вышел в воскресенье вечером на HBO и Max, и зрители наконец дошли до того момента в истории, когда устанавливается новая реальность: Джоэл Миллер мёртв.
«Когда пришло время говорить об этом с другими людьми [вне съёмочной группы], мы были осторожны, – говорит Мэйзин. – Всем действительно было важно, чтобы это ощущалось именно так, чем это и является: событием, к которому мы все относимся с уважением».
Хотя он сам не играл в The Last of Us Part II, видеоигру 2020 года, на которой основан второй сезон сериала, Педро Паскаль знал о судьбе своего персонажа с самого начала, как только согласился на роль.
«Не было так, что они сказали: «Эй, мы убьём тебя в начале второго сезона», – вспоминает актёр. – Но всегда было понимание того, что история будет оставаться верной первоисточнику в определённом смысле, и что, скажем так, моя практическая и исключительная обязанность будет ограничена первым сезоном. Всё сводилось лишь к тому, как и когда это произойдёт».
Финал первого сезона, вышедший в марте 2023 года, поставил Джоэла перед выбором: он мог позволить Элли – единственному известному человеку, обладающему иммунитетом к вирусу Кордицепса, который породил монстров и разрушил мир, – умереть на операционном столе, чтобы повстанческая группа «Цикады» смогла создать вакцину… или он мог спасти её, убив всех, кто попытается его остановить. Он выбрал второй путь. И теперь, пять лет спустя по сюжету, в Джексон приходит молодая женщина, ищущая возмездия.
Как выясняется, Эбби (Кейтлин Дивер) является дочерью безоружного врача, которого Джоэл хладнокровно застрелил во время своего кровавого побега; она вместе с группой бывших «Цикад» отслеживает убийцу отца до общины в Джексоне, штат Вайоминг. На город нападает орда заражённых, что позволяет Эбби легко изолировать Джоэла, который ушёл в патруль тем утром вместе с подругой Элли, Диной (Изабела Мерсед). В уединённом доме в горах союзники Эбби – Оуэн (Спенсер Лорд), Мэл (Ариэла Барер), Нора (Тати Габриэль) и Мэнни (Дэнни Рамирес) – становятся свидетелями того, как она забивает Джоэла до смерти клюшкой для гольфа.
Смерть главного героя – именно тот момент, которого так долго избегали и актёры, и съёмочная группа, особенно во время пресс-тура ко второму сезону. Этот ключевой элемент определяет не только дальнейшее развитие сюжета, но и то, чем становится сам сериал. Элли, теперь охваченная горем и яростью, отправляется в путь, чтобы отомстить Эбби и её команде, сея за собой хаос и разрушения.
«Когда Нил рассказал об этом, когда мы только начинали работать над первым сезоном, меня это не удивило, – говорит Мэйзин, ссылаясь на своего соратника Нила Дракманна, второго шоураннера и соавтора оригинальных видеоигр. «Часть того, что делает «Одни Из Нас» актуальным для нас, не живущих в грибном апокалипсисе, – это то, как он показывает разрушительную силу утраты. Он говорит о том, что остаётся после, когда у тебя отнимают близкого человека. И тогда ты начинаешь задумываться, какую цену мы все платим в жизни – каждый из нас – за то, что так сильно кого-то любим».
Значительная часть напряжения, которое испытывал Дракманн, вновь подбираясь к этому моменту, но теперь уже в экранизации, была связана с попыткой повторить эффект, сравнимый с ударом молнии. The Last of Us Part II, игра, построенная вокруг этого события, завоевала множество наград после своего выхода в 2020 году, включая «Игру года». А с учётом того, что первый сезон сериала взял восемь премий «Эмми», второй сезон стоит перед серьёзной задачей соответствия высоким ожиданиям.
«Так часто экранизации не справляются с этим, не удаётся заново передать тот самый момент. Но в этом случае я чувствую себя невероятно счастливым, что нам это удалось, – говорит Дракманн. – Честно говоря, теперь, когда я знаю Педро и Беллу, у меня не было ни малейших сомнений, что мы справимся, потому что я знаю, как они играют и насколько вкладываются в свои роли, сколько отдают им. И то, что это всё ещё работает, говорит о волшебстве этих потрясающих актёров».
Подготовка к концу
За несколько часов до мировой премьеры второго сезона сериала Педро Паскаль сидит на диване в своём номере в гостинице в Лос-Анджелесе. Сквозь жалюзи в комнату пробивается мягкий свет, озаряя одну сторону его лица почти священным сиянием. Но актёр, получивший прозвище «зомби-папочка» от Рэмзи – прозвище, которое, по его мнению, уже изжило себя, хотя фанаты с этим не согласны, – остаётся игривым, несмотря на серьёзность обсуждаемой темы.
«Меня часто убивают», – говорит он с воодушевлением в голосе. Его персонажи умирали в «Игре Престолов», «Баффи — Истребительнице Вампиров», «Великом Уравнителе 2» и «Kingsman: Золотое Кольцо». – «Мне нравится умирать».
Хотя на съёмки всего эпизода ушло больше полутора месяцев, сцену смерти Джоэла сняли за два дня в начале марта 2024 года в городе Камлуп (Канада), где суровая зима не щадила никого. Первая попытка доставить Паскаля на место съёмок из Ванкувера окончилась неудачей: из-за погодных условий самолёт пришлось перенаправить, и только на следующее утро актёру удалось вылететь снова.
«Местность полностью оправдала ожидания – она была действительно сложной, – отмечает Паскаль. – Было жутко холодно».
В день съёмок он не почувствовал особой смены атмосферы… пока не появился в комнате в своём финальном образе – превращённый в «кровавое месиво» с пульсирующим синяком под левым глазом и запёкшимися пятнами крови на теле, любезно предоставленными командой по гриму.
«Я никогда не испытывал ничего подобного тому, что произошло в тот день, когда я вышел на съёмочную площадку в полном гриме и полностью порушил вайб тем, кто только взглянул на меня, – говорит Паскаль. – Такой шок и разбитое сердце… Было странно быть тем, кто все эти эмоции вызывает. Это как экстремальная версия вопроса: «У меня что-то на лице?». Я буквально видел, как горе заполняло взгляд каждого».
Рэмзи осознавала важность этого дня задолго до него, но также предвидела, что прессу будет особенно интересовать именно эта сцена. Общаясь с нами по Zoom из Лондона, актриса достаёт свой дневник, чтобы зачитать запись, сделанную во время съёмок.
«Это было 7 марта. Я написала: «День убийства Джоэла», – говорит Рэмзи, хихикая. А потом зачитывает прямо с листа: «Итак, Белла, как вы готовились к тому первому съёмочному дню? Расскажите нам. Ну, я делала вид, что это обычный день. Я старалась не входить в образ между дублями. Я прочитала сцену за несколько минут до съёмки. Посмотрела видео «Peanut Butter Jelly Time».
Песня стала «шуткой для посвящённых» между Рэмзи и Мэйзином. «Это как песня смерти, – поясняет она, делая отступление. – Типа, «Peanut Butter Jelly Time» рано или поздно доберётся до нас всех». Рэмзи продолжает читать: «Я включила её на полную громкость, танцевала под неё и подпевала вплоть до команды «начали».
В ещё одном отступлении она добавляет: «Если посмотреть десять секунд до преролла, вы буквально сможете увидеть, как я пою её».
Хотя ей досталась роль убийцы Джоэла, Кейтлин Дивер признаёт, что наблюдать за этим было «душераздирающе». «Я смотрела на вас в первом сезоне, и ваши отношения были такими красивыми. И видеть, как всё это заканчивается, было действительно, действительно тяжело для меня как для зрителя».
Впервые Паскаль и Дивер встретились не на съёмочной площадке, а… на забастовке. В 2023 году они присоединились к десяткам других актёров, сценаристов и работников индустрии у студии Warner Bros. в Бербанке, штат Калифорния – одной из точек, где участники SAG-AFTRA и Гильдии сценаристов Америки выходили на протест в поддержку продолжающихся забастовок.
«Я уже знал, что её утвердили на роль, но она не знала, что я это знаю», – рассказывает Паскаль, вспоминая, как озадаченно выглядела звезда «Образования» и «Яблочного Уксуса», когда он радостно подошёл к ней. «Она – настоящая гангстерша среди актёров, и я видел это во всех её работах».
Первая сцена Паскаля с Дивер во втором сезоне – это, собственно, сцена смерти Джоэла. И она же стала первой, которую Кэйтлин снимала в роли Эбби.
«Это была по-настоящему тяжёлая сцена – и эмоционально, и в плане мизансцен тоже, – описывает Дивер. – Там было столько движущихся частей, столько всего, что нужно было удерживать под контролем».
Подготовка к этому моменту оказалась для Дивер особенно трудной. Ей предстояло сыграть материал, связанный с переживанием утраты родителя ребёнком в то время, как она сама проходила через похожую личную трагедию.
«Если говорить максимально откровенно, – начинает актриса, – я просто скажу, что дни, предшествовавшие съёмке этой сцены, были ужасными».
У её матери Кэти в 39 лет диагностировали рак груди с метастазами. Она боролась с болезнью 14 лет. 21 февраля 2024 года Дивер опубликовала в Instagram (данная социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) пост, сопровождаемый серией старых фотографий с мамой, в котором рассказала, что Кэти скончалась.
«Я потеряла маму за две или три недели до съёмки этой сцены в сериале, – делится актриса. – А похороны прошли всего за три дня до моего первого съёмочного дня. Так что я была как в тумане. Всё ощущалось нереальным».
Мэйзин и Дракманн до сих пор восхищаются стойкостью, которую проявила Дивер в этот тяжёлый период.
«Мы сказали ей: «Не торопись. Столько, сколько тебе нужно, – вспоминает Мейзин. – Как бы сильно я ни переживал за проект – это всё-таки сериал. Я не собираюсь мешать человеку проживать горе от потери родного человека, особенно когда сам сериал частично рассказывает именно о процессе переживания утраты».
Съёмочная группа изменила график съёмок из уважения к Дивер, сосредоточившись на других сценах, которые можно было снять без неё. Кейтлин сама выбрала день, когда почувствовала, что готова сыграть ключевой момент с Джоэлом. Сцена снималась в закрытом формате – на площадке находились только самые необходимые члены команды, чтобы сохранить атмосферу интимности.
По словам Мейзина, личные просьбы Дивер к съёмочной группе были «минимальными», и их было «очень легко исполнить – и мы сразу приступили к делу».
В те дни, вспоминает актриса, она питалась исключительно пончиками и огромным количеством кофе. «Только на это у меня было настроение, – говорит она. – Из-за того, что происходило в моей жизни, я не могла следовать своей обычной актёрской подготовке, и это было довольно интересно, потому что меня это немного тревожило. Обычно, если у меня монолог, я начинаю его заучивать за три недели до съёмки. А здесь у меня был совершенно другой подход, и, думаю, он в каком-то смысле даже помог персонажу. Я могла просто… отпустить ситуацию и особо не думать, потому что слова в сценарии сами по себе были настолько сильными».
К счастью, Дивер была не одна. Вся актёрская команда собралась вместе, чтобы реализовать эту важную сцену. Режиссёр Марк Майлод («Наследники») работал с ними как с настоящей спортивной командой: между дублями все собирались вместе, чтобы обсудить замечания и идеи коллективно, а не индивидуально.
«Это заставило нас всех почувствовать себя командой, как будто мы делаем это вместе, – говорит Дивер. – Я никогда раньше не испытывала ничего подобного».
Майлод, которого также пригласили поработать над предстоящим сериалом HBO «Гарри Поттер», был привлечён специально для режиссуры этого эпизода. Дракманн заранее подробно обсудил с ним съёмки.
«Я думал, что наш разговор будет в основном о логистике, связанной с заражёнными, или что он спросит меня о предыстории Джексона или чём-то подобном, – говорит Дракманн. – Почти всё время, пока мы разговаривали, он говорил об этом событии».
«На протяжении всего съёмочного процесса я был гораздо больше напуган сценами, ведущими к смерти Педро, чем какими-либо боевыми эпизодами, – признаётся Майлод. – Экшн-сцены были грандиозной логистической задачей – и потрясающей задачей, требующей совершенно иного подхода. Это совсем другая часть мозга, чем та, которая отвечает за интимность, боль и уязвимость, к которым нам всем пришлось обратиться, чтобы отдать должное такому важному моменту и столь прекрасному сценарию».
Майлод и оператор Катрин Голдшмидт («Дом Дракона») сознательно избегали демонстрации прямого насилия в сцене, где Эбби избивает Джоэла. Вместо этого они сосредоточились на лицах, чтобы передать происходящее. Камера задерживается на крупных планах Лорда, Барер, Габриэль и Рамиреса в момент, когда делается первый взмах клюшкой для гольфа. Мэйзин вспоминает один из дублей на съёмочной площадке: по мере развития сцены Барер начинает плакать.
«Это не было чем-то, о чём мы с Марком её просили, – говорит он. – Она просто это почувствовала. Это важнее любых жестоких подробностей, любой гротескной детали. Все люди, находящиеся в той комнате, все их истории будут продолжаться – возможно, в следующем сезоне. Но, как мне кажется, каждая хорошая история всегда начинается с некоего первородного греха или первичной травмы. И вот она – прямо здесь».
В сравнении с игрой
С самого начала эпизод «Через долину» даёт понять, что «Одни Из Нас» подойдёт к этим событиям иначе, чем в оригинальной игре. В игре предыстория Эбби раскрывается постепенно: игрок узнаёт её, поочерёдно играя за Эбби и Элли. В сериале HBO создатели добавили новый материал, чтобы вызвать сочувствие к героине гораздо раньше. Одним из таких отличий стала сцена, с которой начинается второй эпизод.
Эбби из будущего встречает младшую версию себя в коридоре больницы «Цикад» в Солт-Лейк-Сити сразу после бойни, устроенной Джоэлом. Она будто пытается предостеречь саму себя от того, что произойдёт, если она войдёт в ту самую палату, где лежит тело её отца.
«Эта сцена как бы заключает в себе всё, что она чувствует перед тем, что произойдёт дальше, – объясняет Дивер, для которой это был первый опыт игры с самой собой. – Она отчаянно хочет вернуть прежнюю жизнь. Она отчаянно не хочет, чтобы всё было именно так».
Мэйзин также написал монолог для Эбби, которого не было во второй части игры. За несколько минут до того, как она убьёт Джоэла, она высказывает ему всё, что долго носила в себе. Для Мэйзина именно такие моменты, когда он может заполнить пробелы в истории, и есть самое увлекательное в его работе.
«Речь шла просто о том, чтобы представить, насколько она зла, насколько ей больно и насколько она уверена в своей правоте, – объясняет он. – Для неё важно донести: то, что он сделал, было неправильно. Конец. Виновен. Приговорён к смерти. Без споров. Без всего. Мне очень понравилось, как Педро показал это принятие. Правда в том, что он сделал ровно то же, что делает сейчас она. Мы убиваем ради тех, кого любим. У Джоэла есть опыт, которого нет ни у Элли, ни у Эбби – и мы ещё раскроем это в сезоне – это опыт любви к своему ребёнку. Это не то же самое, что быть ребёнком и любить родителя».
Ещё два крупных изменения в сюжете придают знакомой истории новые оттенки. В игре The Last of Us Part II вместе с Джоэлом в момент встречи с Эбби оказывается его брат Томми, и именно он оказывается без сознания, когда начинается избиение. В сериале же на его месте оказывается Дина – возлюбленная Элли.
«На ранних этапах мы много говорили о том, как показать или, по крайней мере, прояснить, насколько Дина заботилась о Джоэле», – рассказывает Мэйзин. – Дина действительно глубоко его ценила. Поместив её в эту сцену, сделав её свидетелем убийства, мы усилили её связь с историей. Её решение остаться рядом с Элли несмотря ни на что теперь продиктовано не только дружбой, но и утратой».
Рэмзи намекает на развитие отношений между Элли и Диной после произошедшего: «Они, можно сказать, теперь связаны травмой, но есть и элемент обиды. Думаю, была настоящая ревность. Дине довелось побыть с ним, провести с ним последний день, а у Элли – чувство вины и сожаления. Это такая мелочь, но я вплела это в свою игру, особенно в ту сцену, когда они впервые говорят об этом».
Мотив «застревания» становится повторяющейся темой.
«Мы знаем, что Джоэл был в этом состоянии очень долго, пока не появилась Элли и не вытащила его оттуда, – объясняет Мэйзин. – И в этом сезоне мы увидим, как Дина, в каком-то смысле, тоже застряла. И мы уже сейчас явно видим, что Эбби абсолютно застряла. Это часть нашей человеческой хрупкости. Мы травмированы, и если даже не можем остановить себя и не пойти по коридору – какой у нас шанс двигаться дальше?».
Враги у ворот
Тем временем роль Томми (Гэбриел Луна) была переосмыслена. Он занят защитой всего сообщества Джексона, когда орда заражённых атакует их ворота – тем самым полностью лишая Джоэла шанса на помощь. В игре игроки лишь слышат разговоры о том, как это поселение защищается от постоянных атак инфицированных, но не видят этого своими глазами. Дракманн хотел, в том числе, показать «что может случиться с Джексоном, если его защита даст сбой или если произойдёт действительно критическая атака».
Он продолжает: «Нам хотелось поговорить о сообществе. В игре мы просто не могли этого сделать, потому что были привязаны к точке зрения: ты видишь события только глазами Элли или глазами Эбби – и всё».
Теперь же, благодаря этой сцене в сериале, «мы видим, как Томми переходит от «я пытаюсь спасти город» к «нет-нет, я должен спасти Марию», потому что, как бы он ни заботился обо всех жителях, есть два человека, которые значат для него больше всего на свете: его жена и его сын».
Бесконечные совещания, раскадровки, предварительная визуализация с супервайзером по визуальным эффектам Алексом Вангом, детальное планирование с первым помощником режиссёра Дэном Миллером и работа множества других специалистов была задействована в реализации этой масштабной сцены. По словам Майлода, режиссёр даже отдельно отметил каскадёра, игравшего топляка, с которым сражается Томми.
«В один из дней мы обжигали его огнемётом раз 12 или 14, – говорит Майлод. – Мы чуть не вызвали у него переохлаждение, что, я понимаю, звучит парадоксально, но каждый раз перед «поджогом» его приходилось охлаждать. Ему надевали охлаждающие пластыри, ставили специальную охлаждающую палатку. После каждого дубля мы буквально на полчаса или час останавливали съёмки, чтобы его охладить, прежде чем снять следующий дубль. Но он всё равно продолжал».
Одна из постоянных величин и в игре, и в сериале – это Элли. Пока город сражается за выживание, она становится свидетелем жестокой расправы над Джоэлом и вынуждена наблюдать, как Эбби наносит последний удар, вонзая обломок клюшки от гольфа ему в шею. По словам Мэйзина, самым трудным в постановке этой сцены была вовсе не сама съёмка. Это, как он объясняет, в конечном счёте – вопрос логистики. «Самым трудным было смотреть, как Белла смотрит на всё это», – признаётся он.
Мейзин продолжает: «Педро и Белла невероятно близки. Они работали рука об руку, искренне заботились друг о друге. Можно сказать, что это просто актёрская игра, но это не так. Я могу сказать точно, просто находясь в той комнате, – это происходило на самом деле: боль, которую чувствует [Элли], и эта ярость… это не было чем-то выверенным или искусственным. Было тяжело ощущать, что мы разрушаем то, что так долго и бережно строили».
Рэмзи растрогалась, когда впервые прочитала сценарий этого эпизода.
«Я никогда раньше не плакала, читая текст, но у меня была почти физиологическая реакция на него, – говорит она. – Мы с Педро играли эту динамику почти год, и она действительно ощущалась как связь между отцом и дочерью. Думаю, моё осознание того, что это заканчивается, пришло постепенно. И ещё то, что это станет концом нашей совместной работы с Педро в этом формате – тоже очень сильно ощущалось».
Последние минуты эпизода – мрачные и молчаливые. Джесси (Янг Мазино) наконец догоняет Элли и Дину, но уже слишком поздно. Всё, что он может сделать, – помочь им доставить тело Джоэла домой, чтобы похоронить, в то время как жители Джексона прощаются со своими погибшими и добивают оставшихся заражённых.
Пока тело Джоэла волокут по снегу, начинает звучать песня. Эшли Джонсон, оригинальная исполнительница роли Элли в видеоиграх и сыгравшая мать Элли в первом сезоне сериала, возвращается с голосовым камео, исполнив проникновенную версию фолк-песни Шона Джеймса Through the Valley (2012), в честь которой и назван эпизод. Именно эту песню Джонсон записала для самого первого тизера The Last of Us Part II в 2016 году. Мейзин подтверждает, что версия, прозвучавшая в серии – это смесь оригинальной записи и «слегка обновлённой версии».
Он добавляет: «Это странное ощущение – в такой момент, когда у тебя отнимают единственного родителя, и в то же время родитель, которого ты никогда не знала, о котором ты даже не подозревала, – присутствует и смотрит».
«Это не может быть напрасно...»
После этого рокового дня Элли в исполнении Рэмзи медленно проходит по пустому дому Джоэла, вглядываясь в каждую комнату. В сцене, перекликающейся с моментом из игры, она останавливается у шкафа в спальне и замечает его куртку. Запах Джоэла всё ещё ощущается на ткани, и как только он достигает её носа, накатывают воспоминания – и она начинает плакать.
Во время перерыва между съёмочными дублями Мэйзин предсказывает, что Джоэл точно будет в трендах в ночь выхода второго эпизода. Он вспоминает, как во время съёмок ложился спать «в панике» и просыпался в том же состоянии, переживая, удастся ли сделать эту важную для фанатов сцену достойно: «Чувствую, что в ту ночь просто спрячусь под одеялом», – шутит он.
Когда его спрашивают об этом спустя год, шоураннер отвечает иначе: «Чувствую странное чувство вины, но и гордость, потому что, думаю, мы сделали нечто действительно выдающееся. Что-то настолько пронзительное, что это заслужит внимание зрителей на сезоны вперёд. Хочу, чтобы зрители знали, что я сяду и буду смотреть этот эпизод вместе с ними. И если они будут злы или расстроены – я пойму. Мы делаем это не для того, чтобы ранить кого-то. Мы делаем это потому, что эта история отражает жизнь. А жизнь, к сожалению, включает и такие моменты».
Говорить, что у игроков были сильные реакции на смерть Джоэла в Part II, – это мягко сказано. Перед релизом хакер взломал системы разработчиков из Naughty Dog и заранее раскрывал важные сюжетные повороты, что вызвало поток токсичных откликов, включая угрозы смерти в адрес создателей игры. В документальном фильме Grounded II Лора Бэйли, актриса, озвучившая Эбби, со слезами на глазах вспоминает, как люди угрожали её новорождённому ребёнку.
Хотя Дивер (по состоянию на март) ещё не общалась с Бэйли, актриса, безусловно, осведомлена о таких реакциях. Она понимает, что, вероятно, в ночь выхода эпизода заглянет в телефон, чтобы узнать, как на это отреагируют зрители. «Так сложно не заглядывать», – говорит она.
«Я воспринимаю всё, как оно есть, – продолжает Дивер. – Честно говоря, я не знаю, что делать. Я не знаю, как к этому подготовиться. Не знаю, как люди будут реагировать. Я надеюсь, что люди оценят то, что я сделала с этой ролью, и это всё, что я могу. Я чувствую себя спокойно в этой ситуации, потому что я не могу контролировать происходящее. Всё уже сделано. То, что я сделала, уже выходит в мир. Я думаю, что, играя эту роль, я хотела, с одной стороны, отдать должное персонажу игры, а с другой – привнести свою собственную аутентичность и сделать её более человечной, как только могла. С помощью Крэйга и Нила, развивая того персонажа, который был нужен, я очень-очень горжусь тем, что получилось».
Педро Паскаль не исчезает из шоу полностью. Как намекали в различных трейлерах, где показаны сцены с его участием, которые мы ещё не видели, Джоэл появится хотя бы в виде флешбэков.
«Если мы всё сделали правильно, вы будете чувствовать присутствие Джоэла во многом», – подтверждает Мэйзин.
«Я нахожусь в активном отрицании, – признаётся Паскаль. – Я осознаю это всё больше с возрастом, я часто прихожу к мысли, что мне трудно принять завершение чего-то. Я знаю, что навсегда связан с множеством людей, с которыми мы пережили этот опыт, и мне нужно будет встретиться с ними в других обстоятельствах, но никогда – в тех же, что были в роли Джоэла в «Одних Из Нас». И нет, я не часто думаю об этом, потому что это меня расстраивает».
Тем не менее, то, что вызывает у него гордость, – это то, как Рэмзи берёт на себя лидерство. Они оба прошли через многие испытания, работая вместе в первом сезоне. Теперь это история Элли. Когда Паскаль вернулся на съёмочную площадку для съёмок флешбэков, он почувствовал, как крепка та родительская связь, которую они с Рэмзи создали для экрана.
«Белла никогда не была моим ребёнком, но между персонажами Джоэла и Элли явно есть родительская динамика, – говорит актёр. – Я ощутил гордость, пока наблюдал, как она без усилий стала лидером на съёмочной площадке».
«Это определённо ощущалось тяжелее, – признаётся Рэмзи, говоря о своей позиции. – Я чувствовала всю тяжесть ответственности больше не за то, что я играю главную роль, а за сам объём работы и за то, что приходилось быть там буквально каждый день. Бывали моменты, когда мне казалось, что я несу всё на своих плечах, хотя, конечно, это было не так. Столько людей вкладываются в это. И, учитывая, насколько тёмной будет история в этом сезоне, это действительно ощущалось тяжело, но меня поддерживали на протяжении всего времени».
На съёмочной площадке Элли в исполнении Рэмзи и Дина в исполнении Мерсед, сидят друг напротив друга за обеденным столом Джоэла. Дина принесла домашнее печенье, и девушки обсуждают следующие шаги. Это первый раз, когда Элли слышит вслух имя Эбби, и Рэмзи делает паузу, чтобы дать этому имени «пропитать себя».
«Так что… что теперь делать?».
Мерсед, оставаясь в образе, завершает сцену, задавая вопрос с полным ртом печенья. Девушки сидят в молчании, несколько секунд обдумывая ответ, пока режиссёр Питер Хор, номинированный на Эмми (он ставил эпизод о Билле и Фрэнке в первом сезоне), не кричит «Стоп!». Рэмзи затем произносит ответ, который полностью выходит за рамки сценария и предназначается, чтобы разрядить атмосферу между дублями, но при этом он так в тему для того, что предстоит…
«Мы убьём эту сучку».
Автор оригинальной статьи: Ник Романо.
По материалам ресурса Entertainment Weekly.