Интервью с Юлией Тарабариной, членом экспертного совета премии АРХИWOOD
Юлия Тарабарина — историк архитектуры, кандидат искусствоведения, куратор, архитектурный критик, многолетний редактор портала Archi.ru и сотрудник Государственного института искусствознания. Профессионально занимается анализом архитектурных процессов, уделяя особое внимание деревянной архитектуре, реставрации и архитектурной журналистике
— Что изменилось в деревянной архитектуре за последние 15 лет?
— Скажем так, произошла массированная атака благоустройства. Его стало очень много, оно типизировалось, усвоило определённые приёмы, которые затем были растиражированы до такой степени, что начали вызывать скуку. Новых решений пока немного. Есть отдельные интересные объекты, например, проект «Белая беседка» Антона Кочуркина. Есть и арт-объекты, вроде «Артистического» — их делали все последние 20 лет. Но по количеству, пожалуй, благоустройство и модульные дома сегодня лидируют.
— Какие проекты особенно запомнились?
— Конечно, хочется назвать дом Розенберга — к сожалению, теперь уже покойного архитектора. Это был очень сильный проект. Он не уникален по приёмам, но эмоционально — один из самых ярких. Не зря получил Гран-при. Многое ещё можно вспомнить, но он — один из тех, что оставил след.
— А как обстоят дела с реставрацией?
— Мне интересно, что АРХИWOOD в какой-то момент адаптировал у себя тему реставрации деревянных объектов. И я считаю, что это важно. Пока есть, над чем работать: хороших проектов немного, они не всегда находятся. Люди, которые занимаются реставрацией, бывают не заинтересованы в огласке. Кто-то делает некачественно и хочет остаться в тени. Но несмотря на всё это, реставрацией надо заниматься. Это не только про архитектуру или дизайн, это вопрос сохранения наследия. Иначе памятники просто исчезнут.
— Как вы оцениваете подход премии к материалу — дереву?
— Премия АРХИWOOD интересна мне тем, что она основана на очень традиционном подходе. Ещё в университете мы читали Виппера, который выводил особенности архитектуры из материала. Да, это не до конца верно, но рациональное зерно есть. Дерево не тяготеет, скажем, к арке — отсюда и особенности стиля. Это подход 19 века, восходящий к Забелину. И идея Малинина использовать его в начале XXI века — блестящая. Любая забытая идея, будучи заново открытой, приобретает актуальность. В этом парадокс премии, и, возможно, на этом строится её устойчивость.
— В чём ещё, на ваш взгляд, уникальность АРХИWOOD?
— Премия, с одной стороны, очень модерновая. Николай Малинин с самого начала искал самое новое, свежее и с идеей. Эта инерция осталась — премия продолжает искать живое, осмысленное, выбрасывая скучное. Меня это восхищает. На пересечении нового и старого родилось что-то очень устойчивое. Премия живёт, развивается, и я хочу пожелать ей долгой жизни и верности себе.