Орина Шейгард
Последняя ведьма Блекхолма.
Глава 1. Возвращение в Блекхолм
Дорога оборвалась внезапно, словно кто-то перерезал ее ножницами. Элистра остановилась, ощущая, как ее огненные волосы — эти живые языки пламени, вплетенные в саму ткань ее существования — медленно опадают на плечи, утяжеленные не только дорожной пылью, но и невысказанными обещаниями прошлого. Каждая прядь будто помнила то, что забыла она сама: одни цеплялись за выступы потрепанного кожаного плаща, другие тянулись к небу, словно пытаясь прочесть послания в узорах облаков.
Блекхолм предстал перед ней как сон, который нельзя вспомнить до конца. Дома стояли не просто криво — они располагались в невозможной геометрии, где углы не сходились, а тени падали не в ту сторону. Воздух пах не просто сыростью и дымом, а чем-то более древним — запахом пергамента, который вот-вот вспыхнет от прикосновения солнечного луча. В этом запахе угадывались ноты ладана и чего-то металлического, будто кто-то недавно точил здесь старые ножи.
«Десять лет», — подумала Элистра, и ее пальцы сами собой потянулись к кулону на шее — «Оку Древнего», которое вдруг стало теплым, почти живым. В его зрачке мелькнул отблеск чего-то, что она не могла разглядеть — может быть, отражение ее собственной судьбы, а может, чужого взгляда, наблюдавшего за ней из другого времени.
— Ты вернулась ровно на 3 653 день, — раздался за ее спиной голос, в котором скрипели страницы перелистываемых календарей. В этом голосе угадывались все времена года сразу — весенние капели, летние грозы, осенний шелест листьев и зимнее безмолвие.
Старик, появившийся словно из трещины в реальности, сидел на пне, которого секунду назад не было. Его зеленый кафтан был не просто выцветшим — он казался выцветшим во времени, будто кто-то взял кисть и методично вымыл из ткани все краски. Когда он улыбнулся, Элистра увидела, что его зубы были не просто отсутствующими — они были аккуратно вырезаны, оставив после себя идеально круглые дырочки в деснах, похожие на входы в крошечные норы.
— Почему именно 3 653? — спросила Элистра, замечая, как ее тень на земле вдруг сделала резкое движение, не совпадающее с ее собственной позой. Тень на мгновение приняла форму высокой худой фигуры в плаще, затем снова стала обычной.
— Потому что именно столько раз ты передумала возвращаться, — ответил старик, и в его беззубом рте вдруг мелькнул отблеск чего-то металлического. Он протянул ей предмет — зеркальце размером с ладонь, но когда Элистра заглянула в него, вместо своего отражения она увидела девочку с огненно-рыжими волосами, плачущую у колодца. Вода в колодце была черной и густой, как чернила. Затем изображение сменилось — теперь она видела того же старика, но молодого, подписывающего какой-то договор кровью. Капли крови на пергаменте складывались в руны, которые тут же исчезали. И наконец — пустоту, которая вдруг подмигнула ей одним огромным глазом, заполнявшим все пространство зеркала.
Зеркало разбилось у нее в руках, но осколки не упали — они зависли в воздухе, каждый показывая разные версии деревни. В одном Блекхолм пылал синим пламенем, но огонь не давал ни тепла, ни света. В другом — его вообще не было, только ровное поле с одиноким камнем, на котором сидел ворон. В третьем — деревня была, но все дома стояли вверх ногами, их крыши упирались в землю, а фундаменты тянулись к небу, где вместо солнца висело огромное Око, похожее на ее кулон.
— Выбирай дверь, Пламеглазка, — прошептал старик, уже исчезая, как сон при пробуждении. Его голос звучал теперь из всех осколков одновременно. — Но помни: здесь все двери ведут в Блекхолм. Даже те, что ведут наружу.
Когда он совсем растворился, Элистра заметила, что пень, на котором он сидел, теперь был покрыт свежей корой, будто только что вырос. А в воздухе витал сладковатый запах, напоминающий то ли мед, то ли разлагающуюся плоть. Где-то вдали закаркал ворон, но когда она обернулась, то увидела только черное перо, медленно падающее на землю. Перо коснулось земли и рассыпалось в пепел, который тут же сложился в стрелку, указывающую вглубь деревни.
Элистра глубоко вдохнула и почувствовала, как Око Древнего на ее шее слегка сжимается, словно предупреждая об опасности. Но другого пути не было — она пришла слишком далеко, чтобы повернуть назад. Ступив на тропу, ведущую в деревню, она заметила, что ее тень теперь идет не позади, а впереди, будто указывая дорогу. И что еще страннее — тень эта была гораздо выше ее самой, а в руке держала нечто, напоминающее посох или… меч.
Где-то впереди завыл ветер, но звук был слишком правильным, слишком мелодичным, чтобы быть просто ветром. Это была песня, которую она слышала когда-то очень давно, в детстве. Песня, которую пела ей мать. Или та, что называла себя ее матерью.
Элистра сжала кулон в ладони и шагнула навстречу своей тени, в Блекхолм, который ждал ее десять лет. Ждал, чтобы задать последний вопрос — тот, на который у нее не было ответа.
Аудиоверсия: https://t.me/rinasheigard/3
#фентези