Начало пути.
13 апреля отмечается день мецената и благотворителя. И, действительно, гражданин Рима Гай Цильний Меценат заслуживает, чтобы о нем вспомнили.
Имя Гая Цильния Мецената стало нарицательным. Он был доверенным лицом императора Августа и вел важнейшие государственные дела, не занимая никакой официальной должности. Чуждый низкопоклонству, он свободно высказывал своё мнение, которое порой противоречило планам императора. Монарх поддерживал его благие намерения, а сам Меценат направлял значительную часть своих личных средств на поощрение искусств.
Его внимание и щедрость к людям искусства воспевали в своих стихах римские поэты — Гораций, Вергилий, Проперций. Так прославился Гай Цильний Меценат.
В истории много событий и явлений названы именами родоначальников или крупнейших представителей, но чаще всего это связано с политическими деятелями, не всегда оставившими после себя добрую память. Меценат же стал визитной карточкой покровительства искусствам и, пожалуй, первым знаменитым человеком в этом амплуа.
О его жизни известно немного. Основные сведения собираются по крупицам из различных античных источников. Происхождение у Мецената было довольно знатное: по преданиям, его предками были этрусские цари — правители древнего народа, населявшего Центральную Италию в первом тысячелетии до н. э. Согласно этим преданиям, род Мецената происходил от царей, правивших городом Ареццо — одним из известных этрусских центров.
Этруски не имели единого государства, их объединяли федерации городов, управляемые аристократией — лукумонами. Род Цильниев, к которому принадлежала мать Мецената, происходил, вероятно, от одной из таких династий. Сам Меценат носил фамилию отцовского рода.
С точки зрения римской традиции он не считался знатным. В Риме нобилями называли потомков консулов. Меценат же был всадником — представителем нижнего этажа римской элиты. Сенаторы занимались политикой и строили карьеры, всадники обычно вели коммерческую деятельность и держались в стороне от высшей власти. Сам Меценат политической карьерой заниматься не собирался и в течение всей жизни оставался чуждой политике фигурой.
На исторической арене он появляется в 44–42 годах до н. э. Напомним, что в 44 году до н. э. был убит Юлий Цезарь. Первый век до н. э. был временем гражданских войн и агонии Римской республики. Рим переживал кризис, требовавший перехода от республики — "общего дела" — к единовластию. Власть должна была сосредоточиться в руках одного человека, поскольку республика больше не справлялась с вызовами времени.
Октавиан, будущий император Август и наследник Цезаря, в возрасте 18–19 лет начал борьбу за власть. В этот момент на политическую сцену выходят Луций и Гай Меценаты — отец и сын. О них до этого времени практически ничего не известно. Известно лишь, что их дед, также Гай, однажды упоминается в источниках. Отец, Луций, примкнул к партии Октавиана сразу после гибели Цезаря в 44 году до н. э.
С самого начала отец и сын поддержали Октавиана и не ошиблись в своём выборе. Какими были отношения молодого Гая Мецената с Октавианом, неизвестно. Возможно, они провели вместе детство или юность, но точных сведений нет.
В 42 году до н. э. произошла битва при Филиппах, в которой республиканцы были окончательно разгромлены. Именно тогда впервые и появляется фигура Мецената. Важно отметить, что он не участвовал в гражданской войне в качестве воина, хотя сопровождал Октавиана повсюду. Сенека позже писал о нём: "Рука его меча не касалась". Меценат был незапятнан кровью — человек мирный.
Если бы он был замешан в кровопролитии, это был бы другой Меценат. Его роль в тех событиях заключалась в дипломатии. Как дипломат и переговорщик он и прославился, насколько это позволяет судить скудность источников. Впервые его участие засвидетельствовано в 40 году до н. э.
Дата рождения Мецената остаётся неизвестной. Известно лишь, что Октавиан родился в 63 году до н. э. Историки предполагают, что Меценат родился между 74 и 64 годами до н. э., ориентировочно около 70 года. Таким образом, он был, вероятно, немного старше Октавиана — на 2–4 года.
В 40 году до н. э. Меценат был назначен вести переговоры с Марком Антонием — союзником Октавиана, который со временем стал его соперником.
Дипломат великих перемен.
Будущий противник Октавиана, Марк Антоний, в ту пору ещё оставался союзником. Они заключили соглашение, но напряжение между ними росло: два лидера не могли долго сосуществовать на вершине власти. В одной политической "берлоге" не уживаются два амбициозных медведя.
В тот период в Риме существовал Второй триумвират — союз трёх влиятельных политических деятелей: Октавиана, Антония и Лепида. Созданный в 43 году до н. э., он был направлен на борьбу с республиканскими вождями. Союз фактически установил военную диктатуру трёх полководцев. Но после распада триумвирата в 36 году до н. э. противостояние между Октавианом и Антонием стало неизбежным.
Меценат рано уловил, куда дует ветер истории. Наступала эра частной политики, дипломатии, личных договорённостей за закрытыми дверями. Он оказался идеальным человеком для этого времени: мягкий, деликатный, интеллектуальный, способный договариваться, а не давить. Меценат был мастером компромисса — за это Октавиан особенно ценил его.
Отношения между ними были близкими. Октавиан, прагматичный и осторожный человек, доверял Меценату так, как мало кому ещё. Говорят, даже с женой он разговаривал по заранее заготовленным текстам, чтобы случайно не раскрыть лишнего. Меценат же был посвящён в самые тонкие дела.
В 40 году до н. э. Меценат успешно провёл переговоры с Антонием, а затем организовал второй брак Октавиана. Первый брак императора завершился разводом, и новый союз был заключён по политическим мотивам. Чтобы замириться с Секстом Помпеем — сыном Великого Помпея, контролировавшим Сицилию, Сардинию и Корсику, — Октавиан решил породниться с влиятельной семьёй Либона. Для этого он женился на сестре Либона — Скрибонии, а Меценат устраивал этот брак.
Хотя союз оказался недолговечным, Скрибония родила Октавиану дочь Юлию — его единственного официального ребёнка. Юлия впоследствии стала важной фигурой в династических планах Августа: её выдавали замуж за Марцелла, затем за Агриппу, а после — за Тиберия.
Роль Мецената оставалась ключевой: он был вхож в самые интимные тайны двора. Наряду с Агриппой, выдающимся полководцем, он оставался важнейшим помощником Октавиана, но в другой сфере — дипломатии, управлении, финансах.
Меценат обладал огромным состоянием. Род Цильниев и Меценатов был чрезвычайно богат. Во время гражданских войн его благосостояние лишь увеличилось, но он не обогащался на грабежах или проскрипциях. Ему просто благоволила судьба, и Октавиан щедро награждал его землями в Галлии, Египте и Италии.
Когда началась война с Секстом Помпеем, Октавиан и Агриппа ушли на фронт. Управление Римом и всей Италией он поручил Меценату. При этом Меценат не имел официальных титулов и мандатов, но де-факто осуществлял власть.
Его стиль управления был своеобразным. В Риме существовал строгий дресс-код: на форум надлежало являться в тоге. Меценат демонстративно нарушал этот обычай, являясь на форум в греческом плаще и в неподпоясанной тунике. Порой он натягивал плащ на голову так, что видны были только уши. Такой внешний вид эпатировал римскую публику, но Меценат, похоже, вовсе не стремился следовать традициям.
В нём сочетались независимость, интеллигентность и врождённая мягкость. Именно это и сделало его незаменимым человеком в эпоху великих перемен.
Искусство жить и оставаться собой.
Поведение Мецената, столь необычное для римских консерваторов, вызывало возмущение. Сенека, спустя годы, обвинял его в безрассудстве, называя поведение Мецената проявлением безумия и неуважения к общественным устоям. Но сам Меценат, как умный человек, вёл себя демонстративно сознательно, осознавая эффект своего эпатажа.
Этот эпатаж был тщательно продуманным жестом. В Риме он оставался фигурой популярной. Когда в 30 году до н. э. Меценат тяжело заболел и долго не показывался на публике, его появление в театре было встречено бурной овацией. Народ стоя приветствовал его, что свидетельствовало о высоком уровне признания в обществе.
Несмотря на свою эксцентричность, Меценат несколько раз спасал ситуацию для Октавиана. После окончательного разрыва с Антонием и трагедии битвы при Акции, завоевания Египта и гибели Антония и Клеопатры, Меценат продолжал управлять делами в Риме. В 38 году до н. э. он ещё вёл переговоры с Антонием, а позже был отмечен благодарностью афинян за некую оказанную помощь, увековеченную установкой пьедестала для статуи.
Именно в это время вокруг Мецената стал формироваться его знаменитый кружок поэтов. Уже к 30 годам он собрал вокруг себя выдающихся литераторов, и этот союз просуществовал порядка 25 лет.
Меценат прожил около 60 лет, родившись 13 апреля и умерев в сентябре 8 года до н. э. Его жизнь пришлась на время бурных перемен, но он умел оставаться в стороне от прямой борьбы за власть, сохраняя верность друзьям и искусству.
После установления империи он отошёл от первых ролей, предоставив их Августу и Агриппе, довольствуясь своим третьим местом. Это была осознанная жизненная позиция.
Сенека сохранил сведения о стихах Мецената, в которых выражалась его страсть к жизни. В них звучала идея: "пусть ослабнут руки и ноги, пусть выпадут зубы, пусть вздернут на крест — лишь бы жить".
Меценат был страстным жизнелюбом. Его эпикурейство, хотя и в несколько вольной трактовке, отражало его стремление наслаждаться жизнью во всех её проявлениях.
О его внешности сохранились только описания. В расцвете лет Меценат был плотным, величественным мужчиной с орлиным носом — знаком римского благородства. С возрастом он поправился и облысел, но сохранял представительность.
Он вёл роскошный образ жизни: передвигался в паланкине, облицованном слоновой костью, в пурпурной одежде, окружённый пышностью и великолепием. Его дом на Эсквилине был роскошным дворцом с садами, павильонами и статуями. До наших дней сохранилось лишь одно строение — аудиториум Мецената, где проходили литературные чтения.
Своих детей у Мецената не было. Его личная жизнь была сложной и драматичной. Он любил Теренцию, но их отношения были полны страданий. Теренция была легкомысленной женщиной, которая изменяла ему, что осложняло их союз. Несмотря на это, Меценат продолжал любить её, разводился и вновь воссоединялся с ней.
Есть предположение, что именно через Теренцию произошла утечка информации о заговоре Мурены против Августа, однако доказательств этому нет. Скорее всего, это была спланированная акция самого Августа.
Меценат остался верен Августу до конца жизни, завещав ему своё огромное состояние.
Его образ жизни был роскошным. Он устраивал великолепные пиры, где подавали вина его собственного производства из Галлии и экзотические блюда. На этих пирах сочетались кулинарные изыски и интеллектуальные беседы, что отличало их от простого разгульного веселья.
Образ пиршеств Мецената, украшенных изысканной подачей блюд и культурными развлечениями, стал нарицательным и вдохновил позднейших авторов, таких как Петроний в "Сатириконе".
Кружок поэтов и верность дружбе.
Роскошная жизнь Мецената стала источником вдохновения для сатиры Петрония. Пиршества Мецената были не для всех: это был закрытый круг избранных друзей. Круг этот формировался ещё в начале 30-х годов до н. э., в разгар гражданских войн. Меценат притягивал талантливых людей, словно магнитом, собирая вокруг себя выдающихся поэтов и литераторов.
В этот кружок вошли Вергилий, Гораций, Проперций, Варий Руф, Плотий Тука и другие. Всего около пятнадцати человек. Этот союз просуществовал почти 25 лет, пока его члены один за другим не ушли из жизни. Последними ушли два самых близких друга — Меценат и Гораций. Меценат скончался в сентябре 8 года до н. э., а Гораций пережил его всего на два месяца.
Особая связь связывала Мецената и Горация. Их дружба была тесной и глубокой. Гораций был сыном вольноотпущенника, получил блестящее образование и стал одним из величайших поэтов Рима. Его творчество воспевало умеренность, радости уединённой жизни, дружбу и любовь, утверждая культ золотой середины. Меценат и Гораций были разными людьми по своему складу.
История дружбы Мецената и Горация особенно трогательна. Гораций был связан с республиканцами, участвовал в битве при Филиппах на стороне Брута, но после поражения остался без средств к существованию. Именно тогда Меценат протянул ему руку помощи. Их переписка сохранила тёплые отношения: в одном из писем Гораций писал о счастье уединённой жизни в своём поместье.
Когда под конец жизни Мецената мучила бессонница, он писал Горацию, прося вернуться к нему, чтобы скрасить одиночество. Гораций отвечал, что ценит свободу превыше всего, но при случае готов принять друга у себя. Они часто встречались в поместье Горация, особенно в те годы, когда Август отсутствовал в Риме.
Вергилий, другой выдающийся поэт кружка, был человеком крестьянского склада: высокий, неотёсанный, застенчивый. Гораций, напротив, был небольшого роста, веселый, любивший женщин и вино. Однако всех их объединяло одно — стремление к свободе творчества и верность друг другу.та дружба была основана на уважении и взаимном понимании. Меценат умел быть другом: терпеливым, деликатным, не навязывающимся.
Меценат заботился о своих подопечных: вернул Вергилию отобранное поместье, подарил ему дом в Риме, Горацию подарил имение в Сабинских горах. Его забота позволила им писать, не думая о хлебе насущном. Меценат никогда не давил на поэтов, не вмешивался в их жизнь, не напоминал о своих благодеяниях.
Писали тогда все. После установления империи политическая активность стихла, и римские аристократы обратились к литературе. Писал Август, писал Вергилий, писал Гораций — и писал Меценат. Он не стремился стать великим литератором, но вёл активную творческую жизнь, радуясь миру без войны.
Гай Цильний Меценат остался в истории как покровитель, дипломат, человек, умевший дружить и ценить жизнь, искусство и человеческую теплоту.
Талант и судьба покровителя.
Меценат пробовал себя в различных литературных жанрах. Он сочинял пьесы — среди известных названий «Прометей» и «Октавия», — а также написал десять книг стихов. Однако ни одна из его поэм не сохранилась: очевидно, качество текстов не выдержало испытания временем. Даже Гораций, из дружеских побуждений, мягко советовал ему оставить поэтические амбиции и заняться чем-то другим.
До нас дошли лишь несколько его эпиграмм и упоминания о научных трактатах. Меценат страстно увлекался искусством, особенно геммами — резными драгоценными камнями. Он даже написал трактат о геммах, о технике их резьбы. Кроме того, он пробовал свои силы в истории и естествознании: сочинял труды по биологии, например, о морских животных, на которые ссылались Плиний Старший и другие авторы.
Однако писательский дар Мецената был, по всей видимости, невелик. Сенека отзывался о его языке как о вычурном и неестественном, называл его стиль "пьяным языком". Даже Август шутил над его напыщенными оборотами, сравнивая их с завитушками. В изощрённости и манерности его стиля проявлялось не столько мастерство, сколько стремление к оригинальности.
Сенека замечал, что успехи и богатства изнежили Мецената. Он слишком предался наслаждениям жизни, утратил простоту и ясность мысли. Среди римлян бытовал термин mens dissoluta — "разжижение разума", своего рода умственное расстройство от излишеств.
И всё же, даже на смертном одре, Меценат сохранил душевную тонкость. Умирая на руках Августа, он не думал о себе: его последними словами были просьба помнить о Горации.
Меценат никогда ничего не требовал от своих подопечных взамен за поддержку. Он тонко намекал, что было бы хорошо воспеть деяния императора, но не настаивал. Меценат был одновременно продюсером, министром культуры и министром пропаганды своего времени, действуя исключительно деликатными методами.
Поэты его кружка — Вергилий, Гораций, Проперций — были искренне благодарны своему покровителю. Они посвящали ему стихи, прославляли Августа в своих произведениях. Август также поддерживал поэтов, зная, что их творчество будет служить его славе в веках.
Сам император Август поддерживал тесные отношения с Вергилием и Горацием, вёл с ними переписку, приглашал в свои дома. Он даже предлагал Горацию стать своим секретарём, но поэт отказался: ему были дороже личная свобода и творчество. Тем не менее дружеские связи сохранились.
Август мечтал о великой поэме, воспевающей его деяния. Однако никто из поэтов кружка не исполнил его ожиданий в полной мере. Проперций откровенно отказался, заявив, что воспевает только любовь. Вергилий, робкий и щепетильный, взялся за "Энеиду" лишь после долгих уговоров, и даже тогда, чувствуя её несовершенство, завещал сжечь незавершённую рукопись. К счастью, друзья не послушались его последней воли, и "Энеида" дошла до нас.
В этом проявилась удивительная интуиция их времени: они работали не ради сиюминутной выгоды, а для вечности. Меценат инвестировал в людей, в их дарования, в само искусство. Его вклад оказался бесценным.
Отношения в кружке отличались уважением, человечностью и свободой. Не было давления, приказов, угроз. Август и Меценат тонко убеждали, намекали, просили, но никогда не принуждали.
Именно поэтому имя Мецената стало нарицательным. Уже сто лет спустя поэт Марциал с горечью писал: "Нашлись бы Меценаты — Вергилии найдутся". История подтвердила это: великие художники и мыслители рождаются, но без поддержки они редко достигают вершин.
Меценат и его окружение стали символом золотого века римской поэзии, эпохи, когда дружба, талант и поддержка творили бессмертные произведения.