Этот вопрос не так прост. Безбожной, безусловно, была правящая коммунистическая партия. Однако официально проводилась разница между партийцами и обычными гражданами СССР: декларировать атеизм обязывали лишь членов партии, тогда как остальным формально гарантировалась свобода совести.
Стоит напомнить, с чего всё начиналось.
У Ленина и Сталина были глубоко личные конфликты с Церковью. Ленин, к примеру, испытывал к ней патологическую ненависть ещё с детства — хотя, по привычке, продолжал праздновать Рождество.
Сталин, обучавшийся в семинарии, тоже питал глубокую ненависть ко всему церковному и способствовал тому, что в при нём арестовали почти каждого второго священника, а каждого четвёртого расстреляли.
Но когда пришла война, то и Сталина прижало: он в 1943 году встретился с иерархами лояльной Московской Патриархии, выделил им здание бывшего германского посольства в Москве и не стал закрывать те тысячи церквей, что были открыты при немцах.
Хрущёв, будучи продуктом дореволюционной эпохи, продолжал рассматривать Церковь как идеологического конкурента большевизма, поэтому при нём была предпринята последняя попытка её добить: закрытие храмов, монастырей, активная атеистическая работа.
Но Брежнев уже не был таким радикалом в этом вопросе. Он был 1906 года рождения, старую Россию застал ребёнком, и в его речах не было такого остервенения в борьбе с религией. Возможно, его более спокойное отношение к Церкви связано с тем, что его мать была глубоко верующей женщиной и передала сыну какое-то почтение к религии.
Так или иначе, при Брежневе атеистический активизм практически сошёл на нет. Конечно, в школах продолжали посмеиваться над поповичами, а за миссионерство наказывали, но многие продолжали жить в своём ритме. Например, юный Володя Гундяев, у которого большевики пересажали и отца, и деда, отказался вступать в пионеры и ходил в школу без пионерского галстука.
При этом партийная цензура уже пропускала какие-то совершенно религиозные вещи, вроде романа "Мастера и Маргарита", с его издевательствами над атеизмом. О чём говорить, если в 1983 году на сцене театра имени ленинского комсомола молодёжь пела религиозный гимн "Аллилуйя"? ("Восхвалите Бога")
Блогер germanych так описывал атмосферу тех лет:
"Никаких ограничений на отправление религиозных культов я не помню. Не то чтобы я этим интересовался сильно. Может просто не замечал. Хотя нет, всё же замечал.
Например, помню, что периодически показывали документальные фильмы про вред сект. Но это всё же была борьба с сектантством, а не Церковью и официальная РПЦ наверняка такие фильмы только одобряла. Время от времени в «Крокодиле» появлялись карикатуры на тему того, что, мол, негоже комсомольцам детей крестить. Но, судя по этим карикатурам, комсомольцы детей таки крестили.
Но, само собой, религиозная пропаганда была запрещена. Это было почти подсудное дело. А в остальном ходить в церковь не возбранялось.
Здесь также стоит упомянуть феномен «хороших белых» в СССР, о котором много писал Леонид Парфёнов — когда белых в кино начали изображать в положительном свете, исполняя песни вроде «ваше благородие, госпожа удача» и прочее.
Русская культура прорастала то тут, то там, перепахивая примитивизм и пустоту марксизма, который отрицал всё духовное. Правда, этот процесс начался ещё при Сталине, который несколько раз посетил спектакль «Дни Турбиных» по произведению Булгакова.
Под занавес СССР по телевизору уже начали петь, что: «Всё что в мире случается, от нас не зависит ничуть». Марксистский пафос — «человек своей жизнью сам управляет», как говорил Берлиоз у Булгакова — был окончательно слит в унитаз. Оказалось, что «всё зависит от поднебесной выси», а от нас — только честь.
В общем, религия оказалась большевикам не по зубам. Мощный русский бэкграунд в СССР перепахал пустоту марксисткой идеологии, продолжая влиять на культуру и общество.
Поэтому чему удивляться, когда в 1990-е годы почти вся культурная и политическая элита ринулась в храмы, и это продолжалось до сих пор?