Утром следующего дня, еле продрав глаза, я слышу, как звонит телефон. Это мама.
– Яна, – голос её чуть более спокойный, – бабушка пошла на поправку. Врачи осторожны, но уже лучше. Я думаю, ей правда помогло, что вы все приходили.
Я вздохнула с облегчением, на душе потеплело. Стараясь не разбудить Антона, прошла в кухню, включила чайник. Сквозь окно пробивается серое небо, но без дождя, и это уже радует. Пью тёплую воду с лимоном и думаю: может, действительно у нас появится шанс всё поправить?
В обеденный час Антон уходит на встречу с тем самым знакомым, который может помочь Кириллу с работой в сервисном центре. Вдруг раздаётся стук в дверь. Я открываю — на пороге Кирилл с потухшим взглядом и заметной щетиной, которой вчера ещё не было.
– Привет… – он мнётся в прихожей, – Ты можешь меня выслушать? Я тут… решил всё обдумать, хочу начать сначала.
– Заходи, – бросаю я и указываю на кухню. – Будешь чай?
Он кивает и присаживается на табурет. Я замечаю, как он нервно теребит ткань толстовки. Мимолётно приходит воспоминание о том, как в детстве он прятался за мой стул, боясь незнакомых людей.
– Я не буду врать, – говорит он, откашлявшись, – у меня большие долги. Но мне стыдно тянуть из тебя и из родителей деньги. Особенно после всего, что вскрылось про наследство. Короче, я… я готов работать, лишь бы платить по счетам. Да, я понимаю, надо начинать с нуля, но у меня нет выбора.
– Хорошо, – я улыбаюсь слегка, хотя внутри тревога борется с радостью. – Антон как раз договаривается о собеседовании для тебя. Но если ты сорвёшься, брат…
– Не сорвусь, – Кирилл резко поднимает глаза. – Я понял, что могу потерять вообще всё: и вашу поддержку, и самого себя. Я… да и бабушка вон… болеет. Мне противно думать, что пока она в больнице, я тут несу всякую чушь, типа «помогите, спасите»… У меня есть руки, ноги — значит, могу зарабатывать. Я не лентяй, просто… привык к лени, да. Извини за тавтологию.
Он криво улыбается, а я непроизвольно смеюсь сквозь слёзы:
– Ну да, звучит бредово, но я тебя поняла.
В этот момент я осознаю, что наш затянувшийся конфликт дал трещину, куда стали пробиваться лучи надежды. Может, всё не зря?
Тут снова стук в дверь. Я иду открывать – и цепенею: на пороге стоит тот наглый Виталик. Тот самый, что хотел купить дачу! С его неизменной ухмылкой и нахальным блеском в глазах.
– О, сестрица и братик на месте? – театрально восклицает он. – Ну вы уж простите, что врываюсь без приглашения. Номерок ваш я пробил, адресок тож. Надо обсудить сделочку. А то папаша ваш трубку не берёт. Я ж, может, буду ещё полезен!
Кирилл вскакивает, передёргивает плечами:
– Слушай, – выплёвывает он, – мы уже решили не продавать дачу. Так что проваливай.
Виталик приподнимает бровь, усмехается:
– Во как. Уверены? А долги-то кто платить будет? Папаша-то хотел, чтобы всё разом покрылось… Значит, вам деньги не нужны?
Мне становится муторно от его тона. Но что-то внутри подсказывает, что он специально давит, чтобы выбить выгоду. И вдруг я замечаю у него в руках какой-то листок. Он потрясает им:
– Смотрите-ка, тут прикидывалось, что если перепланировать дачу под небольшой отельчик для туристов, можно было сорвать куш. Но, видимо, не судьба. Хорошо, я не буду вам мешать. Раз уж хотите жить в нищете – ну как знаете!
Я взрываюсь:
– Ты слышишь себя? Мерзко, – мне хочется добавить грубость, но я сдерживаюсь. – Уходи и не возвращайся. Мы всё решим сами.
Виталик хмыкает, фыркает:
– Ох, зря-зря. Сами-то потом приползёте. Ладненько, пока-пока!
Мы захлопываем перед ним дверь. Кирилл тяжело дышит. Я обнимаю брата за плечи, а сама думаю, сколько же таких «Виталиков» кружит вокруг, смакуя чьи-то проблемы.
И в этот момент я точно осознаю: всё, что нам нужно, – это держаться вместе.
Вечером мы вместе едем к бабушке в больницу: я, Антон, Кирилл, родители. Нас пускают в палату на несколько минут. Бабушка открывает глаза, смотрит на нас, пытается что-то сказать, но у неё пока не выходит. Я вижу, как у неё дрожат веки, и чувствую почти физическую боль от этой сцены. Но мама берёт бабушку за руку, отец наклоняется, Кирилл тоже рядом. Я замечаю, как брат стискивает губы, но держит её ладонь крепко, как будто даёт ей свою энергию.
– Ты поправляйся, пожалуйста, – тихо говорит Кирилл. – Мы тут… всё наладим, правда. Обещаю…
Глаза бабушки поблёскивают слезами, и мне кажется, что она понимает каждое слово. Я почти чувствую её безмолвный крик: «Любите друг друга, не ссорьтесь, родные!»
А я, вцепившись в Антонову руку, промокаю слёзы рукавом. Больничный свет моргает над головой, на улице уже темно, и где-то во дворе воет собака.
Когда мы уходим, отец вдруг останавливается в холле, как будто набираясь духу, и говорит Кириллу:
– Сын, ты прости меня. Я всё делал из лучших побуждений, но был, видно, плохим учителем. Думал, что любовь к тебе — это закрывать глаза на всё. Оказывается, только вредит. Если хочешь работу, я… могу помочь с рекомендацией. На заводе у бывших коллег остались связи.
Кирилл, опустив голову, едва слышно отвечает:
– Спасибо, пап. Но у меня уже есть вариант. Я сам справлюсь.
И в этот момент я понимаю, что каждый из нас меняется. Есть шанс, что вместе мы сможем потихоньку выправить эту безнадёгу. И всё же внутри не покидает страх, ведь судьба снова может подбросить нам испытания.
Как будто прошедшие дни завершают одну главу нашей семьи, но что ещё нас ждёт дальше?
Проходит две недели. Бабушка всё ещё в больнице, но врачи говорят, что у неё есть шансы на частичное восстановление речи. Кирилл выходит на работу в сервисный центр, который «пробил» Антон. Радует, что он не сбежал, не опустил руки. Иногда, конечно, слышу, как он жалуется на тяжёлый график, но каждый день возвращается домой усталый, с горящими глазами.
Я тоже, наконец, устраиваюсь в штат в агентство, где раньше работала по контракту. Зарплата не ахти, но у меня словно вырастают крылья: Я сама смогла. Звоню маме, она тихо радуется: «Может, скоро вы сможете доделать ремонт?» – «Может, и так», – смеюсь в ответ. Но понимаю, что ещё слишком много проблем…
А однажды, вернувшись вечером после работы, я обнаруживаю конверт на своём столе. Внутри письмо:
«Яна, это от нас с папой. Тут некоторая сумма, которая осталась после продажи гаража. Прости, что это капли в море по сравнению с твоими расходами за все эти годы. Но это хотя бы чуть-чуть компенсирует обиды. Любим тебя. Мама и папа».
Я закрываю лицо руками: слёзы катятся, горло сжимается. Но теперь это слёзы облегчения. Антон, увидев письмо, просто берёт меня за руку и сжимает её. Наконец-то!
Примерно через месяц, когда бабушку переводят в реабилитационное отделение, мы всей семьёй едем на дачу – просто осмотреть, всё ли в порядке, да и подышать свежим воздухом. Впервые за долгое время мы собираемся вчетвером: я, Кирилл, мама, папа. Антон не смог, у него дела.
Воздух на участке пропах соснами, кострищем давним и чуть прелыми листьями. Ветерок шелестит травой, на которой уже появляются сиреневые цветочки. Домик наш старый, покосившийся, но даже этот вид радует глаз.
– Яна, смотри, – вдруг радостно окликает меня Кирилл, – клубника уже краснеет у грядок!
Я смеюсь: ныряю к грядке, где среди зелёных листиков виднеются пару алых ягод. Вот она – ностальгия детства. Мы смотрим друг на друга, и я вижу в брате того самого озорного мальчишку, который был когда-то моим лучшим другом. Может, и не всё потеряно.
Папа вытаскивает из сарая старый шезлонг, к которому прикипели сухие листья. Мама готовит чай на крыльце. И я чувствую: всё же мы — семья.
Вечер догорает, закат стелет рыжие полосы по небу. Мы сидим у входа в домик, уплетая печенье и обсуждая, как там бабушка. Кирилл говорит:
– Я точно накоплю денег и привезу ей самый удобный инвалидный стул, если понадобится. И проверю, что в больнице у неё всё есть.
Глаза папы становятся мягкими. Мама одобрительно кивает.
И вдруг я осознаю: конфликт не решился волшебным образом, но мы сделали первый шаг навстречу друг другу. А значит, всё возможно.
Когда темнота окончательно окутывает дачу, мы смотрим на звёзды и молча благодарим судьбу за то, что она дала нам этот урок. Слёзы? Да, они всё ещё на глаза наворачиваются. Но это уже не отчаяние, а благодарность за то, что родные люди начали понимать друг друга. Понравилось? Поблагодари автора Лайком и Подпиской!