В деревне Замороженное Ухо, где даже куры неслись с ленцой, жила-была баба Валя.
Жила она свои семьдесят с хвостиком лет, вполне себе бодро, но с каждым годом всё чаще вспоминала, как в молодости могла и на забор сесть, и доить корову без одышки, и на деревенских гуляньях такую «Цыганочку» выдать, что мужики шапки бросали.
А теперь что?
Суставы крутит, поясница ноет, и самая быстрая ходьба – это до крыльца и обратно.
— Эх, молодость! – вздыхала баба Валя, глядя на себя в мутное зеркало. – Вернуть бы её хоть на денёк!
И вот однажды, когда баба Валя разбирала на чердаке старый сундук прабабки Авдотьи, известной на всю округу знахарки и, по слухам, немножко колдуньи, наткнулась она на пожелтевший пергамент.
На нём витиеватыми буквами было написано:
«Рецепт Эликсира Непослушной Молодости».
У бабы Вали аж сердце ёкнуло!
Вот он, шанс!
Дальше шло перечисление ингредиентов:
- Роса с цветка папоротника, собранная в ночь на Ивана Купалу (но сойдёт и с одуванчика, если папоротник стесняется цвести).
- Слеза русалки (можно заменить на слезу деревенского мужика, который проспорил в карты).
- Шерсть оборотня (или просто шерсть чёрного кота, который оборачивался вокруг ноги).
- Главный компонент – смех ребенка, который только что увидел, как коза жуёт шляпу.
Баба Валя прочитала, почесала затылок.
Русалку точно взять негде. Мужика, проспорившего в карты, найти не проблема, но как его заставить плакать?
Шерсть чёрного кота – это пожалуйста, у неё самой такой Тимоша был, шкодливый до невозможности.
Смех... Ну, смех найти можно.
Но вот роса...
Иван Купала давно прошёл.
А одуванчики...
Да их полно!
Решила баба Валя адаптировать рецепт.
Росу собрала с самого наглого одуванчика, который вырос прямо у неё на огороде.
Слезу... Эх, подумала Валя, русалок нет, мужиков плачущих тоже, но вот соседский Петька недавно разбил окно мячом, и его мамка ему так всыпала, что он рыдал в три ручья.
Сойдет за слезу мужика, проспорившего?
Ну, почти.
Шерсть Тимоши добыла героически, отловив его после очередной кражи сметаны.
А смех ребенка?
Внук Вовка как раз гостил. Баба Валя подкараулила момент, когда соседская коза действительно попыталась съесть шляпу почтальона, и Вовка захохотал так, что чуть не лопнул.
Всё смешала в старой ступке, нашептала над ней какие-то слова, которые ей показались похожими на заклинание.
— Трах-тибидох, пум-пум-пум, верни молодость, и я пойду!
Получилась мутная, зеленоватая жидкость с запахом мокрой кошачьей шерсти и одуванчиков.
— Ну, с Богом! – сказала баба Валя и выпила залпом.
Ничего не произошло.
Ну, почти.
Не сразу…
В животе что-то забулькало. Баба Валя разочарованно вздохнула и пошла наводить порядок. Нагнулась под кровать за тапком...
и вдруг почувствовала такую лёгкость, такую гибкость, что чуть не кувыркнулась!
Выпрямилась – и обомлела.
Руки гладкие, морщин почти нет! Ноги не болят! Она подбежала к зеркалу – и увидела себя! Себя лет тридцати пяти! Стройную, румяную, с блестящими глазами!
— Получилось! – закричала баба Валя от радости, и тут же почувствовала, как ей хочется петь и танцевать.
Она схватила веник и пустилась в пляс прямо посреди горницы.
Но тут баба Валя поняла, почему молодость то была «Непослушной».
Во-первых, у бабы Вали появилась неуёмная энергия. Она переделала всю работу по дому за полчаса, а потом начала бегать по двору, гоняя кур и пытаясь научить Тимошу ловить мышей по команде.
Во-вторых, молодость вернулась не только к телу, но и к некоторым привычкам.
Бабе Вале вдруг захотелось залезть на самое высокое дерево, чтобы посмотреть, что там за лесом.
Залезла!
Сосед дядя Миша чуть с лавки не свалился, увидев, как его почтенная соседка сидит на верхушке березы и поёт частушки.
В-третьих, эликсир, видимо, был не совсем точным. И, может быть, ингредиенты не совсем те.
Молодость «прыгала». То баба Валя чувствовала себя на тридцать пять, то вдруг на двадцать и пыталась флиртовать с деревенским трактористом, то на семнадцать - хихикала, заплетая косички соседской девчонке. А иногда даже на десять - грозилась показать язык подружке бабе Клаве.
Эликсир подействовал не только на неё. Роса с наглого одуванчика, похоже, придала ей немного одуванчиковости.
Теперь, когда баба Валя очень сильно смеялась или чихала, от её волос отлетали легкие пушинки, как от созревшего одуванчика.
А Тимоша, с чьей шерстью делали эликсир, вдруг начал молодеть «наоборот» – становился всё более ворчливым, медленным и деловито начал носить очки, которые стащил у бабы Вали.
Деревня Замороженное Ухо стояла на ушах. Баба Валя, то молодая, то очень молодая, то просто бодрая, носилась по округе, устраивала внезапные танцы на площади, спорила с местным участковым, доказывая, что залезть на водонапорную башню – это не хулиганство и административка, а проверка вестибулярного аппарата.
Она раздавала всем советы, которые звучали то как мудрость веков, то как бред юной влюбленной дурочки.
Однажды, когда баба Валя в облике семнадцатилетней девушки пыталась угнать соседский мотоцикл.
— Я просто прокатиться! - с честными глазами объяснялась она, когда её поймал дядя Миша.
— Валя, ты чего творишь?! – в ужасе спросил он.
Баба Валя рассмеялась, и от её волос полетели пушинки.
— Да молодость загуляла, Мишаня! Эх, помнишь, как мы на танцах...
Дядя Миша, который сам был не промах, вдруг понял.
— Так это ты... эликсир прабабкин нашла?
Баба Валя кивнула.
— И что, никак обратно?
— Да кто ж знает! Там не написано, – махнула рукой баба Валя, которая снова выглядела лет на сорок. – Рецепт-то непослушный! Но знаешь что, Мишаня? Хоть и неудобно иногда, зато весело!
И правда. Хоть баба Валя и не вернула себе стабильную молодость, её жизнь стала гораздо ярче.
Она научилась управлять своими прыжками возраста.
Ну, или почти научилась.
Иногда она специально молодела на двадцать, чтобы помочь внуку с уроками физкультуры. Иногда становилась тридцатипятилетней, чтобы напугать деревенского бюрократа в сельсовете. А когда чувствовала себя совсем старой, просто сидела на лавочке с Тимошей в очках и рассказывала ему, какая она была лихая в молодости и вчера.
Эликсир Непослушной Молодости так и остался в её жизни – как напоминание о том, что даже в семьдесят можно найти приключения, а главное – не бояться смеяться. Пусть даже от смеха летят пушинки. А Тимоша в очках стал местной знаменитостью.
И так баба Валя и жила – то старая, то молодая, то очень старая, то очень молодая, но всегда – самая весёлая и непредсказуемая жительница Замороженного Уха.
А молодость... Ну, она оказалась не только в теле, но и в душе, которая у бабы Вали всегда была молодая. Просто теперь это стало заметнее.
И пушистее.
✨А что вам придаёт сил, чтобы чувствовать себя молодым? Что вытворяли в молодости?🤪
Спасибо за прочтение! ❤️😊
Подписывайтесь и читайте больше, оставляйте лайки и комментарии.😊
Предыдущий рассказ ⬇️
Другие рассказы ⬇️