— Я тебе всю жизнь отдавал, а ты теперь бросишь меня одного? — раздавался в прихожей хриплый голос. — Мне помощь твоя нужна! Я не просто так из столицы приехал! Я рассчитывал, что ты примешь меня, дочка. Я старый, больной человек!
С этими словами в квартиру буквально ворвался Михаил Андреевич, которого Анна не видела уже больше двух десятков лет. Он исчез из её жизни, когда ей было всего шесть. А теперь вернулся и требует заботы и содержания, словно все годы разлуки ничего не значили.
За облезлой дверью с потрескавшимся кожзамом стояла запылённая девочка с растрёпанными косичками.
— Тётя Рая! Откройте, я пришла!
Раздался лязг замка, и на пороге показалась сухощавая старушка в шерстяной кофте.
— Мариночка, что ж ты вся в грязи? Где сестрёнка твоя?
— Таня во дворе. С ребятами играет. А я к вам зашла ненадолго. Мама просила до зарплаты немного в долг взять. Как только выплатят — сразу отдадим. А это я не нарочно: Таня в лужу упала, я ей подолом лицо вытерла.
Раиса Сергеевна провела ребёнка на кухню, достала из закромов холщовую сумку и начала накладывать продукты. Её зять недавно прислал из села посылку: банки с соленьями, картошку, морковку, банку варенья. Старушка знала, как трудно живётся Марининой матери, и делилась, не жалея.
Ольгу бросил муж, когда родилась вторая дочь. Сергей оказался тем ещё мечтателем: сначала обещал звёзды с неба, а потом сбежал, оставив жену с двумя детьми на руках. Якобы не справился с ролью отца. Младшая дочь — Таня — должна была спасти отношения, но всё только стало хуже.
Сергея Оля выбирала не по сердцу, а по разуму. Хотела надёжного, с руками откуда надо, без пьянства и с постоянным доходом. Познакомились они на фабрике — она швеёй, он — наладчиком оборудования. Сергей за ней ухаживал настойчиво и с фантазией. Дарил полезные подарки, строил планы на будущее. Его дом, оставшийся от родителей, стал решающим аргументом: съезжаться было куда.
Ольга доверяла своей матери, Зинаиде Петровне, которая говорила:
— По нему видно: порядочный, не из тех, что по подъездам шатаются. Возьми, Оля, не прогадаешь.
Они поженились. Сначала всё шло неплохо, пока Оля не забеременела. С этого момента Сергей изменился. Заботы стало больше, денег — меньше, и он стал раздражительным. А потом пошло и поехало. Руки распускал, слова подбирал грязные. Даже тёща, сначала благосклонная, поняла, что зятёк у них проблемный.
— Не потерплю, — кричала она, — не дай Бог тронешь Олю — в полицию пойду, заявлю, пусть забирают. Я всё могу рассказать, у меня язык без костей!
— Да хоть в ООН пиши, — огрызался он. — Кто тебе поверит? У меня репутация чистая. А твоя дочь — стерва неблагодарная. Я её из грязи вытащил, она мне обязана!
Ольга терпела. Работы не было, жить было некуда. После рождения Марины стало ещё хуже — Сергей стал контролировать каждый её шаг. Вера Зинаиды Петровны в него улетучилась, как сквозняк из окна. Одежду внучке бабушка шила сама, из старых отрезов. На фабрику Ольга так и не вернулась: муж запретил.
— Ты мне здесь нужна, дома. Кто ребёнка воспитывать будет, а? Работать я буду, ты — нет.
Со временем Оля отдалилась от всех. Подруги исчезли: Сергей выгонял их с порога. Мол, ей никто, кроме него, не нужен. Мать Зинаида пыталась достучаться, говорила, что нужно уходить.
— Дочка, он тебя в яму тянет. Бей тревогу, пока не поздно. С детьми ко мне иди, прорвёмся как-нибудь.
— Мам, ты не понимаешь. Он вспыльчивый, но он — отец моих детей. А вдруг изменится? Может, если мальчик родится…
Так Оля и решилась на второго ребёнка, не посоветовавшись с мужем. Надеялась: сын всё исправит. Сергей узнает и станет другим. Он же мечтал о наследнике, говорил, что только сын сделает его настоящим мужчиной. Она ждала подходящего момента, чтобы рассказать. И всё надеялась — вдруг всё наладится...
Но сказка не началась. И вместо счастья с младенцем на руках ей пришлось столкнуться с одиночеством и страхом. Только теперь она понимала: всё это время она жила в плену. А Сергей не изменился, он просто снял маску.
И вот теперь, спустя столько лет, на пороге стоял её отец, которого она не знала и не помнила. И требовал от неё помощи, как будто ничего и не было. Как будто не он когда-то тоже ушёл — так же, как потом ушёл Сергей. И, глядя на него, Анна впервые за всё это время поняла: она не должна никому. Ни отцу, ни бывшему мужу. Только себе и своим детям.