Кокошник — старинный головной убор, венчавший замужнюю женщину, словно корону. Его название, ласковое и звучное, будто бы нашептано самой русской стариной: «кокошь» — курочка, а гребень кокошника и правда напоминает куриный.
Точных свидетельств о его сакральном значении не сохранилось, но, быть может, эта птичья символика говорила о здоровье и плодовитости хозяйки. В иных краях кокошник звали «кукушником» — может, в честь кукушки, тоже птицы многодетной. А в словаре Даля сохранилась свадебная присказка: «Вот тебе кокуй, с ним и ликуй!» — напутствие молодой жене.
Девичья воля и женская тайна
На Руси головные уборы строго делились на девичьи и женские. Девушки щеголяли с открытыми волосами, заплетая в косы всю свою красу — чтобы женихи любовались. Но стоило выйти замуж, и косы прятались под убор: показать волос на людях считалось и позором, и дурной приметой.
Кокошник — убор замужней женщины, и скроен он так, чтобы ни один локон не выбился. Ткань, узоры, форма — всё служило одной цели: скрыть волосы, сохранить женскую тайну.
Откуда пришел кокошник?
Точного ответа нет. В письменных источниках он появляется лишь в XVII веке, но, возможно, похожие уборы носили и раньше. Одни ученые видят в нём византийские или татарские корни, другие настаивают: кокошник — дитя славянской традиции, наследник древних кички и сороки.
Сорока — убор сложный, многослойный. Сначала на голову надевали кичку — основу, скрывающую волосы. Потом обвязывали её лентами, украшали подвесками, а сверху водружали саму сороку — нарядный лоскут, охватывающий голову, будто крылья птицы.
Кичка же могла быть и самостоятельным убором. Её твердая часть — из бересты, дощечек или холста — порой напоминала рога, копытце или лопатку. Верх украшали яркой тканью, бисером, вышивкой — насколько хватало фантазии и достатка.
Великолепие кокошника
Чаще всего кокошник — это цельный убор с твёрдым гребнем спереди. Высокий, как треугольник, или плавный, как молодой месяц, он шился из картона, бересты, проклеенного холста, а сверху — бархат, парча, шёлк.
Лицевую часть расшивали жемчугом, золотом, серебром, узорами из колосьев, ветвей, птиц. Заднюю же часто прикрывали платком — чтобы не выставлять богатство напоказ.
Но строгих правил не было: в одном селе кокошником звали то, что в другом именовали кикой или шапкой со здоровканьем. Искусствоведы до сих пор спорят, как точно отличить один убор от другого.
От Петра I до наших дней
До XVIII века кокошники носили и боярыни, и крестьянки. Но Пётр I, введя европейскую моду, отправил их в сундуки знати. Однако простые женщины не расстались с любимым убором — он лишь стал ещё наряднее, распространившись по всей России.
Каждый край придавал ему свои черты: где-то гребень вздымался высоко, где-то походил на цилиндр, а где-то — на скромную шапочку. Климат, материалы, местные представления о красоте — всё влияло на облик кокошника.
Дороже дома
Кокошник был не просто украшением — это фамильная драгоценность, передававшаяся из поколения в поколение. Некоторые, усыпанные жемчугом, стоили целое состояние — как крепкий дом.
Шили их не сами женщины, а мастерицы-искусницы, часто в монастырях или артелях. Покупали на ярмарках — Нижегородской, Ирбитской, Коренской — где съезжались купцы со всей страны.
Свадьба, праздник, последний путь
Впервые кокошник надевали на свадьбу. Девушки молились на Покров: «Покрой мою буйную голову жемчужным кокошничком!» Потом его берегли для больших праздников — хороводов, масленичных гуляний, чужих свадеб. С годами яркий убор сменяли на скромный.
Но были и исключения. Например, псковские купчихи носили кокошники и в будни, и даже на смертном одре — так велика была к ним любовь.
Кокошник сегодня: традиция и заблуждение
Сейчас кокошник уже не только убор замужней женщины. Его носят и с открытыми волосами, и в венцах, далёких от старинного кроя. Учёные вздыхают: это не совсем верно. Но традиция меняется — ещё при Екатерине II кокошники порой лишь слегка прикрывали причёску.
Одно остаётся неизменным: кокошник — символ русской красоты, женственности и связи с предками. И пусть сегодня он чаще блистает на сцене, чем в повседневной жизни, его магия жива.