В магазине у кассы стоял мужичок. Маленького роста, в рабочей одежде, слегка навеселе. Улыбается, настроение хорошее. И торопится. Праздник же. Кассир покрутила маленькую плоскую бутылочку с огненной водой. Назвала цену. Мужичок карточку приложил.
А кассир и говорит громко: "Ваша карта заблокирована. Операции по карте запрещены!".
Ох, как мужичок рассердился! Да еще все смотрят на него, вся небольшая очередь с корзинками. Неловкая ситуация. И мужичок воскликнул запальчиво: "Ух, Танька! Нехорошая ты женщина!". Он грубее сказал, честно говоря. Но суть именно такая. Выкрикнул, значит, и пошел понуро без праздничной покупки.
Два шага шагнул. А потом вдруг повернулся и отчетливо, искренне сказал, обращаясь ко всем: "Извините. Я от злости сказал плохое. Правильно жена карту заблокировала! Я жену люблю!".
Ему было стыдно. На самом деле стыдно за злость и вслух сказанную ругань про жену-то. Он при чужих людях обругал свою жену. Стыдоба и позор. И ушел мужичок, понурясь. Тяжело ему стало. Нехорошо. И он извинялся перед людьми, которые это слышали. И перед женой, которая не слышала. Но ему все равно было стыдно.
Так вот скажешь плохое про своего, - при чужих. Нажалуешься, покритикуешь, поделишься обидой или недовольством. Выплеснешь гнев. И ничего хорошего из этого не выйдет. Только стыдно станет и тяжело на душе. Потому что не близкого ты обругал. Себя показал предателем, - вот в чем дело.
Чужие люди разойдутся по домам, по делам, пойдут к своим. А ты тоже пойдешь к своим. К тем, кого так ругал, про кого рассказывал всякое, на кого жаловался, - хотя сам виноват. Но про это ты умолчал, конечно. Обычно так получается.
И близкий ничего не знает. Ребенок не знает, что его ругали и на него жаловались. Муж не знает. Жена. Родители. Их же не было рядом, когда ты душу изливал и делился... И надо жить дальше - вместе. Вместе с тем, про кого ты в минутной обиде всякое говорил...
Мужичок с заблокированной картой не высказал эту мысль. Ему просто было стыдно. Как и должно быть. Если человек нормальный...
Анна Кирьянова