Он сказал, что хочет посмотреть. А я сделала.
Я даже не спросила — что именно. Я просто… как будто встала на цыпочки внутри себя. Не телом. А чем-то… глубже. Как будто натянулась.
И всё.
Я не поняла сразу, что он имел в виду. Или не хотела понимать. Мы сидели на скамейке у его подъезда, рядом было тепло от стены, и я чувствовала — спина вспотела. Не жарко. А просто... стена отдавала, и я как будто впитывала.
Он курил. Я смотрела на его запястье — там были волосы. Мелкие. И как будто... знакомые. И я подумала — у него руки такие, как у моего первого. И мне стало стыдно, что я это подумала.
Он сказал это вдруг, просто: "Я хочу посмотреть". И всё.
Не "можно?", не "а ты хочешь?". Просто — как будто между делом. И я не рассмеялась. Хотя должна была, наверное. Или что там надо было делать. Я кивнула. Я не знаю, зачем я кивнула. У меня будто язык пропал, как во сне, когда не можешь крикнуть.
А потом — не сразу, потом — уже в лифте, я поняла, что сейчас будет. И всё равно поехала.
Он шёл рядом. Не трогал. Вообще. Только рядом. И я слышала его шаги. А свои — не слышала. Как будто я плыла. И сердце не билось — а как будто качалось из стороны в сторону, как бельё на верёвке.
Он не торопился. Он наливал воду в чайник, он смотрел, что в холодильнике. А я стояла у стены. Не знала — снимать куртку или нет. Она была тяжёлая. И я подумала: может, пусть на мне будет. Как броня.
А потом он подошёл. Прямо. Просто. Без слов.
Он не тронул меня. Он сел в кресло и сказал: "Сделай". И я… я сделала.
Не всё. Не сразу. Но я это сделала. Потому что иначе — как? Он же сказал, что хочет посмотреть. А я… я хотела, чтобы он хотел. Меня. Или хотя бы — чего-то со мной.
Я стояла на коленях. Я не чувствовала пола. Только боль в запястье — я неудачно упёрлась. И ещё — грудь мешала дышать. Не оттого, что большая. А потому что как будто воздух застревал где-то внутри неё.
Я слышала, как он дышит. И каждый его вдох будто в меня входил. Не член. А воздух. Его воздух. Он смотрел. И молчал.
А я... я не понимала — я возбуждена или мне страшно. Или и то, и другое. И ещё — немного стыдно. Но не перед ним. Перед собой.
Он не тронул. Ни разу. Только смотрел.
И когда я закончила — просто встала. Молча. Он молчал тоже. Только сказал: "Красивая".
Мне стало жарко. И не от слова. А от того, что я поверила.
Я ушла. Ничего не сказала. Ни "пока", ни "спасибо". Я просто закрыла за собой дверь и, когда лифт не приехал, пошла пешком. На седьмой. До себя. Медленно. Ступня за ступнёй. Колени дрожали. Не от усталости. От чего-то другого. Как будто я была там, где нельзя. И мне там понравилось.
Я не рассказывала никому.
Он потом ещё писал. Спрашивал: "Когда ещё покажешь?"
А я не отвечала.
Не потому что не хотела. А потому что, если отвечу — всё начнётся снова. А я... я не знаю, кто я была тогда. И кто я теперь.
Наверное, это не считается. Мы не целовались. Он даже пальцем меня не тронул.
Но мне кажется, я изменила. Себе. Или кому-то внутри.
И всё живёт во мне. Без звука. Без слов. Как кость, не сросшаяся правильно.
И мне не легче.