По многочисленным просьбам я решила поделиться этой историей. Обращаю ваше внимание, что у меня нет таланта писателя и воспоминания до сих пор вызывают у меня сильные переживания.
Её зовут Нина, и да, это её настоящее имя — мне уже всё равно. Мы были лучшими подругами с подросткового возраста, в юности и в двадцать с небольшим. К тридцати годам наше общение сошло на нет, в основном из-за моего переезда ради карьеры. Но я всё ещё очень любила Нину и, не задумываясь, одолжила ей 3000 долларов, чтобы поддержать её бизнес. После этого мы почти не общались. Я объясняла это себе тем, что гордая Нина стеснялась долга и не могла его вернуть.
Два года спустя, посреди ночи, я получил от неё неожиданное сообщение: «Спасибо за всё, что ты для меня сделала. Знай, я всегда буду тебя любить». Я немедленно позвонила ей. Нина рыдала. Она сказала, что умирает от рака, как и её мать, когда нам было по девятнадцать. Нина отказалась от химиотерапии и говорила, что ей осталось меньше года. Я плакал вместе с ней, предлагала помощь, спрашивал, могу ли приехать, но она отказалась.
Следующие несколько месяцев я регулярно навещала Нину, писала сообщения, отправляла фотографии, предлагал помощь и, конечно же, всячески убеждала её не беспокоиться о долге. Она почти не отвечала, не пускала меня к себе и не брала трубку.
Признаюсь, её поведение вызывало у меня подозрения, но это была Нина, моя Нина, старая подруга. Я отмахнулась от этого, решила уважать её желание побыть одной в этот тяжёлый период и горевала в одиночестве.
Примерно через три месяца мне позвонил её бывший. Бывший, с которым она прожила более десяти лет и который, как она мне рассказывала, выгнал её на улицу ДВА ГОДА назад. Естественно, я возненавидела его и решила больше никогда с ним не общаться.
Первое, что он сделал, — извинился за то, что не позвонил раньше, потому что ему нужно было время, чтобы прийти в себя. Затем он рассказал всё. За два года до этого Нина сообщила ему практически то же самое, что и мне несколько месяцев назад: рак лёгких, мало шансов на выздоровление. Он изо всех сил старался поддержать её (сам будучи хронически больным и живущим на инвалидности): готовил для неё, сажал в саду её любимые цветы, делал коллаж из фотографий её матери. И каждый раз, после чудесно проведённого вечера, Нина говорила что-то вроде: «Знаешь, возможно, это одна из наших последних счастливых ночей вместе», полностью разрушая его и без того хрупкое душевное равновесие.
Она притворялась, что проходит химиотерапию по выходным на протяжении нескольких дней подряд. Навещать её ему было запрещено, можно лишь проводить до входа в медицинское учреждение — «ей нужно было делать это одной». Например, из больницы она могла написать: «Сегодня спасательные вертолёты летают как сумасшедшие!». Сейчас, оглядываясь назад, кажется невероятным, что он так долго ничего не замечал. Но, чёрт возьми, ты же не предполагаешь, что кто-то способен на подобное, особенно человек, которого ты любишь и которого, кажется, знаешь досконально. Масштаб манипуляции, та изощрённость, с которой она превратила грандиозную ложь в правдоподобную историю, приправленную бесконечным потоком мелких небылиц, просто поражает.
Однако, как говорится, всему своё время. В один из выходных, когда Нина «проходила химиотерапию», она неожиданно перестала отвечать на сообщения — необычно, учитывая, что они общались несколько раз в день и созванивались каждый вечер. Взволнованный и в панике, он позвонил в больницу, опасаясь худшего, и попросил позвать Нину.
Медсестра ответила, что ей нужно уточнить у коллег, так как в базе данных нет такой пациентки. Через некоторое время она перезвонила: в больнице никогда не было пациентки с таким именем и фамилией. Это небольшой город. В радиусе двух часов езды нет других клиник, где проводят химиотерапию. А это была та самая больница, до которой он иногда подвозил её.
Бедный человек. Мне ужасно стыдно за свои прошлые суждения о нём. В любом случае, даже после звонка в больницу, он не мог поверить в случившееся. Тогда он позвонил женщине, которая вместе с Ниной работала в магазине. Та тоже была очень удивлена, узнав, что они с Ниной всё ещё пара и живут вместе, — Нина ведь сказала ей, что они расстались. Это выглядело правдоподобно, поскольку Нина встречалась с другим мужчиной, который снимал для неё маленькую квартиру рядом с магазином. Мужчина, кстати, юрист, женатый, с двумя детьми — такая же история, как и с отцом Нины, который бросил её, брата и больную мать ради любовницы.
Этот роман с адвокатом начался, как вы уже догадались, за два года до этого. И, как выяснилось, Нина продала свою долю в магазине — это стало неожиданностью и для её «бывшего», и для меня.
Он встретил её, когда она вернулась домой в воскресенье вечером после «химиотерапии». Оказалось, что рака у неё никогда не было. Вся история была выдумана, чтобы скрыть роман. Он не мог дозвониться до неё всё выходные, потому что она была в Италии с адвокатом и потеряла телефон.
И да: она намеренно рассказала мне и другим близким друзьям, что он выгнал её на улицу, чтобы мы не общались друг с другом — мы не должны были знать о её «раке».
Разумеется, на этот раз он выставил её за дверь окончательно и бесповоротно.
Я знала, что каждое его слово — правда. Я чувствовала это всей душой. Были признаки, мелкие тревожные звоночки, нестыковки — тонны таких мелочей за все годы нашей дружбы. Но, конечно, я не хотела верить, поэтому начала собственное расследование. Я позвонила женщине, с которой Нина держала магазин, связалась с людьми, которые знали её раньше, и с теми, кто жил в её маленьком городке. И выяснилось, что женщина, которую я считала одной из самых близких подруг, моя маленькая Нина, — невероятно жестокая и хладнокровная лгунья.
Не знаю, что стало причиной — смерть её матери (одной из самых замечательных, добрых и весёлых женщин, которых я когда-либо встречала) спровоцировала это расстройство личности, или же оно всегда в ней присутствовало. Сейчас это неважно.
С того вечера, когда позвонил её бывший, я не общалась с Ниной. Мы с ним снова стали друзьями, помогаем друг другу забыть всё это. Нина тоже не выходит на связь. Наверное, она понимает, что произошло. Мне всё равно. Я успокоилась, убедившись, что жена адвоката знает о его интрижке. И если ты случайно читаешь это, Нина, — да, это был я. И можешь оставить себе эти проклятые деньги, но только пообещай, что я больше никогда не увижу твоё лицо.
Не забывайте оценивать реальные истории и подписываться на канал. Подборка похожих публикаций: