Космос встретил их тишиной, такой глубокой, что казалось, можно услышать собственное дыхание. После рёва двигателей и тяжести перегрузок невесомость ощущалась как сон: тело парило, будто освободившись от земных оков. Алексей Иванов, командир, расстегнул ремни и плавно двинулся к иллюминатору. Земля уже была крохотной голубой искрой, а впереди — чёрная бездна, усыпанная звёздами, словно бриллиантами.
— Ну, это что-то с чем-то… — выдохнул он, прилипнув взглядом к звёздам.
Мария Соколова, биолог, пыталась поймать свой блокнот, который, как назло, уплывал. Наконец, закрепив его на поясе, она бросила взгляд на иллюминатор.
— Красота, конечно, но я уже думаю о своих пробирках, — сказала она, хватая ручку, что лениво дрейфовала в воздухе.
Иван Петров, инженер и новичок в космосе, осваивал невесомость с энтузиазмом щенка. Он оттолкнулся от кресла, но вместо грациозного полёта кувыркнулся и чуть не врезался в панель управления.
— Ваня, аккуратней! — крикнул Алексей, но Иван уже хохотал, цепляясь за поручень.
— Всё под контролем, командир! Учусь летать! — ответил он, сияя улыбкой.
Первые часы ушли на проверки. Алексей, как всегда, был собран: двигатели, навигация, связь — всё работало как часы. Он чувствовал облегчение, зная, что их «дом» в порядке. Мария раскладывала оборудование: пробирки, микроскопы, контейнеры для микроорганизмов. Её глаза горели — наконец-то она в своей стихии. Иван обследовал технические отсеки, насвистывая мелодию, будто это обычный день в мастерской.
Но космос — это не только работа. Приходилось учиться жить заново: есть из тюбиков, спать в спальных мешках, прикреплённых к стенам, и, о боже, пользоваться туалетом в невесомости. На ужин подали суп в тюбиках и сухофрукты. Мария скривилась, попробовав суп.
— Это точно не мишленовский ресторан, — буркнула она, но доела.
— Зато посуду мыть не надо! — подмигнул Иван, ловко открывая сок.
Алексей смотрел на них и думал: «Главное — не дать им раскиснуть». Он знал, как замкнутое пространство может давить на психику.
Вечером они собрались в отсеке. Алексей включил Бетховена — его любимую симфонию. Музыка плыла по кабине, и все замолчали, глядя на звёзды.
— Скучаю по семье, — тихо сказал Алексей. — София, наверное, уже выше меня выросла.
Мария вздохнула:
— У меня с мамой… не всё гладко было. А сейчас так хочется её обнять.
Иван, обычно весёлый, нахмурился:
— Мой отец считал меня неудачником. Хочу, чтобы он увидел, где я сейчас.
Алексей хлопнул Ивана по плечу:
— Ваня, ты уже герой. Ты здесь, с нами.
Они улыбнулись, и воздух стал легче. Они были не просто экипажем — они были семьёй.
Но космос не давал расслабиться. На следующий день датчик давления в отсеке показал сбой. Иван, не теряя времени, схватил инструменты и полез проверять. Через полчаса он нашёл трещину в трубке и залатал её.
— Ваня, ты гений! — сказал Алексей.
— Да ладно, пустяки, — отмахнулся Иван, но его улыбка выдавала гордость.
Мария запустила эксперименты, наблюдая за микроорганизмами. «Если они выживут здесь, это будет прорыв», — шептала она, записывая данные. Алексей корректировал курс, мечтая о Марсе.
Вечерами они играли в шахматы. Иван обыграл Алексея трижды, вызвав взрыв смеха.
— Командир, сдавайтесь! — хохотал Иван.
— Ещё посмотрим! — отвечал Алексей, притворно хмурясь.
Но были и тихие моменты. Алексей писал письма семье, Мария читала статьи, Иван слушал музыку, думая о доме.
Однажды ночью Алексей проснулся от странного гудения. Он проверил панель — всё в норме, но тревога не отпускала. Утром он рассказал команде.
— Может, шум космоса? — предположила Мария.
— Или я схожу с ума, — усмехнулся Алексей.
Они решили быть начеку. Космос был полон загадок.
Но в мелочах — в звёздах, шутках, открытиях — они находили силы. Алексей посмотрел на команду:
— Мы дойдём до Марса. Вместе.
— Без вариантов! — подхватил Иван.
Мария улыбнулась:
— За Марс!
И они летели дальше, к своей мечте.