Пасха - один из немногих праздников, наполненный множеством смыслов и символов. В Празднике Праздников есть и отголоски языческих верований, и сакральные представления об устройстве Вселенной, и, конечно же, самое главное – идея спасения всего человечества сыном Божьим, который добровольно принес себя в жертву во искупление людских грехов.
Крашеные яйца и куличи как нельзя лучше иллюстрируют взаимное проникновение древних обрядов и истории Воскресения Спасителя. В мифологии множества народов мир возник из яйца, и именно с яйцом - символом рождения нового мира - пришла к императору Тиберию Мария Магдалина, чтобы сообщить, что Христос воскрес.
Император, понятно, не поверил: ведь, прежде чем снять тело Спасителя с креста, римский солдат Лонгин лично пронзил распятого копьем, чтобы убедиться в его смерти. Да и с момента погребения прошло уже три дня, о каком воскресении может идти речь? И тогда, чтобы весть Магдалины стала истиной, яйцо в ее руках покраснело и стало цвета крови, пролитой Иисусом за всех нас.
Но есть у пасхального яйца и еще один тайный смысл: внешняя оболочка яйца, округлая, состоящая из карбоната кальция, как и большинство камней на земле, представляет собой пещеру, где погребли Иисуса, а цыпленок – самого Христа. Живое в неживом - так понимали символику яйца первые христиане.
Традиционная форма кулича отсылает нас в язычество, где фаллос воспринимался как знак продолжения жизни и основы бытия с постоянным зарождением и возрождением. Стоит заметить, что пасхальный кулич – это чисто славянская традиция, но также берущая начало во тьме веков.
Это все традиционные атрибуты праздника Пасхи, но все-таки…
…причем же тут кролики?
Вначале в традицию европейской Пасхи вошел не кролик, а заяц. По-английски и по-немецки произношение этого слова созвучно с именем европейской богини весны и плодородия Остары (Эостры). Так как зайцы невероятно плодовиты, считалось, что именно эти ушастики были священными животными богини.
С распространением христианства в Европе миф об Остаре тоже влился в новую религиозную традицию - подстраивать языческие праздники под христианские. Вот и весенний праздник в честь богини плодородия и начала нового годового цикла соединили с воскрешением Иисуса Христа, сохранив в новой символике и «языческого» зайца.
Но охота на зайцев постепенно уходила в прошлое, и позже дикого лесного зайца заменил прирученный кролик, потому что одомашнивание этого зверька привело к его невероятно быстрому распространению и популярности. Хотя еще в XVII веке в Англии вовсю бытовала традиция, согласно которой мужчина был просто обязан убить на охоте зайца к пасхальному семейному столу.
Но почему именно с зайцем связан европейский обычай не только красить яйца, но и участвовать в настоящем квесте, чтобы их отыскать? Все в том же XVII веке, а точнее – в 1682 году, немецкий врач Георг фон Франкенау в своем – не много не мало – трактате «О пасхальных яйцах» описал, как на Пасху дети ищут крашеные яйца в садах среди травы, так как верят, что их откладывает и прячет пасхальный заяц. И это первое «официальное» упоминание о пасхальной охоте за яйцами.
И теперь возникает новый вопрос: где или у кого берет заяц разноцветные яйца? Чтобы разобраться с этой загадкой, придется опять обратиться к мифологии. Вот что говорит об этом древняя германская легенда.
Снег нехотя, словно через силу уступая лёгким шагам высокого юноши в накинутом на одно плечо темно-зеленом плаще, хрустко постанывал в предрассветной стылой тишине зимнего леса. Путник шагал, не торопясь, как-то по-хозяйски оглядывая припорошенные инеем спящие деревья, которые при его приближении к их могучим стволам начинали едва заметно подрагивать кончиками стылых ветвей, словно пытались вспомнить забытую мелодию.
Вскоре молодой человек вышел из спящей чащи на опушку, покрытую снежным полотном без единой морщинки, и снял с плеча простой деревянный посох, обвитый зелёной лентой. Солнце все-таки соизволило покинуть пуховую облачную перину и вышло на небосклон, сияя пурпуром и золотом. Вдруг за спиной юноши послышались звуки разбивающегося стекла - это крошился лёд под ногами женщины, вышедшей следом за ним из леса.
Серебряные волосы спускались, тускло поблескивая, по спине до самой земли, и окутывали высокую худую фигуру в тёмно-синем платье наподобие плаща.
«Уходи, Остарта, ещё не время!» - грозно прокричала она, быстро приближаясь к юноше.
«Здравствуйте, фрау Холле, - учтиво поклонился молодой путник. – Я здесь, и значит – время пришло!»
Та, которую назвали фрау Холле, вмиг оказалась рядом с тем, кого она назвала Остартой. Мгновение, и в её руках появилась ледяная прялка. Быстрые пальцы проворно забегали по снежной пряже, нить побежала блескучей струей, и с неба повалил снег. Он кружил всё быстрей и быстрей, подчиняясь неведомой силе, и вскоре превратился в самую настоящую метель.
Фрау Холле торжествующе взмахнула прялкой и резко опустила её на землю, бешеная пляска снежных хлопьев почти прекратилась, только редкие снежинки медленно падали, растворяясь в белизне земли.
Тогда Остарта поднял посох над головой обеими руками и, запрокинув голову в небо, звонко, по-птичьи свистнул. И тотчас, откуда ни возьмись, пернатая стая закружилась над белым полем, оглашая всё вокруг радостными трелями.
Но фрау Холле, эта мрачная властительница холода и тьмы, не собиралась уступать молодому и полному сил весеннему богу. Прялка вновь описала круг в её длинных руках, и небеса вновь разверзлись метелью. Но теперь к ней присоединился пронзительный северный ветер - злой и колючий.
Птицы испуганно примолкли и в мгновение ока скрылись среди нависших туч. И только один крылатый комочек, не успев увернуться от ледяного порыва ветра, камнем упал к ногам Остарты.
Богиня Зимы довольно засмеялась острым, как ледяные осколки, смехом. «Уходи и не возвращайся до тех пор, пока я сама не решу уйти на покой!» - приказала она богу Весны.
Но Остарта поднял смертельно замерзшую птицу, осмотрел её скованные льдом перья и понял, что крылья не смогут поднять её в небо, а значит бедняжке не согреться в полёте. Остаётся только смерть. И тогда молодой бог осторожно положил птицу на землю у своих ног и коснулся её концом посоха.
Миг - и птица превратилась в зайца, который тотчас умчался прочь по полю. Фрау Холле опешила, а потом рассвирепела так, что снег под её ногами спрессовался в лёд, мороз усилился, воздух начал потрескивать и на глазах застывать молочной пеленой.
Но тут безжизненную тишину, опустившуюся над полем, нарушили ритмичные удары лап по застывшему снегу - это возвращался к двум могучим богам согревшийся, совершенно живой заяц.
Он подбежал к своему спасителю и неожиданно снёс яйцо прямо у его ног. Удивительно, что, даже превратившись в зайца, птица не смогла не выполнить своего весеннего предназначения и продолжила свой птичий род.
Первое яичко было нежно-голубого цвета весеннего неба, и под ним тут же начала пробиваться молоденькая травка. Наверное, поэтому второе яичко получилось ярко-зеленым. А выглянувшее солнце само окрасило третье в свой золотистый сияющий цвет.
И следующие яйца, едва появившись в сочной траве, уже сами собой становились алыми, как первая лесная земляника, и синими - как вода в лесных озёрах, и... Да каких цветов только нет на свете! Яркие краски весны – это ведь не однообразно-белый зимний наряд.
Завороженные чудом появления новой жизни, Остарта и заяц и не заметили, как исчезла, оседлав последнюю снеговую тучу, фрау Холле, или госпожа Метелица (её и так называют, и эдак), унося с собой мороз и стужу до следующей зимы.©
С тех пор только раз в году, на Пасху, несет разноцветные яйца пасхальный заяц или кролик – это уже неважно. А важно то, что стало с тех пор считаться: кто найдет в траве цветное яичко, тот будет счастливым весь предстоящий год!
Светлой всем Пасхи!