Есть темы, которые не выносят на публику. Есть вопросы, которые не задают даже самым близким. Но когда жизнь трещит по швам, когда на кону — всё, что любишь, даже самые страшные мысли вырываются наружу. Именно такой разговор — редкий, болезненный, почти табуированный — случился между Жанной Фриске и Дмитрием Шепелевым. И если вы думали, что знаете всё про эту историю, приготовьтесь удивиться: эта правда не для обложек глянца, а для тех, кто не боится заглянуть в самую суть чужой боли.
Беременность и рак: вопрос, который нельзя не задать
Когда у Жанны диагностировали опухоль мозга, в воздухе повис вопрос, который не отпускал Дмитрия: а могла ли беременность стать катализатором болезни? Врачи выдвигали такую версию — и, согласитесь, звучит это жутко. Но куда страшнее другое: как жить с этим знанием, если ты — мать? Как смотреть на долгожданного сына и не думать — а вдруг именно его появление стало той самой роковой точкой?
Шепелев признаётся: в их разговорах эта тема всплывала всего один раз. Он аккуратно, почти шёпотом, спросил Жанну:
«Ты никак это не связываешь? Не злишься на сына?»
И вот тут — внимание! — ответ Жанны был не просто сильным, он был безапелляционным:
«Было бы ужасно горько страдать так, как страдаем мы, если бы в нашей жизни не было Платона. Ради него мы обязаны пройти все эти испытания».
Всё. Точка. Больше к этому не возвращались. Потому что для Жанны сын стал не причиной, а спасением. Она держалась за него, как за путеводную звезду. Ради него боролась, ради него терпела, ради него не позволяла себе сдаться. И если кто-то думает, что в её сердце была хоть секунда обиды — вы ошибаетесь. В этой семье ребёнок стал не поводом для вины, а главным аргументом в пользу жизни.
Вина, которую не отпускает никто
Но давайте честно: чувство вины — это не только про Жанну. Дмитрий тоже искал виноватых. Себя, судьбу, врачей, обстоятельства. Он пытался понять, где и когда всё пошло не так. Почему именно Жанна? Почему именно сейчас? Почему, когда всё только начиналось, когда жизнь была на пике, когда родился долгожданный сын?
«Можно ли определить тот самый момент, когда в её организме случилась необратимая поломка, повлекшая за собой рак? Образ жизни, о котором судачит бульварная пресса? Стоит ли об этом?»
— пишет Шепелев.
Врачи, конечно, любят строить версии. Но в жизни всё куда сложнее. Нет одной причины, нет одного виноватого. Есть только боль, с которой приходится жить. И, возможно, самое страшное — это не диагноз, а невозможность найти ответ на вопрос «за что?».
Табу, которое ломает болезнь
В российском обществе рак — по-прежнему табу. О нём не говорят вслух, его боятся, его стыдятся. Но история Жанны Фриске стала первой публичной, когда болезнь перестала быть только личной трагедией. Она стала общей болью. И если уж говорить о настоящем подвиге, то это не только борьба за жизнь, но и честность в самых сложных, самых личных вопросах.
Вывод
Эта история — не про вину. Она про любовь, которая сильнее любых диагнозов, про веру, которая не умирает даже тогда, когда умирает надежда, и про силу, которая появляется только тогда, когда кажется, что сил больше нет. Жанна не винила сына. Дмитрий не винил Жанну. Они оба выбрали жить — ради Платона, ради себя, ради каждого нового дня.
И если вы сейчас ищете повод пожалеть себя или найти виноватых — не тратьте время. Лучше обнимите своих близких. Потому что, как показала Жанна, даже в самой тёмной ночи можно найти свет — если есть ради кого бороться.
Жизнь не спрашивает разрешения. Болезнь не выбирает. Но всегда есть выбор — любить, несмотря ни на что.
💖 Мы стараемся делать этот канал уютным уголком для всех, кто любит мир звёзд. Если вам нравится, что мы делаем, поддержите нас — это вдохновляет нас на новые истории!