О герое, командире мотострелковой роты отряда «Штурмовой» 25-ой Гв. ОМсБр капитане Андрее Сергеевиче Онькине, позывной «Оникс»
(очерк Валерия Айрапетяна)
«На войне сначала страшно, потом интересно, потом страшно интересно»
Разведчик 2-й роты 25-ой бригады, кавалер ордена Мужества, мл. лейтенант Алексей П., позывной «Гавс»
Завтра Пасха, а сегодня сорок дней со дня гибели Оникса. Завтра мы празднуем Светлое Христово Воскресение, а сегодня поминаем героя, воскрешаем его в нашей памяти, длим его время жизни среди нас, пока ещё живых.
Мне и сейчас непросто себе разъяснить, почему командир роты штурмовиков отряда «Штурмовой» 25-ой Гв. ОМсБр Андрей Сергеевич Онькин, позывной «Оникс», вдруг стал для меня близким человеком. Мы не были приятелями, ни разу вместе не выпивали, нас не связывала (как это случается с незнакомцами, ставшими после друзьями) совместно преодоленная опасность, да и общались совсем немного, а виделись и того меньше. Но всякий раз, встречаясь с другом Андрея Максимом Слизкиным, в число первых неизменно входили вопросы об Ониксе: «Как там Оникс? Давно выходил на связь? Что слышно?». И дело не только в том, что Оникс воевал; интерес вызывало и то, как он проводил свой отпуск, как проходила его учёба на командирских курсах, какие у него увлечения, мечтания. Почему-то всё это стало для меня значимым.
Неведомые механизмы психики начали приходить в движение – и вот, незнакомый человек вдруг становится тебе близким, хотя сам об этом и не догадывается.
Хорошо помню нашу встречу, во время которой мне неожиданно открылась его природа – природа русского человека и воина. Оникс тогда восстанавливался в Петербурге после очередного ранения (всего их было пять), но без дела не сидел: искал помощи, закупал для своих парней технику, инструменты, детали, кое-что отправлял с оказией, кое-что высылал почтой. Особо ценный груз, например, самый передовой и дорогой на тот момент коптер (купленный на средства Группы компаний «Автограф», Артёма «Мороза» и Максима Слизкина), повез сам, после того, как прошёл реабилитацию.
До сих пор неясно – призвали Оникса в период частичной мобилизации осенью 2022г. или он сам напросился на СВО. Родные говорят «мобилизованный», однополчане чаще – «доброволец». Ни родителям, ни жене Татьяне он так и не показал повестку. С его слов – зашёл в военкомат, чтобы встать на учёт, а там сразу призвали и дали два дня на сборы. Новость эта, конечно, шокировала родных. Любимый сын, брат, муж, отец двоих детей – и вдруг уходит на войну. Конечно, мать, жена и сестра плакали, отговаривали как могли. Отец, подполковник в отставке, человек сдержанный, молчал и тяжело вздыхал. Сам Андрей определился сразу: раз призвали – пойду. Зная его упёртый характер, увещевать вскоре перестали. И принялись всей семьей собирать его на войну. Впрочем, вне зависимости от того – призвали Оникса или он сам вызвался добровольцем, представить его оставшимся в стороне, пассивно наблюдающим, как воюют и погибают его братья-суворовцы, соседи, соотечественники, невозможно. Рождённый воином в семье военных, выросший в военном городке, выпускник Суворовского училища, – какое ещё решение могла предначертать ему судьба на момент объявления частичной мобилизации? Затаиться? Устроить через влиятельных знакомых «бронь»? Бегать по съёмным квартирам? Бросить семью и бежать в Грузию? Любой из этих вариантов со временем разрушил бы Андрея, потому что нет ничего хуже для мужчины, чем отречься от своего предназначения.
Спустя несколько месяцев участия в СВО, Андрей пишет отцу сообщение, пронизанное чувством свободы, ответственностью и правомерностью своего здесь присутствия:
«Возможно, впервые за много лет, я чувствую себя в своей тарелке.... Одновременно и страшно, и грустно, в голове куча вопросов — всё ли я делал правильно, что ещё не успел сделать, и много-много всего. Но вместе с тем, меня переполняет чувство радости оттого, что у меня, наконец, появился шанс закончить то, на что я не мог решиться много лет. Словно огромный камень сейчас свалился с плеч. Я ощущаю в себе силу, знаю, что делать, я полностью контролирую ситуацию, я понял, что оказывается очень многому могу научить окружающих меня сейчас людей. И они это понимают, и готовы идти за мной. Это очень много значит для меня, и я чувствую на себе ответственность за них...»
Это сообщение в своей записной книжке я пометил как «рождение Командира»
Да, особая человеческая природа. Это почти невозможно объяснить. Вот сидит невысокий крепкий мужчина тридцати пяти–сорока лет, сидит с естественным достоинством уверенного в себе человека, держит в руке трость. Мужественное красивое лицо, темно-русые с рыжеватым оттенком волосы, короткая борода, внимательные, немного лукавые, добрые глаза. Голос низкий, сильный, ровный. Речь прямая, ясная, по существу. Я что-то спрашиваю, Андрей вдумчиво, не спеша, отвечает. Даже если бы в мирное время меня познакомили с Ониксом, а после спросили: «Кем, на твой взгляд, подошло быть этому человеку?», то, не задумываясь, ответил бы: «Воином и командиром».
Рассказывает однополчанин Оникса, разведчик 2-ой роты, 25-ой омсбр, кавалер ордена Мужества, Алексей П., позывной «Гавс»:
«Нас, мобилизованных, собрали в актовом зале Всеволожского военкомата. Все призывники были в гражданской одежде, и только один среди нас был одет в горку, обут в берцы, и имел при себе тактический рюкзак. Он стоял передо мной, это и был Оникс. Поскольку Андрей был старше нас и в камуфляже, мы подумали, что он – ветеран. Потом уже выяснили, что такой же мобилизованный, как и мы, только идейный и подготовленный. Заряженный. По прибытии в Лугу, Оникс сразу вышел на какого-то полковника и получил от того разрешение набирать парней в разведроту. Поскольку я служил в ВДВ, а десантников чаще всего зачисляли в разведку, я согласился. Там же познакомились и сразу сдружились с Назаром Сафиным – «Тихим». Так у нас сложилась наша тройка: я, Тихий и Оникс. Оникс сразу стал нашим негласным командиром, а потом и фактическим. Сначала его назначили замкомвзода, а после того, как затрёхсотило (ранило – прим.) комвзвода, поставили командиром. Идти за ним было спокойно. Он всегда знал, как лучше поступить, имел готовое решение, и всегда думал о своих пацанах. Нас с Тихим сначала определили в 1-ю разведроту, но, зная, что Оникс во второй, попросили перевести во 2-ю. В Валуйках нас расположили в школе, спали мы на двухярусных кроватях, на матрасах, на постельном белье – очень повезло! Времени на сон оставалось всегда мало, и меня удивляло, что Оникс и Тихий, лишая себя сна, постоянно спорили о какой-то, на мой взгляд, фигне. Помню их трёхчасовой спор о том, каким должен быть сварочный шов! Оба хорошо разбирались в технике, строительстве. Несмотря на то, что разница в возрасте была около пятнадцати лет, младший Тихий старался не уступать старшему Ониксу и стремился доказать свою правоту. Однажды, мы строили блиндаж и зашли в инженерный тупик. Что делать дальше, куда копать – неясно. Тихий попросил отлучиться, а через полчаса вернулся с готовым чертежом. И какой это был чертёж! Чёткий, понятный, с идеальными линиями. По нему мы и построили. Выдающийся был парень – умный, светлый, добрый. Очень мы его с Ониксом полюбили. Погиб в 23 года, в 2023-м, прямое попадание в блиндаж ракетой «хаймарс». Страшная для нас потеря…»
За то короткое знакомство, Оникс стал сразу другом и братом. У труса, у предателя, у скользкого и подлого – иной язык тела, другое звучание голоса, не то выражение глаз. Спустя каких-то десять минут общения явили себя разом сила и кротость, отвага и рассудительность, горячая убеждённость в своей правоте и способность слышать другого, темперамент и сдержанность. Цельная натура гармонизирует в себе полюса.
Та встреча была последней.
Меня не отпускал этот образ цельности, образ «человека на своем месте», возможно, образ, к которому я и сам стремился, но в силу обстоятельств и особенностей натуры, не смог приблизиться. В моём окружении немало воюющих и воевавших людей, настоящих героев. На СВО погиб мой троюродный брат Самвел и еще несколько хорошо мне знакомых людей. Но чаще я думал почему-то об Ониксе, рассказывал о нём родным, друзьям, военкорам. Помню, как рассказал историю Оникса (он тогда лежал в госпитале с сильными ожогами после подрыва на противотанковой мине) Семену Пегову, который сразу предложил записать и отправить видеопривет «братишке Ониксу».
Гавс: «В январе 2023-го, в период наступления нашей бригады на Купянском направлении, перед нами, разведчиками, стояла задача закрепиться наверху, на железной дороге, и прикрывать группы (в том числе группу Оникса), которые продвигались снизу к опорникам противника. Заходили малыми группами. Продвигались очень тяжело. На железке закрепились, заняли круговую оборону. По нам заработала арта и пулемёт противника. Позже подключился «Град», который, к нашему счастью, отработал по соседнему пустому сектору. Помню, как удивился, когда после очередного прилёта железнодорожное полотно встало дыбом. Не думал, что такое возможно. У парней внизу завязался стрелковый бой. Сложно сказать, через какой промежуток времени (во время боя время течёт по-другому), но вскоре показались наши ребята, в их числе и Оникс, которые вели пленных в количестве трёх солдат ВСУ. Пленных почти сразу отправили в тыловой район. Группа Оникса отработала тогда очень слажено: кто сдался, тех взяли в плен; кто не сложил оружие – уничтожили, при этом не потеряли ни одного своего бойца. Помню, тем рейдом у Оникса возникла идея закидывать противнику рации через дроны и вести переговоры о его сдаче. Так сказать, убеждать силой слова и правды. Но план, как мы видим, не сработал, и пришлось убеждать силой автоматов и гранат»
Война есть явленная нам стихия хаоса, неизвестности, постоянной изменчивости. Самая сложная из данностей, в которой человеку приходится управлять реальностью. Каким талантом следует быть наделённым, чтобы увидеть во всём этом сокрытый порядок, строгую последовательность, тайную логику?! Рождённые воинами будто наделены особым зрением, слухом, интуицией, рецепторами, которых лишено обывательское большинство. Особая порода людей, до поры невидимая, таящаяся в глубинных социальных слоях. Так, автомойщик Арсен Павлов, попав на войну, стал «Моторолой», легендарным командиром «Спарты». А водитель погрузчика Михаил Толстых меньше чем за год боевых действий вырос до командира штурмового батальона «Сомали». Самые обычные на вид ребята, непроявленные в текущей повседневности, с приходом войны трансформируются в прекрасных организаторов, лидеров, оригинально мыслящих тактиков, проявляют чудеса отваги, смекалки, выдержки. Возможно ли это? Откуда? Как? Почему? Генетика? Детские травмы? Воспитание?
Старший сержант разведывательного батальона 25-й бригады, позывной «Фидель»: «Андрей, как и я, был добровольцем. Он был одержим идеей помощи России. Был уверен в себе и знал, чем и как может помочь своей стране здесь, на войне. Он оказался близким мне по духу человеком, а вскоре стал эталоном, на который хотелось ровняться. Вызывал своей организованностью, волей и целеустремлённостью в ходе выполнения боевых задач восхищение. И не только у меня. Очень меня вдохновлял, и уже тогда был для меня героем. Всегда стремился вперёд, отучился, стал командиром. За своих пацанов стоял насмерть, очень многое сделал для своего отряда, ввел много новшеств, улучшил боевую слаженность, быт, материально-техническое обеспечение. Не знаю, сколько осталось мне, но в моём сердце Оникс останется навсегда. Он без сомнения – великий человек. Побольше бы таких одержимых идеей, знающих и умеющих людей – и мы бы определенно жили в другой стране»
*****
Андрей родился 29.04.1985г в Тихвине, в семье офицера, выпускника Ленинградского суворовского военного училища (а позже – Полтавского Высшего Зенитно-Ракетного Командного Училища), Онькина Сергея Павловича и фельдшера Марины Васильевны. Родители всю жизнь прослужили в армии и уволились только в связи с выходом на пенсию. Дома новорождённого ждала, мечтавшая о брате старшая на четыре года сестра Александра. В 1986-м отца перевели в Германию, в г. Шверин, там же Андрей пошёл в детский сад. В саду встретил свою первую любовь – девочку Таню, которой дарил игрушки сестры. Рос спокойным, добрым, сообразительным. Когда отец купил свой первый автомобиль, маленький Андрей выкрасил колесо в жёлтый цвет, чтобы отец легче находил свой среди похожих. В период вывода советских войск из Германии, семья возвращалась в Россию на машине, битком забитой вещами, которые вдавили маленького Андрея в заднюю дверь, таким образом, что сидеть можно было лишь вытянувшись по струнке, в постоянном напряжении. К большому изумлению родителей и сестры, брат проехал тысячи километров, ни разу не пожаловавшись на неудобства. Эти качества он пронесёт через жизнь: не жаловаться и не унывать.
Уже в России, в первом классе, от смущения или от неусидчивости, завёл привычку сидеть под партой. Уронит ручку, сползёт за ней со стула, – и пропал ученик. Вдумчивая учительница начальных классов не препятствовала такой оригинальной тактике, но постепенно выманила ученика и усадила за парту. В школе был непоседливым, озорным, но не хулиганом. Не был и драчуном, предпочитая выстраивать дружеские отношения с ребятами. Высоко ценил дружбу. Однажды с друзьями – Максом и Толей – решил переплыть озеро шириной в километр. Перед заплывом пацаны дали клятву: если кто устанет и начнёт тонуть, то другие придут на помощь. С заплывом справились, но девиз «сам пропадай, а друга выручай» стал путеводной звездой Оникса.
После восьмого класса Андрей поступил в Ульяновское гвардейское суворовское военное училище – подальше от родительской опеки. Первое время учеба и непривычно строгий распорядок давались тяжело, тяготили, но вскоре курсант Онькин втянулся настолько, что с нетерпением пережидал летние каникулы. Считал годы учебы в училище самыми светлыми, до последнего поддерживал связь с командиром роты, офицером-воспитателем Сергеем Борзовым, обмениваясь с ним своими соображениями по самым разным предметам: будь то тактика ведения боя в современной сетецентрической войне, маскировка, управление подчиненным личным составом или борьба с опасным ночным гостем, тяжелым дроном, прозванным Бабой-ягой.
Из переписки с Сергеем Борзовым, когда бывший командир просит Оникса быть осторожнее, избегать бравады и не подставляться, Оникс отвечает: «Я подставляться не имею права, слишком многое тут завязано на мне. Но и прятаться за спинами солдат я не буду. У меня такой принцип: я не отправлю людей делать то, что не смог бы сделать сам. И вот результат: я ни разу не слышал от солдат «Это невозможно», «Я не могу», «Мне страшно» и т.д. К тому же, я всегда верю в успех выполнения поставленной задачи, и эта вера передается бойцам тоже»
По окончанию Суворовского поступил в N-ское командное училище, которое не окончил – на третьем курсе забрал документы и отчислился. В конце 90-х начале 2000-х училище это представляло собой полную противоположность Суворовскому и, казалось, вобрало в себя всё худшее, что случилось с нашей армией после развала СССР: бардак, произвол офицеров, коррупцию.
Отчислившись, работал начальником охраны в фирме, занимался арендой строительной техники, прокладывал инженерные сети, получил высшее образование – менеджмент организации. Не умел обращаться с деньгами. Заработанное тратил быстро, не имел привычки копить, откладывать. Повезёт детей на аттракционы, накупит им сладостей, одарит жену огромным букетом, прикупит деталь для машины – и всё, пуст кошелек. Очень любил детей – и своих, и чужих, всегда старался их баловать. А дети любили Андрея.
Был невероятно умелым, рукастым, быстро всему учился. Хорошо разбирался в технике, мог починить что угодно, сам строил себе дом, вырезал по дереву, строил деревянные лестницы. Мастерски управлял любым автомобилем.
Михаил Урин, друг и напарник Андрея:
– После банкротства фирмы, в которой мы тогда работали, с нами расплатились сломанной техникой. В 2020 году мы часто встречались с Андреем на базе в д. Новое Девяткино, где посреди холодной ремзоны стояла изрядно изношенная, разукомплектованная строительная техника. Мы решили её не продавать на металлолом, а восстановить и запустить в работу с целью возможного дальнейшего развития в этом направлении. Я в это время работал с 9 до 17, Андрей примерно так же. Встречаться крутить гайки удавалось только с вечера на ночь. Стартовым капиталом на покупку недостающих для ремонта экскаватора-погрузчика запчастей стал сданный в металлолом аккумулятор от списанного погрузчика. По итогу удалось запустить несколько единиц техники, взять несколько подрядов по прокладке инженерных коммуникаций. Андрей сумел, не разбираясь в инженерных сетях, преодолеть все многочисленные трудности, одновременно работая трактористом-самосвальщиком-прорабом-геодезистом-генеральным директором и подсобником в одном лице, и достойно завершить начатые объекты.
Михаилу вторит Максим Слизкин, друг детства Андрея:
– Он всё делал быстро и четко, со всем справлялся. Несколько лет назад я переезжал на другую квартиру и решил отдать большой встроенный шкаф Андрею. Казалось, разобрать его – день работы. Дело ещё осложнялось тем, что пандус дома был узким, причудливой формы, и въехать на него было непросто даже на хорошем джипе. Андрей приехал на старой «Газели» с арендованным прицепом. Меня поразило не только то, что шкаф он разобрал и упаковал меньше, чем за час, а что с первой попытки въехал задним ходом (с прицепом, которым управлял впервые!) на пандус. Одной красивой линией – раз, и он уже наверху. Такого мастерства вождения я не встречал ни до, ни после. А через пару часов Андрей прислал фото полностью собранного шкафа.
С будущей женой Татьяной Андрей познакомился 24 февраля 2014 года. Мужчине даны две стихии, в которых он обретает себя, познает свои пределы: Женщина и Война. И та, и другая вошли в жизнь Андрея в один день с разницей в восемь лет. День знакомства стал первым днём совместной жизни: молодые нашли друг друга и сразу съехались. Магия цифр на этом не закончилась. Оказалось, что номера их автомобилей полностью идентичны – 833.
– Андрей умел произвести впечатление, красиво ухаживал, – вспоминает Татьяна. – Я тогда работала в офисе, и каждый божий день он присылал букеты цветов или корзины с фруктами. Однажды он подъехал к моей работе в сопровождении трёх полицейских машин, вой сирен стоял невообразимый. Когда его, выписав огромный штраф, наконец, отпустили, он сказал, улыбаясь: «Милая, я так хотел поскорее тебя увидеть, что пришлось немного поднажать!». Вообще, был очень веселым, лёгким на подъём, изобретательным. Мог удивить и удивлял. Помню, поехали с ним на фестиваль «Нашествие», жили в палатке. Посыпаюсь утром, Андрея нет. Выбираюсь из палатки, стоит мой муж, держит за поводья огромного черного коня и хитро улыбается: «Вот, коня тебе ночью купил!». Андрей знал, что я занималась верховой ездой и обожаю лошадей. Я потрясена, ничего не понимаю. Села, поскакала в поле. Оказалось, что Андрей встретил цыганенка, дал тому денег и арендовал коня на весь день.
Мой муж был особенным человеком, невероятным. Сочетал в себе сразу много редких качеств. Был очень добрым, щедрым, благородным и бесстрашным. Никогда не унывал. Не мелочился. Не жадничал. В наш меркантильный век надо обладать большим мужеством, чтобы жить так, как жил Андрей. Брался за любое дело с абсолютной уверенностью, что справится – и всегда справлялся. Принимал решения быстро, после чего сразу приступал к делу. Не знал слова «невозможно». Просто начинал что-то делать. После свадьбы мы купили участок, приехали, там всё сильно заросло, Андрей принялся косить бурьян и вскоре сломал косу-литовку.
– Ничего, – говорит, – косу починю, докошу, и начнём дом строить.
– А ты умеешь?? – спрашиваю.
– Да, я передачу смотрел, в принципе построить дом это несложно.
И действительно, начал строить и всё у него получалось.
И так во всём. Впервые сев за руль экскаватора, через пару часов уже уверенно управлял ковшами. Сам разобрал и заново собрал двигатель у своего Ауди, переделал коробку автомат в механику. Очень любил этот автомобиль, планировал оставить дочке. Если вдруг у меня глохла машина, Андрей быстро приезжал, и в какой бы нарядной одежде не был, сразу лез под капот, заползал под автомобиль и устранял проблему. Никогда не ныл, был оптимистом, всегда подбадривал: «Солнышко, всё будет хорошо, вот увидишь». Лишь пару раз видела его подавленным: во время очередного штурма были потери, среди них его воспитанники. «Пойми, они как дети мне... Я их, можно сказать, с ложечки кормил, всему обучил, наставлял...» И еще, когда Назар Сафин – «Тихий» – погиб. Очень они дружны были, и Андрей не находил себе места, винил себя, что не уберег друга.
Когда началась частичная мобилизация, я испугалась, знала, что муж – выпускник Суворовского училища, что у него неоконченное высшее военное образование. Позвонила ему, он стал успокаивать, а через пару часов перезвонил и сообщил, что у него есть всего два дня, чтобы собраться и поехать на сборы. Я, конечно же, стала его отговаривать: у нас двое маленьких детей, мы без тебя не справимся, не оставляй нас. Просила уехать или решить вопрос через влиятельных знакомых, на что Андрей категорически заявил, что вопрос закрыт: он суворовец, давал присягу и теперь обязан выполнить свой долг. Точка. Зная Андрея, было бесполезно продолжать увещевать его, умалять, он уже принял решение и был исполнен решимости. «Всё что нам сейчас нужно, – сказал он, – это научиться жить в данных обстоятельствах». Когда Андрей уехал на фронт, сразу образовалась огромная пустота. Дочка несколько месяцев дежурила у входной двери и не разрешала закрывать ее: «Мама, только не закрывай на замок, папа скоро вернётся и не сможет попасть домой!»
В конце сентября 2023 года командование направляет Андрея на офицерские курсы в Москву. Как и во времена ВОВ, на СВО – острый дефицит командиров младшего звена. Оникс с отличием заканчивает обучение в декабре того же года, получает звание лейтенанта (капитана он получит посмертно) и возвращается в бригаду, командование которой назначает его командиром штурмовой роты. Так, из разведчиков Оникс перешёл в штурмовики.
*****
Чувство юмора не покидает Оникса даже в моменты праведного гнева. Ниже несколько сообщений, отправленных Астаху, которому на пограничной таможне не разрешают провезти купленный в России квадроцикл:
«Астах, скажи тем, кто принимает в этом вопросе решение. Что на квадриках мы возим воду, еду и БК, и если кто-то недополучит необходимой помощи и погибнет, то это, сука, будет на их совести! Это не хохлы их убили, а эти бюрократы! И если завтра квадрик сюда не заедет, то я приложу все силы, что бы ни хера не сделать для того, чтоб вытащить какого-нибудь пограничника, если он попадет в плен, либо его затрехсотит. Потому что, я буду это СОГЛАСОВЫВАТЬ!!!! Мне завтра нужен квадрик. Перешли это сообщение заинтересованным лицам, или я буду с границы забирать погранцов и они будут на своём горбу таскать БК, медикаменты, воду и еду. Я это открыто заявляю!!! Если они не хотят нашей победы, я буду принимать кардинальные меры. И хер какой ВПшник меня, бл…, остановит!!! Это командир штурмовой роты отр Шторм 25мсб. Я их не боюсь! Завтра квадрик должен быть здесь и это, Астах, я не тебе задачу ставлю, а им!»
«Скажи что командир роты – долбанутый псих, может такое сотворить. Достаточно зэкам награду объявить за погранца и 3 дня отдыха в России, и он уже завтра в Лимане будет! Они и границу профукают, потому что ночь у них, бл…! Спят они, бл…, все! Потому что комендантский час у них, бл…! Устают видимо за день, бл…! А хохлам похер на ИХ комендантский час, они круглосуточно воюют!!! И пацаны наши гибнут по ночам тоже! И холод, и голод, и нехватка БК у них и по ночам тоже! Если они этого не понимают, перешли им и это сообщение. Пока эти клоуны будут бояться потерять теплое место для своей жопы в России, и получать боевые и госнаграды, в то время, пока простые солдаты погибают раненые от холода и голода, мы никогда не победим!»
«Скажи, что ротный просто рвет и мечет! Мы же, бл…, не ядерное оружие завозим или северокорейцев, а, сука, квадрик!!!!! Квадрик, бл…, который за свои КРОВНЫЕ деньги купили, чтобы страна победить смогла!»
Судя по тому, что квадроцикл доехал-таки до позиций штормов, Астах предъявил бдительным пограничникам самые весомые аргументы.
*****
Под Валуйками, ещё в 2022 году, проезжая по одному и тому же маршруту, Оникс заприметил подбитую технику, сгруженную на обочину дороги. Проходили недели, а технику никто не эвакуировал. Среди прочих изувеченных машин, внимание Оникса привлекли три стоявшие рядом БМП, когда-то служившие противнику, а сейчас подбитые, доставленные сюда и брошенные в поле. Машины были повреждены, и Оникс, как и положено другу и целителю всякой сломанной техники, вызвался прийти на помощь. В один из объездов, проезжая мимо, остановился и подошёл к машинам. Произвёл тщательный осмотр, исследовал машинные внутренности, выполнил несколько функциональных проб. Вечером доложил друзьям – Тихому и Гавсу: «Две уже не спасти, но если пожертвуют свои органы на запчасти, то одна жить точно будет». Через пару дней, прихватив с собой недавно полученный от друга Максима большой бокс с инструментами, поехал к машине. И с присущим ему рвением приступил к интенсивному лечению железного пациента. Несколько раз, отпросившись у командования, выезжал в Белгород за недостающими деталями. Через неделю раненая БМП очнулась, откашлялась, завелась и тронулась с места. Оникс ликовал: Ура! У роты будет своя броня!
На следующий день, Оникс, Тихий и Гавс, исполненные радостного предвкушения, поехали за машиной. Каково же было их удивление, когда они застали свою ласточку в процессе погрузки эвакуационной группой на трал. Опечаленные таким поворотом Тихий и Гавс развели руками – эх, видимо, не судьба. Но не для того Оникс вкалывал целую неделю, измазывался в масле, мотался за деталями, чтобы вот так вот, прямо под носом, у него увели мечту. На тот момент младший сержант Онькин, чтобы не светить лычки, снял и отбросил в сторону камуфляжную куртку и нервно зашагал к месту эвакуации, которой руководил молоденький старший лейтенант.
Оникс заревел еще на подходе:
– Капитан Егирёв с разведбата. Старлей, на каком основании погрузка?!
– Товарищ капитан, – замялся старлей, – у нас задача забрать технику на ремонт...
– Эта машина наша! Мы её уже отремонтировали, запчасти заказывали, возились неделю!
– Товарищ капитан…
– Остановить погрузку!
Тут происходит первый, совершенно невероятный поворот, и старлей говорит:
– Товарищ капитан, ходовую вы починили, а пушка у вас нерабочая. Предлагаю доставить машины в ремзону и заменить пушку. Оставьте номер, мы сообщим, как починим.
Оникс, всем видом выражая недовольство: «Вот ещё, младший по званию машину забирает…», а в душе ликуя: «А вдруг сработает!», оставляет номер. Парни возвращаются в расположение, особо ни на что не надеясь, а спустя несколько дней (второе чудо!) Ониксу звонит старлей и рапортует «товарищу капитану», что пушка в исправном состоянии (сняли с другой подбитой машины), машина на ходу, можно забирать. Оникс берет с собой Гавса и Тихого, парни покупают несколько блоков сигарет, упаковки энергетиков и едут в ремзону. Их встречает старлей, провожает к машине. Оникс, напустив на себя важности, деловито обходит машину, лезет внутрь, проверяет пушку, заводит двигатель: всё работает!
И тут старший лейтенант являет третье чудо:
– Товарищ капитан, вы сами перегоните машину в часть или лучше на нашем трале доставить?
Оникс, ни на секунду не растерявшись, отвечает:
– Да, на трале будет надежнее. Выполняйте.
Когда БМП прибыла в часть, и командиру сообщили, что недавно поступившие в расположение мобилизованные добыли в полной исправности трофейный БМП-2, тот схватился за голову и зарычал радостно и гневно: «Ну, вы, ребята, бешенные! Оникс, ты с такой прытью или под трибунал пойдешь или героем станешь!»
– Так у нашей роты, – резюмирует Гавс, – появилась своя «бэха». Оникс дал ей имя Брунгильда. Нам оно показалось забавным и очень точным. Конечно, потом все вопросы уладили, по всем правилам инвентаризировали, оформили, закрасили маркировку противника, нанесли свою. Сколько врагов закошмарили на той машине, сколько раненных вывезли – одному Богу известно. А всё благодаря Ониксу, его смекалке, взрывным нестандартным решениям, способностью идти на риск и идти до конца.
*****
Для меня лучшей иллюстрацией личных качеств Оникса стал следующий случай. Помню, знакомый волонтёр попросил разузнать – использует ли противник на Купянском направлении частоты в диапазоне N-ых МГц или ещё нет. Отправил запрос Ониксу. Через несколько часов в Телеграм приходит двухминутное голосовое сообщение. Первые полторы минуты Оникс разъясняет, – что полёт на этих частотах пока не зафиксирован, что в основном летают на таких-то и таких-то частотах, что бригадная РЭР строго отслеживает появление новых частот и т.д. И уже в самом хвосте своего сообщения ненароком сообщает, что он снова затрёхсотился, ранение средней тяжести: его БМП подорвалась на двух противотанковых минах. Мехвод – сразу 200 (погиб – прим.), а ему и братишке удалось выбраться из горящей машины, и спастись. Сейчас в госпитале в Белгороде, но своим не сказал, чтоб не переживали, а сказал, что за документами приехал. Оформлю, говорит он в голосовом, все справки, напишу отказ от госпитализации и поеду к пацанам своим – вчера еще одни подорвались, все живы, слава Богу, но надо поехать и разобраться. И следом присылает больничные фотографии: с обгорелых до мяса рук свисают струпья некротической ткани, обожженное красное, без бровей и ресниц, лицо, обгоревшие шея и часть туловища. Дабы не допустить и тени намека на геройский пафос, сбивает всё финальной шуткой: «Извини, брат, обгорелую жопу присылать не буду. Чисто из этических соображений!»
В этот же день, забежав в сетевую кофейню-пекарню за хлебом, пока стоял в очереди, стал свидетелем сцены, не только наглядно показавшей степень неодолимого разделения между природами людей, сцены, обнажившей феномен отчуждения больших городов от воюющей страны, но ещё и высветившей новый, сформировавшийся в эпоху постсоветской России, человеческий тип. Сбоку от меня сидел рослый тридцатилетний красавец, настоящий атлет, рельефную мускулатуру которого густо покрывали брутальные татуировки. Дорогой прикид, ровная густая борода, искусно оформленная опытным барбером. Древнегреческий бог, а не человек. В кино подобные персонажи врываются в самую гущу лютой сечи, и, раскидывая десятки поверженных врагов, торят себе путь. Но тут, на апогее восхищения проявленной в человеке природной мощи, у могучего тела зазвонил телефон. Могучее тело нервно приняло вызов, и до меня донёсся высокий плаксивый голос: «Ну, мама, я же просил не звонить мне, ну, пойми, я не в настроении, у меня депрессия, мне надо побыть одному!» Могучее тело со злобой нажало отбой, отбросило телефон на диванчик, погрустило немного губками, и спустя минуту принялось доедать медовик. Сраженный таким пуантом, я неожиданно засмеялся: вот так Геракл! Невольно сопоставил раненого в очередной раз Оникса – обгорелого, потерявшего своего бойца командира, – с этой истеричной девчонкой в теле бородатого гиганта. Оникса, который, превозмогая сильную боль, сначала детально отвечает на мой несрочный запрос, между прочим, в необязательном порядке, сообщая, что он-де малость обгорел, подорвавшись на двух противотанковых минах. Оникса, который откажется от реабилитации, и, перевязав на руках незажившие ожоговые раны, поспешит к своим бойцам, – потому что без командира им никак.
Сопоставил и ещё раз убедился – сколько за десятилетия новой России развелось красивых, ухоженных, хорошо пахнущих и совершенно пустых людей, вся жизнь которых сводится к попытке наиболее успешной самопрезентации, – как видим, не всегда удачной. Глянцевые люди пластмассового мира. Лжемужчины и лжеженщины. Кто они? Что с ними делать? Как жить с ними рядом? Знают ли они, что человек есть живая душа, а не тело? Что очень скоро их прекрасные тела увянут, заболеют, умрут и станут землей или пеплом, а жизнь продолжится и без них? Что после смерти их страницу в социальной сети забудут уже на следующий день, потому что не останется никого из живых, который хотел бы помнить. Что для них Россия? Родина или территория их нынешнего пребывания?
В одной стране скоро встретятся эти глянцевые, верующие в успешный успех, манекены, и вернувшиеся с фронта бойцы. Как им найти общий язык? Как сжиться в одном доме? Как сработаться?
Я смотрю на младшего лейтенанта Астаха, который после гибели Оникса, принял командование ротой. Астах будто скроен из одних жил. Сухой, сильный, суровый мужик нордического типа. У такого не рискнешь стрельнуть сигарету. Немецкие корни, сам родом с Белгородчины, а кажется, что прибыл с самого Асгарда. Воевал в составе ЧВК «Вагнер», прошёл все мясорубки: бои за Соледар, Бахмут, Клещеевку. Множество ранений и контузий, трижды врачи вытаскивали с того света на этот. Под той же Клещеевкой очнулся среди трупов, понял, что не может дышать, харкает кровью. Догадался, что у него гемоторакс, легкие сжаты излившейся в плевральную полость кровью, и сам себя дренировал: металлической авторучкой пробил грудную клетку между ребрами, сцедил кровь, задышал и снова отключился. Когда пришел снова в сознание, выполз, собрал у погибших сигареты и шоколад, и стал ждать своих. Когда рация ожила и наши оказались рядом, сообщил координаты и был эвакуирован. Успел сказать по телефону жене, что ранен, после чего отключился уже на много дней. Война, кажется, вросла в Астаха, он ею пропитан. В его резких уверенных движениях, в четкой речи, в прямом сильном взгляде нет ничего от мира. Когда Оникс подорвался на БМП-1 и после лечения вернулся в строй, то первым делом отправился с Астахом к месту подрыва, в деревню N, что за 27 километров от позиций отряда, чтобы забрать тело своего мехвода с позывным Псих. БМП эту Астах и Оникс собрали из одного только корпуса, начинив его всем необходимым – от двигателя, шасси, коробки передач до пушки и РЭБов. 12 километров пришлось идти через окопы, далее шли открытки, разделённые лесополками. Вытащить целиком тело Психа было нереально, и пришлось разделить останки: низ забрал Оникс, а туловище Астах. Так и донесли до своих позиций. Но долг перед своим бойцом Оникс выполнил: вернул останки родным.
Хочется еще отметить, проявившийся на фронте административный талант Андрея Онькина, способность увидеть главное в человеке, и наилучшим образом подобрать ему место. Вот, казалось бы, Астах. Опытный и бесстрашный боец, штурмовик, которого слово «невозможно» только раззадоривает. Оникс снимает его с боевого направления и ставит «на Россию», то есть назначает ответственным в деле поиска, доставки и обеспечения отряда всем необходимым. И не прогадал: Астах, проявляя чудеса коммуникации (попробуй, откажи такому), установил связь со всеми ремзонами в ближайших областях, машиностроительными предприятиями, поставщиками, крупными гуманитарщиками. Искал и находил детали, оборудование, материалы, финансы, лекарства, что угодно. Нужен двигатель для МТЛБ? Получайте! Пушка на БМП-2? Пожалуйста! Лекарства, которые не достать в России? А вот и они! Оникс знал, что нет такой задачи, которую Астах не сможет выполнить, нет такой вещи, которую он не достанет, и полагался на него как на себя.
Или вот, младший сержант Федук. Оникс разглядел в немногословном, скромном, щуплом юноше сверходаренного пилота, оператора БПЛА. Когда после командирских курсов Онькин был назначен командиром роты штурмовиков, первым делом забрал с собой из разведосов Федука. И снова не прогадал. В штурмах талант Федука реализовался более, чем полностью, сделав его одним из лучших дроноводов на СВО. На его счету до батальона уничтоженной живой силы противника, и больше ста единиц подбитой техники, гусеничной и колесной. Урон, который Федук и его отделение нанесли противнику, сопоставим со слаженной работой целого полка. Федук – кавалер двух орденов Мужества, представлен вышестоящим командованием к третьему ордену.
Иван Сафин. Передо мной сидит моложавый мужчина средних лет с умными живыми глазами, хорошо поставленной речью и умением рассказать любую историю от начала и до конца в строгой последовательности фактов, без лишней воды. Это отец Назара «Тихого», погибшего в 23-м году, на Купянском направлении, под Лиманом. Как только призвали сына, Иван немедля развернул гуманитарную деятельность. Сначала в небольших объемах, закрывающих потребности Назара, Оникса и Гавса, потом нужды отделения, и далее – взвода, роты. Сейчас Иван ежемесячно отправляет за ленточку 20-25 тонн гуманитарного груза, мотоциклы, автомобили, багги, квадроциклы, болотоходы. После гибели Назара, Иван не только не прекратил собирать и возить гуманитарную помощь, но, напротив, удвоил усилия и нарастил объемы. Сильный, цельный, красивый человек: «Бывает, конечно, накроет в дороге… Съедешь на обочину, проревёшься… Потом соберешь себя в кучу, утрешь слёзы – и дальше в путь…»
Гляжу на них и диву даюсь: сколько великих людей живут среди нас свои тихие жизни, тихие и подлинные, исполненные жертвенности, подвига, чувства долга. Как же хочется высветить их, подсветить хотя бы краешек, запечатлеть пару кадров! Поставить в пример, показать, что можно жить и так – заботиться о других, о будущем своей страны, и теряя близких, не терять присутствия духа и веры.
Хочется, чтобы этот депрессивный качок из кафе оторвался от своего медовика, вгляделся в эти портреты и увидел – увидел – как страшна и обездолена его жизнь. Смотри сюда, бородатая принцесса! Вот это Оникс, видишь? Он подрывался на мине, горел, ломался, его тело нашпиговано осколками, прошито пулями, и пока его не подбил танковый выстрел, он всегда возвращался в строй, делал невозможное возможным, не ныл, не канючил, не швырял матери в лицо унижающие мужчину слова вроде «у меня депрессия». Гляди, а это Астах, который прошёл через такое, что приснись тебе это во сне, ты начнешь ходить по психотерапевтам и принимать антидепрессанты. А это Иван. Война забрала у него единственного сына, совсем молодого, красивого и весёлого парня. Но он не впал в депрессию, потому что такие же мальчики, как его Назар, продолжают тащить на себе пахоту войны со всеми вытекающими, и он нужен им живым, бодрым и активным. А это Гавс. Смотри на Гавса. Он оставил ногу в Лимане Первом, но счастлив, что успел послужить Отечеству и надеется вернуться на фронт. А это Смайл. Его мотолыга подорвалась на противотанковой мине, взрыв был такой силы, что все были уверены: Смайл – 200. Но он выжил, выбрался из горящей машины, и контуженный шесть километров полз к своим. А потом вернулся в строй и продолжил службу. А этот неспортивный скромный парень с позывным Федук уничтожил врагов больше, чем ты видел в своей жизни военных. И ни один герой голливудского боевика не сможет похвастаться такой результативностью.
Смотри на них, изнеженный крепыш, смотри. Очнись и бодрись. Очнись и молись. Очнись.
*****
Есть люди, наделённые от природы веществом власти, и тот, кто не желает править сам, легко и естественно передает им право руководить собой. Люди власти легко правят, но и легко предают. А есть лидеры-братья, теплые командиры, любящие дело больше самой власти: они знают куда повести, подстрахуют на опасных участках, не страшатся ответственности, не бросят в беде, вытащат. Оникс и был таким – тёплым командиром, ведущим братом. Это хорошо понимали и ощущали бойцы: он с нами, он за нас, он впереди нас.
Вспоминает Гавс:
– 10 августа 2023 года мы совершали рейд в районе населённого пункта Лиман Первый (по укр. – Перший). В ходе рейда, в километре от нашей позиции обнаружили группу противника из четырёх человек, копающих окоп. Судя по их странным порывистым движениям, они были под наркотиками. Без бронежилетов, касок, автоматы свалены в кучу, пулемёт на сопке заброшен. Мы полетали, посмотрели, вернулись, доложили нашему командиру – капитану Туману. Им было принято решение провести разведку боем и взять языка. Выдвинулись я, Оникс, Туман и Салют. Салют был на тот момент не из наших, а из артиллеристов, капитаном (сейчас уже майор), но всегда старался выйти на рейд с разведчиками, чтобы лучше понимать специфику местности, укрепов противника, обозначить направление своей работы. Настоящий боевой офицер. Нас усилили снайперской парой, которая должна была отработать по пулеметчику на сопке. Мы перебежали через открытку (открытая местность – прим.), чтобы подойти поближе и внезапно атаковать. Над нами пролетел дрон противника в сторону наших позиций. Туман отдал приказ снайперу отработать по пулемётчику. Снайпер успешно отработал по пулеметчику, у противника началась суета, он стал отходить. Тут над нами завис груженный дрон, и мы с Туманом разбежались: он откатился за возвышенность, а я рванул к дереву. Дрон сбросил боеприпас, раздался взрыв, и меня отшвырнуло, будто от удара кувалды по спине. Я понял, что «триста» и сообщил об этом Туману. Поскольку нас обнаружили, по нам начали активно работать минометами. Оникс и Салют подбежали и приступили к моей эвакуации. К работающему по нам миномёту присоединились дроны. Подлетали и сбрасывали. Было очень жёстко. Я говорю пацанам: «Бросьте меня, отходите, иначе мы все здесь останемся» А они смеются в ответ. Взяли втроем и побежали через открытку до ближайшего окопа. У меня размотало колено на одной ноге, она буквально висела на жилах, и сильно посекло вторую. Оникс меня перетянул, Туман обезболил. Пацаны всё шутили и подбадривали меня, чтобы я не отключился и не ушёл. «Не ссы, Гавс, ещё потанцуем!» – говорит Салют. «Нахер эти танцы, мы с Гавсом в футбол погоняем!» – парирует Оникс. «Зачем тебе вообще ноги, когда яйца целы!» – бросает на бегу Туман. Позже врачи обнаружат ещё слепое ранение в живот, через которое вытекло 40% крови. До наших позиций чуть больше километра оставалось. Пока тащили, Оникс вызвал машину эвакуации, которая подъехала к посадке. Хoxлы поняли, что у нас в посадке эвакуация и усилили обстрел. Меня загрузили в буханку, а я без брони, и Окунь, наш парняга-разведчик, лёг на меня сверху, чтобы от осколков защитить, и тут раздался сильный взрыв, от которого у буханки вырвало задние двери и полопались стекла. Чудом не посекло колёса. За рулем был Незнайка, он дал по газам и мы помчали. Потом я отключился и приходил в сознание только на секунды: вот трясусь в буханке, вот скорая мчит в Белгород и женщина-врач плачет, и первая моя мысль – «как же я противно воняю порохом!», потом на каталке в операционную, потом лопасти вертолета, и после операции, уже в московском госпитале. Открываю глаза, и вижу хирурга, Алексея Викторовича Рзянина. Он мне спас не только жизнь, но и другую ногу, а размотанную пришлось ампутировать. Я это не сразу понял, как очнулся. Потом смотрю – одеяло над второй ногой не волной идет, а плотно стелется по простыне. Запаниковал, конечно, кричу: «Эй, вы чего! Где моя нога?!». Сделали успокоительный укол, уснул. Было тяжело это осознать первое время, но хирург и приехавшая в госпиталь жена очень поддержали. Какие люди работают в госпиталях! Алексей Викторович иногда проводит по девять операций за ночь, а утром еле стоит на ногах, качается, но сам перевязывает пациентов, ещё и подбадривает ребят! Мог бы уйти на почётный отдых, но как, когда страна воюет, а парней всё привозят и привозят… Или молодая санитарка, которая меня сопровождала на коляске: едем в лифте, а она плачет. «Чего, – спрашиваю, – плачете?» Отвечает: «У меня муж от мобилизации сбежал в Казахстан, бросил меня и двоих детей. Я от стыда сюда и устроилась, чтобы помогать, ухаживать за ранеными, но тяжело пока, не могу без слёз смотреть на мальчишек…». Вот так, благодаря Ониксу, Туману, Салюту, Окуню, Незнайке, врачам скорой помощи и Алексею Викторовичу Рзянину я выжил. Им я обязан жизнью. Когда погиб Назар, Оникс сказал мне на похоронах: «Теперь остались ты, я и фотографии». А теперь остался я и фотографии…
Не раз слышал от бойцов историю про то, как Оникс затрёхсотился осколком (всего у него было пять ранений), но не стал ездить по госпиталям, оформлять справки, подавать на выплаты, потому что нужен был бойцам на сложном штурме. Перевязался и остался на позициях. Родным, как обычно, ничего про ранение не сказал.
Кавалер ордена Мужества, командир расчёта С-60, механик-водитель МТЛБ и БМП-1, мл.сержант Смайл рассказывает, что Оникс был для подчиненных ему бойцов не столько командиром, сколько лучшим другом, страшим братом.
– К нему всегда можно было подойти за советом. Если командиром отряда или бригады ставилась задача перед ротой, то Оникс собирал отобранных бойцов и детально консультировал по всем вопросам. Разжевывал всё до последнего комочка. Если кто-то что-то вдруг не понял или возникали вопросы, можно было всегда попросить объяснить ещё раз, и командир не закатывал глаза, а спокойно ещё раз всё раскладывал по полочкам. Все дороги, по которым мы ездим, открыл Оникс. Перед самыми сложными штурмами, сам всё объездит, проверит, уточнит и только потом отправляет других. Бывало, нарушал приказы. Например, Ониксу было запрещено выезжать на БМП с Психом и Толстым, но Оникс всё равно поехал на задание вместе с бойцами, подорвался на мине и горел. А когда я подорвался на ТМ-ке, все подумали, что я 200. Взрыв был очень сильный. Но мне удалось выбраться, и сильно контуженный я отправился на поиск наших позиций. Оникс сразу сел на мотоцикл, пригнал, понял, что я выбрался и потом пять часов искал меня на всех дорогах. Бесстрашие его было заразительным. Забота о личном составе, участие командира в штурмах вместе с бойцами, вера в успех, поддержка бойцов на всех уровнях – очень нас мотивировало и поддерживало морально. Если что-то казалось невозможным, невыполнимым, Оникс просто брал и делал это, показывая, что это возможно, и все вопросы отпадали сами собой. Так, например, он задумал провести водопровод из речки и построить баню. В глухом лесу! И провели, и построили! Я сам гонял за шлангами, трубами. Когда находишься вдали от населенных пунктов и удобств, неограниченные водные запасы и баня – это большое счастье!
Смайла дополняет рядовой Хамон:
– С приходом Оникса поменялась вся машина войны, он перезапустил её на совершенно ином уровне. Поменял тактику, улучшил быт бойцов, материально-техническое оснащение подразделения. Это был лучший командир, старший товарищ, к которому можно было подойти по любому поводу, и который внимательно выслушает, поможет, подбодрит. Нам очень его не хватает.
Даже пленным везло с ним. Есть видеорепортаж на WarGonzo, в котором сидят два сдавшихся «штормам» в плен солдата ВСУ (обычные русские люди, чего уж там), довольные, что их не убили и уже не убьют. Рассказывают, как хорошо помылись (в той самой лесной бане), как хорошо поели (второй так осмелел, что оспорил это утверждение), а Оникс за кадром басит: «Ща накормим, б…ть!». И все смеются. До этого, у Оникса с пленными состоялся интересный разговор:
– А чего сдались-то? – спрашивает Оникс.
– А прижали, вот и сдались.
– А если бы не прижали, так бы и воевали?
– Да. Вы за свое воюете, мы за своё.
– А что тут ваше? – вопрошает пленного Оникс. – Мой дед (дед по матери – Журавов Георгий Яковлевич) воевал на 1-ом Украинском фронте, он что – за независимость Украины воевал? – (Молчат). – Вы взяли предателей: Мазепу, Бандеру, Шухевича, и сделали их героями, стали им поклоняться…
– А, ну это мы назло вам их героями сделали!..
Те самые пленные
*****
Весть о гибели Оникса не только ранила меня, но и удивила. Я искренне полагал, что он бессмертен. Это же недоумение разделили потом со мной и его друзья. Тот разбег, который взял этот неординарный человек, обещал долгий, полный свершений и побед, путь. Ближайшее время командование бригады собиралось назначить его командиром отряда (капитана он получит посмертно), а у Оникса уже имелся при себе четкий план своей работы на новой должности.
Помню детально: 11 марта, вторник второй седмицы Великого Поста. Я заканчивал работу с пациентом, и тут коротко завибрировал телефон – пришло сообщение. Обычно не отвлекаюсь, пока не доработаю, но тут отвлёкся, посмотрел на экран. 17.20. Сообщение от Макса Слизкина из двух слов: «Оникс погиб». В слове «погиб» заложена какая-то, тревожащая меня с детства, противоестественность, некий разрыв формы и содержания, катастрофа: прогиб-перегиб-погиб. То, что случиться не только не должно, но и не может. Но отчего-то может и случается.
Позже в мессенджер прилетело фото, снятое с «птички»: среди разлетевшихся от взрыва досок, камней и шифера, в серой пыли лежит на спине Андрей, с запрокинутой к небу головой. Вглядевшись в фотографию, был поражен парой деталей: несмотря на чудовищную силу взрыва, отбросившую Оникса, он не бросил оружия – карабин лежал на нём дулом вниз и влево. И ещё одна: на фотографии отчетливо проходила граница между теневой стороной и освещенной, и Оникс лежал вдоль разделяющей линии на светлой стороне.
*****
Чтобы примерно представить, какую боевую нагрузку тащил на себе Оникс (помимо решения вопросов материально-технического оснащения и работы с подчинённым личным составом), достаточно ознакомиться с объёмом его работы в течение примерно двух месяцев (даты и названия населенных пунктов по известным причинам не публикуются):
Командир мотострелковой роты 25-й бригады старший лейтенант Онькин Андрей Сергеевич 29.04.1985 г.р. в районе н.п. N, в период с //.//.// г. по //.//.// г. в ходе ведения разведки получил информацию о передвижении резервных групп противника. Оперативно направил расчеты ударных БПЛА в район скопления противника. Под руководством офицера, отряд противника был уничтожен. Не допустил потерь среди личного состава. В ходе работы удалось уничтожить 6 чел. живой силы противника, ранить 5 чел. живой силы и 1 пикап противника.
В районе н.п. N принимал участие в наступательных действиях. Заводил штурмовые группы на опорные пункты с помощью БПЛА. Своевременно передавал координаты, осуществлял корректировку орудий, благодаря чему наблюдательный пункт противника и 7 чел. живой силы были уничтожены, что позволило продвинуться вглубь обороны противника, в результате действий офицера удалось без потерь среди личного состава взять 2 опорных пункта, захватить трофейное оружие и боеприпасы.
В районе н.п. N принимал участие в наступательных действиях. Заводил штурмовые группы на опорные пункты противника с помощью БПЛА. Оперативно направлял расчеты БПЛА со сбросами взрывчатых веществ на обнаруженные опорные пункты противника, благодаря чему пулемётный расчёт противника и до 15 чел. живой силы были уничтожены. В результате действий офицера удалось без потерь среди личного состава взять 3 опорных пункта.
В период с //.//.//г. по //.//.//г. в районе н.п. N принимал участие в наступательных действиях. Заводил штурмовые группы на опорные пункты противника с помощью БПЛА. Своевременно передавал координаты, осуществлял корректировку работы танка, благодаря чему 3 миномётных расчета противника и до 17 чел. живой силы были уничтожены, что позволило продвинуться вглубь обороны противника. В результате действий офицера удалось без потерь среди личного состава взять 5 опорных пунктов.
В районе н.п. N выполнял боевую задачу по обороне занятых опорных пунктов и уничтожению противника, лично принимал участие в составе расчёта БМП-2. Успешно выполнял задачу под артиллерийским огнём противника, срывал ротации живой силы противника, не допустил уничтожения боевой машины и гибели личного состава.
В н.п. N, во время наступательных действий получил боевое распоряжение о недопущении прорыва противника и его вытеснении. Находясь под минометным обстрелом, продолжал управлять подчинённым личным составом. Рискуя собственной жизнью, лично возглавил группу, которой удалось обнаружить противника в составе до 20 чел. живой силы, которая готовилась перейти в наступление. Благодаря умелому руководству, в ходе завязавшегося боя, удалось уничтожить миномётное орудие иностранного производства и до 14 чел. живой силы. Сохранив жизни подчинённого личного состава роты, обеспечив успешное выполнение задачи и не допустив прорыва противника, смог закрепится на более выгодных позициях.
В н.п. N, во время активных наступательных действий штурмовых подразделений, вместе с подчиненным личным составом принял бой с превосходящими силами противника. Грамотно расставив личный состав, эффективно управлял боем, благодаря чему удалось уничтожить противника и занять стратегически важные рубежи. Лично из стрелкового оружия уничтожил 4 человека живой силы противника. Попал в сектор огня вражеского танка и получил ранения, не совместимые с жизнью.
Тело Оникса из завоеванного под его командованием н.п. N (он оказался первым и единственным российским офицером на этом берегу реки) вытаскивали его штурмовики. Тащили 17 километров по пересеченной обстреливаемой местности. Вот их позывные: Хантер, Орех, Критик, Злюка, Восьмой, Орг, Талин. Трое в ходе эвакуации получили ранения, но дотащили своего командира и брата.
За несколько месяцев «шторма» освободили пять населенных пунктов, успешно форсировали реку с последующим созданием N-кого плацдарма, отодвинули линию фронта на 20 км вглубь территории противника.
В одном из последних сообщений Андрей не без гордости пишет своему суворовскому командиру-воспитателю Сергею Борзову: «Мои штурмовики заняли пять населённых пунктов (следует перечисление). Потери менее 10%, включая 300»
*****
За личное мужество и отвагу, умелое командование подразделением в бою с превосходящими по численности силами противника, Андрей Сергеевич Онькин посмертно представлен вышестоящим командованием к званию Героя Российской Федерации.
*****
Когда вышел из метро «Девяткино» и зашёл в цветочный магазин купить пышный букет гвоздик, то обнаружил пустующие вазы, не только гвоздик, но и других цветов осталось крайне мало. «Почти всё с утра разобрали, – развела руками цветочница. – Обычно в понедельник такого спроса нет, а тут...». Из цветочных остатков я отобрал четыре розы и направился в сторону церкви Святой Екатерины, к месту отпевания Андрея. День выдался солнечным. В голубом небе звонко светило весеннее, но еще далёкое солнце. На храмовой площади толпились люди, гражданские и военные. У входа в храм стоял почетный караул. Все ждали, когда доставят гроб с телом Андрея.
Я смотрел на церковь, на этот шедевр палладианства зодчего Николая Львова и думал, что, пожалуй, всему самому совершенному и гармоничному суждено воплотиться именно в Империи. Что сама идея Империи, завязанная на мессианстве и расширении пространства, вбирает в себя вместе с землями ещё и культурные, и духовные сокровища народов, организует их в себе определённым образом, выплавляет в магическом имперском котле, и рождает то высокое, чистое, идеальное и торжественное, что впоследствии неизбежно становится классикой литературы, музыки, живописи, скульптуры и архитектуры. И даже Николай Львов – Леонардо своего времени, – который за отведенные ему пятьдесят лет жизни успел побывать архитектором, графиком, музыкантом, историком, ботаником, химиком, садоводом, геологом, поэтом, драматургом и переводчиком – есть тоже произведение искусства, человек-шедевр, воплотивший в себе мини-империю из наук, искусств и умений.
Привезли гроб. Солдаты караула бережно приняли его и внесли в храм. За ними последовали ожидавшие.
Началось отпевание новопреставленного раба Божьего, воина Андрея.
Батюшка кадил в проходах, и между чёрных, стоявших плотно фигур, расползался сизыми широкими лентами воскуренный фимиам. Священное воскурение вскоре обратилось в дымчатую завесу, сквозь которую проступали силуэты, лица и алые букеты цветов, пылавших, как факелы. Благовонный дым, словно нитями, связывал усопшего Оникса, алтарь, совершенную архитектуру и присутствующих – в одну большую Метафизическую Историю России, которая всё повторяется и повторяется ежесекундно и из века в век: Священная война за сохранение веры и государства, гибель героя, молчаливый люд в черном, скрытый от глаз молитвенный подвиг монашества, ясное небо, звенящее солнце и простирающийся надо всем этим сияющий нездешним золотом Покров Богородицы.
Воины всегда немного монахи, соприродны им. Аскезу войны они воспринимают как данность. Живут одним днём. Много трудятся. Смиренно выполняют приказы вышестоящего начальства. Вступают в борьбу ради мира и правды. Не жалуются. Довольствуются тем, что есть. Опираются на силу духа. Помогают ближнему. Когда воин сосредоточенно надевает броню, он подобен священнослужителю, облачающемуся перед литургией в одежды правды и спасения.
В конце панихиды священник прочитал проповедь о скоротечности наших земных жизней, бессмертии души и милосердии Божием.
Хоронили Оникса на Муринском кладбище, на «Аллее Памяти». Могила на первой линии, рядом с часовней, в тени берез. Почетный караул вынес гроб с телом героя. Чиновник зачитал телеграмму от губернатора Ленобласти. Боевой полковник произнес речь, сокрушаясь о потере выдающегося воина, незаменимого офицера, и сообщил о представлении Андрея к званию Героя России (посмертно).
Потом к гробу подошла мама Оникса, Марина Васильевна. Стоит подробнее рассказать об этой невероятной женщине. Тяжелая, полная потрясений, судьба. В восьмом классе Марина Васильевна потеряла любимого отца, спустя несколько лет похоронила старшего брата, потом умершего от лейкоза племянника, и сейчас хоронит самое дорогое, самое родное – единственного сына. По признанию Марины Васильевны, со временем раны затягиваются, не так болят, но стоит появиться новой, как все прежние начинают кровоточить и болеть одновременно. После того, как Оникс отбыл на войну, мама стала регулярно отправлять на фронт посылки с вещами, лекарствами. А вскоре принялась шить маскировочные сети. Искала помещение, привлекала людей. За два года Марине Васильевне удалось невозможное – создать пошивочный цех на базе МЧС и привлечь к волонтерской работе семьдесят человек! Причем «сети от Оникса» на их направлении считаются лучшими: в команде Марины Васильевны трудится дизайнер, которая разработала технологию неповторяющегося узора сетей, в отличие от повторяющегося на сетях МО, по которым умные дроны распознают маскировку и атакуют объекты. Это свойство личности – уметь воплощать невозможное – в полную силу развернётся в Андрее.
Хоронить своего ребенка непосильная ноша, неодолимое горе, неуемная навечная боль. Марина Васильевна, стоя у гроба, прощаясь с сыном, произнесла слова, в которых боль, горечь и нежность шли из самых глубин материнского сердца. Марина Васильевна вспоминала, что «Андрей всегда был озорным, подвижным мальчиком, великим придумщиком, в голове которого кипела тысяча идей. Которого всегда окружали друзья, много друзей, и который всегда и всем приходил на помощь, зачастую в ущерб себе. Андрей был волевым, справедливым, благородным и самое главное – очень добрым. А теперь надо навсегда расставаться с самым дорогим, с каждой любимой клеточкой сына… Я не только любила Андрея как сына, но и всегда глубоко уважала его как человека» – какие весомые, большие чувства поместились в этих простых, но пронзительных словах.
Разве может что-то унять материнскую боль, объяснить ей потерю сына? Погиб за Родину? Настоящий Герой? Да если даже – «Погиб за весь мир!» – разве это меняет что-то для родителя?! Мир спасен, а сына нет. Самые справедливые слова о погибшем на войне герое, касаясь разума, не достигают души, ими не соберёшь сокрушенного сердца матери, не заполнишь вдруг образовавшуюся внутри дыру размером с мир. Потеря настолько огромная, что вынести этот груз возможно только при помощи сил бесконечно превосходящих человека – помощи Господа Бога.
Похороны героя сопровождал военный оркестр, исполнивший около семи классических произведений. Отделение почетного эскорта выдало троекратный оружейный салют. После того как гроб опустили в могилу и засыпали землей, быстро вырос холм из цветов, живых венков и памятных лент. Это было торжественное, достойное героя, прощание. Много людей, много цветов, почетный караул, оркестр, оружейный салют. Надо отметить, что друзья Андрея сразу взяли на себя организацию похорон и расходы. Лев Васильевич Слизкин, Юрий Николаевич Шутов, Иван Сергеевич Сафин, Максим Слизкин, Гавс, Астах, Анатолий Поливка, Александр Кудрявцев и другие. Кто помог деньгами, кто организацией, кто связями. Поддержали друга и брата, как и он поддерживал своих.
В сообщении Ивану Сафину, отцу погибшего Назара «Тихого», Оникс писал: «Брат, когда всё закончится, я приеду. Мы соберемся все вместе и порыдаем, и покричим, и напьёмся. Мы сможем дать слабину. Но это будет ПОТОМ! А сейчас мы должны быть сильными!»
Так и ушёл – сильным, верным себе, с оружием в руках, готовым защищать всё, что любил и считал значимым.
Сегодня сороковой день с конца земной и начала загробной жизни Андрея, его души. А это значит, что сегодня душа Андрея предстанет пред Господом, Который определит, где она проведет вечность. И сегодня же, в Великую Субботу 2025 года, христиане всего мира вспоминают телесное погребение Господа Иисуса Христа и сошествие Его во ад, где Он сообщил праведникам, что смерть побеждена, что их души отныне и во веки веков пребудут с Ним, в Раю. Сегодняшний день, день Великой Субботы, предвещает Пасху, а значит – даёт надежду на Спасение и Жизнь вечную.
И сегодня эта молитва очень поможет душе Андрея обрести вечный покой и Царствие Небесное. Братья и сестры, помянем новопреставленного раба Божьего, воина Андрея:
Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди живота вечнаго преставльшагося раба Твоего, брата нашего Андрея, и яко Благ и Человеколюбец, отпущаяй грехи, и потребляяй неправды, ослаби, остави и прости вся вольная его согрешения и невольная, избави его вечныя муки и огня геенскаго, и даруй ему причастие и наслаждение вечных Твоих благих, уготованных любящым Тя: аще бо и согреши, но не отступи от Тебе, и несумненно во Отца и Сына и Святаго Духа, Бога Тя в Троице славимаго, верова, и Единицу в Троице и Троицу во Единстве, православно даже до последняго своего издыхания исповеда. Темже милостив тому буди, и веру, яже в Тя вместо дел вмени, и со святыми Твоими яко Щедр упокой: несть бо человека, иже поживет и не согрешит. Но Ты Един еси кроме всякаго греха, и правда Твоя, правда во веки, и Ты еси Един Бог милостей и щедрот, и человеколюбия, и Тебе славу возсылаем Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Валерий Айрапетян для рубрики «Ты был. Ты есть. Ты будешь»
