Тот страшный день был тоже в пятницу, аккурат перед Пасхой. Наконец я ехала на маршрутке обратно. Нам навстречу пронеслась сначала скорая, а потом, по всей видимости, милиция. Неспроста же? Еще больше испугалась я.
Помню, приехала к себе обратно в город, и только тогда наконец-то выдохнула, когда переступила порог своей родной квартиры.
Мама была дома, хлопотала на кухне: красила куриные яйца, вкусно пахло выпечкой. На подоконнике стояло уже несколько готовых праздничных куличей.
Она выглянула ко мне, и переменилась в лице. Видимо, по моим эмоциям было понятно, что что-то случилось. Отложив вафельное полотенце в сторону, она подошла ко мне.
Рассказывая всё, что случилось со мной в гостях у подруги, я отчего-то разревелась. И обидно мне было за подругу, и благодарна была тому, что в моей семье вообще всё не так.
Мамочка успокоила меня, мне хотелось позвонить подруге. Моя мама посоветовала не тревожить её сегодня. Но в субботу, ни в воскресенье она не отвечала мне по телефону. А после праздника Юля вообще не приехала на учёбу. Тревога нарастала, ведь спросить о Юльке не было возможности, в нашей группе никто не учился из её посёлка.
Мы с другой одногруппницей Аней перешептывались и обменялись записками. Я сообщила только то, что переживаю о Юле, и о том, что она не выходила на связь. Девочка предположила, что Юля могла заболеть или уехать куда-то с семьёй.
"Уехать или заболеть" — подумала я. Тогда почему она отключила телефон? Может, она обиделась на меня? За то, что я рассказала всё её бабушке? Или ещё почему то?
После первой пары я решила сходить к нашему куратору, чтобы узнать, может она что-то знает о Юле.
— Валентина Алексеевна! — обратилась я к ней.
Преподаватель находила в своей аудитории, она отпускала другую группу, своих учеников. Какой-то мальчишка в очках задавал ей вопросы, она попросила его подойти позже.
— Я пришла, потому что переживаю за нашу Юлю. Вы же знаете, она не пришла сегодня на занятия.
Валентина Алексеевна сняла очки, и повернулась ко мне.
— Знаю, Дианочка. Что ты хотела?
— Понимаете, такое дело. Я ездила в гости к Юле в пятницу. И, знаете, с субботу Юля не отвечает мне. Мы обычно созваниваемся, болтаем. А она сначала не брала трубку, теперь отключила телефон. Сегодня не пришла. Может быть, Вы знаете, что случилось?
— Знаю. Юлечка в тяжелом состоянии в больнице. Она без сознания. У вас сейчас какой предмет будет?
— Высшая экономика, — еле вспомнила я.
— Ага, это в 214 кабинете? — спросила она.
— Д-д-да. Что случилось с Юлей? — я была в шоке.
— Я зайду к вам после второй пары, передай ребятам, чтобы они задержались в кабинете. Я расскажу всё, что могу.
— Валентиночка Алексеевночка! Пожалуйста, скажите, что с ней? Я до второй перемены просто не доживу! — умоляла я.
— Ну Вы же понимаете, что я не могу по определенным причинам сообщить всё?
— Я знаю многое, я видела своими глазами! Её избила её же мать! Причем абсолютно ни за что, и она постоянно это делает! — не сдержалась я, — Я просто боюсь за Юльку. Она очень хорошая и спокойная, а её мама просто тиран!
Куратор замолчала, внимательно смотря на меня. Она встала, подошла ко мне, и положила руку на моё предплечье.
— Да, в их семье творится неладное, но пообещай мне, что ты никому не будешь рассказывать это? По правилам нам нельзя сообщать и обсуждать это. Но, так и быть, я иду навстречу тебе. Вы же хорошие и близкие подруги. Ты никому не рассказывала то, что сейчас мне говоришь?
Я отрицательно помотала головой.
— Обещай мне, что в группе ты никому это не расскажешь. Это в интересах твоей подруги.
Я кивнула, но вообще не понимала о чём речь.
— Когда я видела Юлю, она бежала к бабушке. Как же может она быть сейчас в тяжелом состоянии?
— Вчера Юлю доставили в реанимацию. С её родителями, кажется, разбираются силовые структуры: там и полиция, и прокуратура и органы разные. В общем, мне ещё тоже придётся общаться, писать бумаги, — с каким-то беспокойством сказала куратор, но потом серьезно добавила, — Но всё дело в том, что Юле сейчас необходима помощь. Я уже беседовала с её бабушкой. Будет думать, как мы сможем помочь.
Я слушала Валентину Алексеевну, и земля уходила из-под моих ног. Это я виновата, я, во всём что там произошло! Может быть, не сказав я ничего бабушке, не было бы таких последствий?
Остаток для я провела в попытках беседы с нашим психологом, а потом дома. Потом я узнала, что для всей нашей группы отменили пары, потому что они были сорваны такой информацией. Казалось бы, даже те ребята, которые подтрунивали над Юлей, жалели её. Все разговоры о ней были, и преподаватели все равно не смогли бы вести пары.
Все остальные одногруппники ничего не знали еще несколько месяцев, кто так сильно избил Юлю. А только потом, после первого суда поползли слухи.
К сожалению, у Юли была сильнейшая травма головы: она не умела есть, ходить говорить. Я приезжала к ней сначала в больницу, а потом домой, теперь они жили в городе. Кажется, в квартире, где раньше жила старшая сестра.
Подругой занимался её отец, и бабушка. К ним приезжала и средняя сестра, Дарья, она вернулась сразу же, через несколько дней после трагедии. Мама была то ли в СИЗО, то ли уже отбывала наказание в тот момент. Самое страшное, что я тогда узнала — её признали вменяемой. И ожоги и избиения Юли это были во вменяемом состоянии! Как это? Я до сих пор не понимаю.
Мне было страшно смотреть на подругу: была милая девочка, пухлое румяное личико, длинные волосы. Теперь волосы при манипуляциях и операциях были обриты, сама она очень исхудала после больницы. Очень часто спала и мало бодрствовала. Не хватало Юлькиной скромной улыбки. Как будто человека полностью подменили: ни мимики, ни жестов не осталось прежних.
Мне мамочка объяснила, что при таких серьезных травмах организм должен восстановиться. В нашем головном веществе заложено всё: и мимика, и жесты. Та же улыбка. Спасибо за то, что она объясняла мне много раз и спокойно, мы вместе верили в то, что Юлька восстановится. Я подслушала однажды невольно разговор мамы, она болтала с подругой и уверяла её:
— Организм молоденький, у неё хватит сил. То, что она после комы очнулась, уже чудо. Пусть говорят люди что хотят, но я вижу динамику.
Моя мама одна из специалистов, работающих с Юлей над восстановлением. Я приезжала вместе с ней и следила за её упражнениями, прогрессом. А потом я разговаривала с ней, говорила, говорила.
Однажды Юля стала протестовать. Упражнения проходили с трудом, она давала явно понять, что устала от наших разговоров. Мама снова мне объяснила, что это один из путей к восстановлению.
Верной спутницей сначала была инвалидная коляска, а затем множество упражнений, дней, месяцев, и даже лет...
***
Юля вернулась к обычной жизни тогда, когда я уже выпустилась вместе с нашей группой. Наконец-то она ходит без посторонней помощи, разговаривает. Проведена колоссальнейшая работа по восстановлению психического и физического здоровья.
Она вспомнила почти всё, кроме той самой роковой пятницы. Я не настаивала на разговоре, а может оно и к лучшему, что наш мозг стирает такие воспоминания?
Мы дружим по сей день, уже 15 лет, она называет меня спасительницей. Меня, и мою маму. Но я до сих пор не знаю ответа: что было бы, если бы я не приехала к ней тогда в гости?
Теперь Юля помогает таким же людям, которые реабилитируются после сложнейших травм. Она живёт с отцом, который поддерживает её во всём. Приезжает в гости и часто бывает и средняя сестра. У неё тоже все хорошо: тот самый "запретный" парень стал супругом, растёт ребёнок. Бабушка, к сожалению, уже покинула наш мир.
Ужасно, но мать Юли уже на свободе. С ней и со старшей сестрой нет никаких контактов. Где они живут и как, не ведомо. Будем надеяться, что больше эта женщина никогда не родит детей, и не будет над ними издеваться.
Конец рассказа.
Благодарю Диану за то, что она поделилась своими переживаниями и разрешила рассказать о них.
Все истории из жизни людей на канале "Славные рассказы" по категориям (короткие, из нескольких глав, видео-истории).
© Славные рассказы, 2025 г.
Запрещается полное и частичное цитирование и копирование любого текста, фото, видео, расположенного на канале «Славные рассказы».
Все рассказы написаны с разрешения героев, но имена, даты, названия городов изменены.
Благодарю за прочтение, здоровья, мира, и всех благ вам!