— Ты ничтожество, — прохрипел Павел, сжимая подбородок кулаками. — Просто бездельница в моём доме.
— Звучит забавно из уст человека, который получает зарплату от моей фирмы, — тихо ответила Виктория, не отводя взгляда от утреннего неба за окном.
Утро, за три месяца до большого вечера
Солнечный рассвет просачивался через шторы, заливая кухню мягким золотом. Виктория помешивала кофе, наблюдая, как по стенкам чашки струится карамельный сироп. Утренний покой был её спасением: пока Павел мирно спал, она могла просто стоять у окна и мечтать без его язвительных комментариев о том, «как бесполезно она проводит жизнь».
— Опять проснулась в полдень? — насмешливо протянул он, уже столпившись за спиной.
— Доброе утро, — улыбнулась она ему. — Ты так сладко спал, что я боялась разбудить.
— Боюсь? — Павел плюхнулся на стул. — Похоже, тебе вообще некуда спешить. Целый день свободна, как ветер.
Она без слов поставила перед ним тарелку с омлетом. Вчера она закончила новую картину — два недели мазков и оттенков — но ни слова о своём творчестве он так и не сказал.
— Это твой омлет по‑новому? — зыркнул он. — Желток «неправильный». Я же объяснял…
— Простила, — тихо кивнула она и едва заметно пожала плечами.
— Простила? — фыркнул Павел. — О чём думать-то? Сидишь дома, завтраки готовишь и даже это испортить не можешь.
Телефон в кармане завибрировал: Кирилл Борисович, её заместитель, прислал отчёты по третьему кварталу. Но до работы она приступит только после его ухода.
Вечер при гостях
— Дорогая, сегодня я пригласил коллег — Мамы Светланы не будет, но Геннадий и Ольга придут. Будешь готовить? — Павел ввалился в прихожую, сияя.
— Уже семь, — она отложила книгу, но на сердце скребла дежавю: вчера была невероятно важная онлайн‑конференция с зарубежными партнёрами.
— Не волнуйся, — усмехнулся он. — У тебя полно времени. Или у тебя где‑то в планах «выставка твоих шедевров»? 😉
Вечером квартира наполнилась смехом, гостями и яркими огнями. Виктория носилась с салатами и горячим, хотя могла заказать любую кейтеринговую сетку. Но нет — она варила соусы сама, взбивала крем и поднимала крышки кастрюль.
— А это кто? — заинтересовался Павел, когда гости только-только расселись. — Чем твоё хобби занимается?
— Я? — она откинула локон с плеча.
Но Павел уже выкрикнул:
— Да ничего она не делает! Сидит дома, развлекается своими «красками». Живёт, видимо, за мой счёт… — он победно оглядел собравшихся, — как бездельница! 😏
Тишина повисла мгновенная. Кто‑то захохотал. Мать Павла, Ольга Петровна, подтвердила:
— В женщине либо соки должны бить ключом — дети, работа, — либо зарплата. А наша «художница» — лишь балласт. 🚫
Виктория глубоко вздохнула. Телефон снова завибрировал: «Сделка заключена. Акции на рекордном росте». Иррациональная улыбка заиграла на губах.
— Извините, — тихо сказала она, — мне нужно выйти.
На балконе она проверила экран — всё верно: котировки подскочили на 15 % за час. Виктория посмотрела на мерцающий зал и подумала:
«Нищенка? Пойдём посмотрим, кто здесь действительно беден»…
Она ввела номер:
— Кирилл Борисович? Завтра я официально беру на себя полномочия генерального директора.
Утро в пентхаусе
— Почему ты уволила Павла? — шокированным шепотом звонила Ольга Петровна. — Как ты могла?
— Мама, — Виктория не спеша потягивалась в просторной спальне, где она не была два года, — я не «он», чтобы терпеть его издёвки.
Она потянулась к телефону, но вместо него взяла в руки чашку чая. Два года она терпела принижения. А теперь солнце раннего утра красило стены её собственного пентхауса.
На экране мигали уведомления: поздравления от партнёров, сообщения от сотрудников, приглашения в деловые клубы. Почти забыла, каково это — просто наслаждаться тишиной.
— Павел, можешь забрать вещи, — отправила она смс, — ключи оставь консьержу.
В офисе «АстраЛинк» люди расходились, уступая дорогу новой шефу. Стуча каблуками, Виктория шла по коридору, и каждый взгляд был полон уважения.
— Доброе утро, — она вошла в приёмную, где её ждал Кирилл Борисович. — Все документы у нас на столе?
— Да, Виктория Алексеевна. Ах да, там и Павел… точнее, уже бывший ваш супруг.
— Пусть заглянет, — она улыбнулась. — Думаю, нам есть, что обсудить.
Столкновение «лиц»
Павел ворвался, как ураган: волосы взъерошены, галстук неровен, глаза горят паникой и злостью.
— Ты… — он задыхался. — Почему это произошло?!
Виктория спокойно сняла жакет:
— Присаживайся.
— Ты два года… — он дрожал. — Притворялась бедной! Всё это время я думал, что помогаю жене-художнице, а на самом деле…
— А что? — она обернулась. — Тебе жалко? Жаль, что у тебя нет контроля над моей жизнью?
— Я любил тебя… — он сорвался.
— Правда? — она шагнула к нему. — Тогда почему ты публично унижал меня? Называл нищенкой? В чём моя вина?
В дверь постучали — секретарша:
— Виктория Алексеевна, совет директоров ждёт.
— Спасибо, Света. Павел, тебе на выход. Приказ о твоём увольнении уже подписан. 💼
— Это незаконно! — он вскочил. — Я обжалую!
— Тебе никто не препятствует, — она улыбнулась и повернулась к окну. — Но помни: в этой игре ты сам выбрал правила. Я лишь научилась ими пользоваться.
Новая глава
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил отец по видеосвязи, когда Виктория уже снова стояла у окна своего кабинета.
— Свободна, — она поднесла чашку чая к губам. — Словно сбросила с плеч тяжёлый груз.
— Горжусь тобой, девочка моя, — в голосе отца звучала нежность.
На экране мелькали снежинки — уже конец года. Внизу зажглись праздничные гирлянды.
— Знаешь, — Виктория улыбнулась, — благодаря ему я поняла главное: бедность — не в деньгах. Бедность — когда тебя делают малоценным.
— И что теперь?
— Я буду жить по‑настоящему, пап. Без масок, без чужих ярлыков.
В кармане завибрировал телефон: «Новый проект на старте» и «Поздравляем с первым днём председателя правления». Она отложила телефон и глубоко вдохнула:
«Главное богатство — быть собой и находить тех, кто ценит тебя не за статус, а за душу»…