Вера Серафимы. Глава 24
Очнулся Володя: потолок над ним белого цвета, а что по сторонам — не смог разглядеть, почему-то было ужасно больно шевелить головой.
— Пришел в себя! — услышал он незнакомый голос. — Вот и хорошо, а я сейчас доктора кликну.
Но подошел ли, не подошел доктор, Володя не узнал, потому как снова провалился в глубокое забытье.
Операция прошла успешно, но крови Владимир потерял много. Хорошо, Степан забежал в тот страшный вечер домой за книжкой и увидел отца: тот лежал на полу в крови и уже почти не дышал.
В городе, куда его привез Михаил, быстро оказали первую необходимую помощь и сделали экстренную операцию. Михаил сидел в коридоре, ожидая результата, и все время задавал себе один и тот же вопрос: правильно ли он сделал, что рассказал другу всю правду.
Оперировал Володю тот же врач, что и когда-то его, Мишу.
Когда хирург вышел в коридор, Михаил кинулся к нему.
— Ну чегой там с им, доктор?
— Жить будет, привезли вовремя. Но крови потерял много, сломано три ребра, одно угодило в желудок, другое в легкое. Чудом спас я его. Были подобные операции на фронте, потому повезло ему.
Михаил пригорюнился.
— Не кисни, солдат. Выкарабкается. Ты ж выздоровел! А у него попроще ранение. Воевал?
Миша кивнул.
— Ну и все! На фронте я и не таких по частям собирал. Друг?
— Друг! Жизнь за него отдам!
— А не за него ль ты тогда ее чуть не отдал? — прищурился врач. — Он тогда вот так же, как ты, сидел и ждал!
— За него. И снова бы отдал не задумываясь.
— Дружба — это не тогда, когда жизнь отдаешь. Это — когда ее сохраняешь.
— Эх, доктор. Знали бы вы! Это ж получается тогда, коль верить вашим словам, я чуть у него жизнь-то и не отнял.
— Как так? Ты его ударил, что ли? — обомлел доктор.
— Да нет. Но если бы не мой язык, то не случилоси бы.
— Ну чему быть — того не миновать. Езжай домой. К нему все равно пока нельзя — без сознания он. Послезавтра приезжай.
— А завтра?
— Нет. По опыту знаю: не придет еще в себя. Да и мы снотворное колоть будем — ему восстанавливаться надо.
Миша покорно ушел из госпиталя, сел в машину и тихонько поехал домой, а то в госпиталь гнал так, что сейчас удивлялся, как не разбились они с Вовкой.
Деревня гудела! Слухи ползли по Бурному такие, что у Михаила волосы на голове зашевелились, когда Вера просветила его по прибытию домой.
— В деревне-то, знашь, чегой болтають? Будто ба Серафима Андревна приехала и к ему — шнырк, а тута и Зинка на их нагрянула! Ну и сам знашь, чегой потома было!
— Чегой? — насмешливо посмотрел Миша на жену.
— Чегой? Прибила обоих.
— А где ж Серафима Андревна тогда? Я в больницу токма Вовку отвез.
— Как он? — спохватилась жена, потому что по сути своей Вера была добрая женщина.
— Прооперировал мой доктор, который мене резал. Помнишь?
— Как не помнить.
— И кто мене порезал, тожеть помнишь?
Вера кивнула.
— Жить будет! — припечатал Миша.
— А Серафима Андревна?
— Что Серафима Андревна? — не понял Миша.
— Ну она-то как?
— Не знаю, хорошо, наверное, — Миша недоумевал.
— Ты ж их обоих-то повез вродя?
— То-то и оно, што вродя. Сказал жа — токма Вовку. Вера, не дури хочь ты! Не было никакой Серафимы Андревны.
— А она иде…
— Вера!
— А народ болтает…
— Вера, ядрит твою за ногу! Вот я, твой муж, вот этими ручишами, — Миша поднял руки вверх, Вера отшатнулась: — Поднял Вовку, уложил в машину и в город повез. Не было там никакой Серафимы Андревны! Вообще никогой не было. Токма Степка. Бедный пацан. Ты поняла меня?
— Понявши, понявши, — закивала Вера.
— Дети иде, балаболка?
— Чичас у школе, потома к нам придуть. И у нас ночевали.
— Пущай у нас пока будуть. Зинка иде?
— Не знай, не знай. Дома нет, и нигде нет.
— Ты чегой, искала ее, либошто? Откуда знашь?
— Дети у нас. Света у Зинки не было уключено, — Вера многозначительно посмотрела на мужа. — И на работе не была.
— Понятно. Значит, мужа пырнула — и в бега подалась.
— Миш, так точно Серафимы не было?
— Тьху ты! — Миша уже жестко выругался. — Ну и глупа ж баба! Не было.
— А кто тада был?
— Никого не было, — терпению Бутеева приходил конец.
— А чегой она на мужа кинуласи? А може, не она?
— А кто?
— Не знай.
— Вот не знай и молчи. Собери пожрать — со вчера не емши.
Вера засуетилась, и вскоре на столе появилась похлебка, сало, хлеб.
…Слухи о том, что в деревню приехала Серафима Андреевна, а Зинка их застала с Володькой и порубила обоих, дошли до Семеновны только утром. Она рано легла спать, а встав пораньше, отправилась в сельпо. Бабушка Захарова попросила додежурить в школе до конца месяца. Потому Семеновна была свободна. Сельпо гудело сплетнями.
— А она как заскочила, а оне тама милуютси, ну, она ухват — и обоих-то и порешила, — басила как в трубу Галка — первая сплетница.
— А сама-то куды ж?
— Так побегла в лес, говорят.
— А робяты?
— А робяты у Бутеевых вродя.
— Так енто что ж, Мишка их обоих у город поволок?
— Обоих.
— Хочь бы выжили!
— Жалко как! Молодыя…
Семеновна ничего не спрашивала, лишь прислушивалась к тому, что болтали бабы. Сердце ее гулко стучало, хоть и понимала она, что не могла Сима приехать. Не надо ей это. А было б нужно, так вместе с ней и приехала. А коль одна б приехала, так сначала к ней зашла. Да и вообще не за тем она убегала, чтобы снова вернуться да еще и с Вовкой миловаться.
Купив все, что хотела, баба Даша направилась домой.
— А ты чегой, Семеновна? — окликнула ее сплетница. — Либошто, не жалко тебе Серафиму Андревну?
— А что с ей? — прищурилась бабушка.
— Так померла вроде как. Вовка живой, а ее насмерть, — тут же придумала Галка.
— Эх, Галина, енто ты скоро помрешь.
— Чегой енто? — с вызовом спросила баба.
— Дак как чегой? Рот шибко много проветриваешь — легкие застудишь и помрешь. Ты ужо поаккуратнее, особливо зимой.
Сказала и ушла, а бабы громогласно расхохотались и потихоньку тоже стали расходиться по своим делам.
Сразу же от сельпо Семеновна направилась к Лексеичу. Что-то все-таки случилось — просто так Галка трепаться не станет. За Володю было тревожно.
…— Сам пока ничего не знаю, Семеновна. Миша повез его в город. Ранение очень тяжелое. Видел я такие на фронте. Как вернется, так сразу к тебе пацана отправлю.
А через пару часов уж и Никитка Заварзин прибег и закричал:
— Баба Даша, живой дядька Володя. Живой! Все ладно с ним.
Семеновна тут же подхватилась, и к Бутеевым.
— Мишенька, када ты до Володи поедешь?
— Послезавтра, Семеновна.
— Пошто не завтре?
— Доктор велел.
— Мене с собой возьми. Дети иде? Зинка иде?
— Дети у школе. Зинка — не знай.
— Пущай дети у мене побудуть покамест.
— Не надо, Семеновна. У нас они.
Через день Семеновна с Мишей отправились в город. Степка с Аленкой плакали и тоже просились. Но Миша был непреклонен.
— Нет, сказал. Все хорошо с батькой. Все разузнаем сегодня, в следующий раз поедете.
…Очнувшись окончательно, как и предвещал доктор, только на третий день, Володя тут же спросил у медсестры:
— Ко мне приходил кто, нет?
— Пока нет.
— Как только приедут, сразу ко мне пустите. В деревне снова до беды недалеко. И уж тогда не знаю, спасете ли.
— Хорошо, — испуганно кивнула сестричка.
Потому, как только Миша с Семеновной появились в отделении, его вмиг пустили к Володе.
Белый как его рубаха Володя медленно, прерывисто зашептал:
— Мишка, Семеновну срочно вези к сестре ее. Опасно ей оставаться в деревне. Зинка обещала и ее порешить. Ни на шаг ее от себя не отпускай. Надеюсь, что Серафиму Андреевну не найдет Зинка? Где она? Это она меня, Миша. Она. Опасна она, все, это конец! В милицию ее надо.
— Не знаю, Вовчик. Нет ее. А Степка и Аленка у нас, не волнуйся. Все ладно с имя!
© Татьяна Алимова, 2025
Все части здесь ⬇️⬇️⬇️
Рекомендую к прочтению ⬇️⬇️⬇️