— Она будет жить с нами?! — Ирина отшатнулась, словно от пощечины. — Свекровь в нашей квартире? Серьезно, Андрей?!
— Да ничего я не обещал! — Андрей Вишневский в отчаянии запустил пальцы в поредевшие волосы. — Мама что-то напутала... или придумала.
— Напутала? — глаза Ирины сузились. — Она звонила четыре раза сегодня! Спрашивала про обои в гостиной, про размер кровати в Ленкиной комнате! Говорила о каком-то вашем утреннем разговоре!
Андрей обессиленно опустился на стул. В свои сорок пять он выглядел сейчас на все шестьдесят: осунувшийся, с залегшими тенями под глазами.
Пятнадцать лет в проектном институте, стабильная зарплата, квартира в спальном районе, дочь-студентка, жена-преподаватель... И мама-пенсионерка, живущая отдельно, но, кажется, решившая это изменить.
— Я поговорю с ней, — устало пообещал он, протирая воспаленные глаза. — Что-то здесь не так.
— Уж поговори, пожалуйста, — прошипела Ирина, с грохотом ставя чашку в раковину. — Потому что либо я, либо она. Под одной крышей мы жить не будем!
Этот вечерний скандал был лишь верхушкой айсберга. А началось всё с будничного утра, когда Ирина, намазывая тост джемом, между делом обронила:
— И еще, не забудь позвонить маме. Она вчера звонила, пока ты был в душе. У неё что-то с давлением, таблетки не помогают.
Тогда Андрей просто нахмурился:
— Почему ты мне вечером не сказала?
— Я сказала, — Ирина равнодушно пожала плечами. — Ты кивнул, но, видимо, был занят своим драгоценным отчетом.
Он не мог знать, что этот обычный день станет последним днем его прежней жизни.
В обеденный перерыв он позвонил матери. Тамара Петровна говорила спокойно, даже бодро, но Андрей знал этот тон, так она всегда скрывала тревогу.
— Мам, я заеду сегодня. Ты к врачу ходила?
— Андрюша, не нужно суетиться. Давление немного скачет, но таблетки я принимаю.
— К врачу ходила? — повторил он настойчивее.
— Записалась на среду, — неохотно призналась мать.
— Я заеду после работы, привезу продукты. И вместе разберемся с твоим давлением.
Он почувствовал укол совести. В последнее время он навещал мать реже, чем следовало. Всё время что-то мешало: работа, усталость, мелкие домашние дела.
Тамара Петровна никогда не жаловалась, не упрекала его, но иногда в телефонных разговорах проскальзывали нотки одиночества.
После обеда пришло сообщение от дочери: «Папа, можешь скинуть денег на карту? Очень надо на учебники». Леночка училась на бюджете, но расходы всё равно были немаленькие. Андрей перевёл запрошенную сумму, добавив ещё немного сверху.
В шесть вечера, закончив с отчётом, он заехал в супермаркет, купил продукты и направился к матери.
Тамара Петровна жила в старой двушке, где всё ещё сохранялась атмосфера его детства, те же книжные полки, тот же сервант с хрусталём, те же занавески, выцветшие, но тщательно выглаженные. Пахло пирогами — мать всегда что-то пекла к его приходу, несмотря на запреты врачей.
— Мам, мы же договаривались — никаких лишних нагрузок, — с порога начал он, разуваясь.
— Это не нагрузка, а радость, — отмахнулась Тамара Петровна. — Я знаю, ты с работы голодный.
За чаем она рассказывала о своих соседях, жаловалась на рост коммунальных платежей, спрашивала про Леночку. Андрей измерил ей давление, действительно повышенное и настоял на вызове врача на дом.
— Не стоит беспокоиться, — сопротивлялась мать. — У меня уже запись в поликлинику.
— А я всё равно вызову. Пусть приедут, проверят.
Он позвонил в службу вызова врача на дом и договорился на завтрашнее утро. Потом заставил мать принять таблетки и помог поменять постельное бельё, заметил, что для неё это уже тяжело. Когда собрался уходить, мать вдруг задержала его руку:
— Андрюша, может, останешься? Поздно уже.
— Мам, Ирина будет волноваться. Я завтра снова приеду, проверю, как ты.
— Да-да, конечно, — она опустила глаза. — Я понимаю.
По дороге домой он позвонил жене, но та не брала трубку. «Наверное, ещё на занятиях», — подумал Андрей и забеспокоился о том, что не предупредил её о задержке у матери.
Дома было темно и тихо. Ирина сидела на кухне перед остывшим чаем, без света, только синеватый экран телефона освещал её лицо.
— Почему в темноте? — спросил Андрей, включая свет.
— Мигрень, — коротко ответила она, не поднимая глаз.
— Я звонил, ты не брала трубку.
— Телефон на беззвучном стоял.
Андрей сел напротив.
— Заходил к маме. У неё давление шалит, вызвал врача на завтра.
— Понятно, — Ирина наконец подняла глаза, и он заметил, что они покрасневшие. — Есть будешь? Я разогрею.
— Я у мамы поел. Ты плакала?
Ирина поджала губы, потом вздохнула:
— Ленка звонила. Ругалась, что ты ей денег мало перевёл.
— Как это мало? Я даже больше скинул, чем она просила.
— Ну значит, ей нужно больше, чем она просила, — раздражённо бросила Ирина. — Она рыдала в трубку, говорила, что ты её совсем не любишь, только о работе думаешь.
— Бред какой-то, — Андрей достал телефон, открыл переписку с дочерью. — Вот, она написала «спасибо, папочка» с сердечками.
— Значит, мне назло решила поскандалить, — устало произнесла Ирина. — Может, у неё проблемы какие-то, а я крайняя.
— Завтра поговорю с ней, — пообещал Андрей. — А тебе принять что-нибудь от головы?
— Уже приняла, — Ирина поднялась. — Пойду лягу. И ещё, Андрей... тебе мама не говорила, что собирается к нам переезжать?
— Что? — он опешил. — Нет, конечно. С чего ты взяла?
— Она мне сегодня звонила. Сказала, что вы обсуждали такой вариант, что ей тяжело одной и что я должна понять.
Андрей растерянно потёр висок.
— Бред какой-то. Мы ничего подобного не обсуждали.
— Может, ты забыл? — В голосе Ирины появились колючие нотки. — Как забыл про её давление вчера?
— Ира, я клянусь тебе, речи об этом не было.
Жена пожала плечами и вышла из кухни. Андрей остался один, с тревожным чувством, что что-то происходит за его спиной.
***
Утром он проснулся раньше будильника. Ирина ещё спала. Он тихо оделся и поехал к матери, чтобы встретить врача. Тамара Петровна выглядела бодрой, даже причесалась и надела выглаженную блузку.
— Мам, нам надо поговорить, — сказал Андрей, пока они ждали врача. — Ты звонила вчера Ирине?
— Да, хотела узнать твоё расписание на неделю, — спокойно ответила мать.
— И что ты ей сказала? Про переезд?
Тамара Петровна замешкалась, потом вздохнула:
— Андрюша, я уже не молодею. Одной становится тяжело. Давление, колени болят, в магазин ходить, целое испытание. Я просто спросила, что Ирина думает, если я перееду поближе к вам.
— Поближе, это к нам? В нашу квартиру?
— Ну, можно и снять что-то рядом, но это дорого, а пенсия маленькая. Я думала, может, временно у вас пожить, пока не решим, что дальше.
Андрей глубоко вздохнул.
— Мам, у нас двушка. Где ты собираешься жить? В гостиной на диване?
— Я могла бы с Леночкой в её комнате, когда она приезжает, — тихо произнесла мать. — А так эта комната всё равно пустует.
— Леночка приезжает каждые выходные. И потом, это её пространство.
— Конечно-конечно, — поспешно согласилась Тамара Петровна. — Я просто... думала вслух. Не бери в голову.
Звонок в дверь прервал их разговор. Приехал врач, молодая женщина с усталыми глазами. Она осмотрела Тамару Петровну, измерила давление, послушала сердце.
— Гипертония, — констатировала она. — Судя по всему, давняя. Принимаете что-нибудь?
— Эналаприл, — ответила мать.
— Недостаточно. Нужно комплексное лечение, — врач выписала рецепт и дала направление на анализы. — И обязательно к кардиологу. Желательно в ближайшее время.
Когда врач ушла, Андрей изучил рецепт, лекарства были дорогие.
— Я сегодня же всё куплю, — пообещал он.
— Не трать деньги зря, — запротестовала мать. — У меня есть сбережения.
— Мам, не начинай.
— Андрюша, послушай, — Тамара Петровна взяла его за руку. — Я знаю, что создаю проблемы. Но я не хочу быть обузой. Просто... мне страшно одной.
Вчера соседку с нашего этажа увезли на скорой, а её нашли только через сутки, потому что запах из квартиры пошёл.
Андрей почувствовал, как к горлу подкатывает ком.
— Мам, давай так. Я поговорю с Ириной. Может, действительно имеет смысл подыскать тебе квартиру ближе к нам. Но переезд к нам — это не выход. У нас мало места.
— Конечно, милый, — она погладила его по руке. — Я всё понимаю. Не бери в голову. Я справлюсь.
На работе Андрей не мог сосредоточиться. Думал о матери, о её одиночестве, о страхах, которые она, оказывается, прятала от него. Позвонил Леночке, но дочь не взяла трубку. Странно, учитывая вчерашний разговор с Ириной.
Вечером он вернулся домой пораньше, купив по дороге цветы и вино, хотел поговорить с женой в спокойной обстановке. Но спокойствия не вышло.
— Я так и знала! — встретила его с порога Ирина. — Твоя мать уже всё решила! Она звонила сегодня, спрашивала, какие обои я предпочитаю в гостиной, потому что она хочет сделать ремонт перед переездом!
— Что? — Андрей растерянно смотрел на разгневанную жену.
— Она сказала, что вы всё обсудили утром и решили, что она переезжает к нам! И что я должна быть не против, потому что она же «всё-таки мать».
— Ира, клянусь, ничего такого не было, — Андрей положил цветы на тумбочку. — Мы обсуждали её здоровье, врач приходил. Я сказал, что переезд к нам невозможен, но можно подумать о квартире поближе.
— Не верю, — отрезала Ирина. — Она бы не стала так наглеть без твоего одобрения.
— Да послушай ты...
— Нет, это ты послушай, — перебила Ирина. — Мы двенадцать лет вместе. Двенадцать лет я терплю твою маму, её контроль, её советы, её звонки по десять раз на дню.
Я всё понимаю, родной человек, одинокая женщина. Но жить с ней под одной крышей я не буду. Либо я, либо она.
Тут зазвонил телефон. Леночка. Андрей взял трубку, отходя в другую комнату.
— Пап, ты можешь меня забрать из травмпункта? — дочь говорила сквозь слёзы. — Я ногу подвернула, мне гипс наложили.
— Что случилось? Где ты?
— В травмпункте на Ленина. Здесь жутко, скорее приезжай.
Андрей бросил взгляд на жену:
— Ира, Ленка в травмпункте, у неё нога...
— Понятно, — перебила Ирина. — Поезжай, спасай. А я пока подумаю, куда мне съехать, пока твоя мама будет тут обои выбирать.
— Господи, да послушай ты...
— Потом поговорим, — Ирина скрылась в спальне, хлопнув дверью.
Всю дорогу до травмпункта Андрей пытался дозвониться до матери, но та не брала трубку. Это было на неё не похоже, обычно она отвечала после первого гудка.
Леночка сидела в коридоре с забинтованной ногой, бледная и заплаканная. Рядом с ней стоял молодой человек, которого Андрей раньше не видел.
— Папа! — Леночка попыталась встать, но парень удержал её.
— Сиди, тебе нельзя вставать, — сказал он. — Здравствуйте, я Максим.
— Очень приятно, Андрей, — автоматически ответил он, разглядывая дочь. — Что случилось?
— Мы катались на великах, и я неудачно упала, — всхлипнула Лена. — Перелом.
— У неё перелом лодыжки, — пояснил Максим. — Врач сказал, минимум месяц в гипсе.
Андрей оформил все бумаги, помог дочери выйти и усадил её в машину. Максим вызвался проводить их до дома. По дороге Андрей узнал, что он однокурсник Лены и что они встречаются уже три месяца. "Почему я ничего не знал?" — мелькнуло в голове.
***
Квартира встретила их темнотой. Ирины не было. На кухонном столе лежала записка: «Поехала к Светке, переночую у неё. Нам надо отдохнуть друг от друга. Не звони». Андрей почувствовал, как внутри всё обрывается.
Они с Максимом уложили Лену на диван в гостиной. Парень вызвался остаться и помочь, но Андрей отказался, ему нужно было срочно дозвониться до матери. Телефон по-прежнему не отвечал.
— Пап, что случилось? — спросила Лена, когда Максим ушёл. — Где мама? Почему ты такой бледный?
— Всё нормально, детка, — Андрей попытался улыбнуться. — Мама у подруги. А я беспокоюсь о бабушке, она трубку не берёт.
— Может, спит уже? Поздно ведь.
— Да, наверное, — кивнул он, хотя чувствовал — что-то не так. — Я сейчас вернусь, хорошо? Проверю, всё ли с ней в порядке. Ты пока полежи, телевизор посмотри.
— Пап, не надо никуда ехать! — вдруг запротестовала Лена. — Побудь со мной, пожалуйста.
— Детка, я быстро. Туда и обратно. Не могу просто так оставить это.
Лена надула губы:
— Как всегда. Все важнее меня.
— Лен, не начинай, прошу тебя. Сейчас не время.
Он оставил дочери воду, таблетки и пульт от телевизора. По дороге к матери он пытался дозвониться до Ирины, но её телефон был выключен.
Дверь квартиры Тамары Петровны была не заперта. Внутри горел свет.
— Мам! — позвал Андрей, чувствуя, как сердце колотится от страха.
Он нашёл её в спальне. Она полулежала на кровати, прислонившись к подушкам, бледная, со стиснутыми губами.
— Андрюша, — прошептала она. — Прости. Я таблетки приняла, но что-то плохо стало.
— Скорую, сейчас же скорую, — он лихорадочно набрал 103.
Ожидание бригады казалось вечностью. Мать дышала тяжело, прерывисто. Андрей держал её за руку, чувствуя, какая она холодная.
— Прости меня, — прошептала Тамара Петровна. — За звонок Ирине. Я просто испугалась. Думала, если буду жить с вами, такого не случится. Одной страшно умирать.
— Не говори глупостей, никто не умирает, — оборвал её Андрей. — Скоро приедут врачи.
— Я знаю, что создаю проблемы, — продолжала мать, не слушая его. — Но я так боюсь одиночества. Твой отец ушёл рано, ты вырос, создал свою семью.
А я осталась одна. Друзья умирают один за другим. Прости меня. Я не должна была давить на тебя.
— Мам, перестань, — Андрей чувствовал, как к горлу подступают слёзы. — Всё будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем.
Когда приехала скорая, врачи констатировали гипертонический криз. Андрей поехал с матерью в больницу. По дороге позвонил Лене, но та не взяла трубку. Затем Ирине, телефон по-прежнему был выключен.
В больнице мать поместили в палату интенсивной терапии. Андрей просидел в коридоре до утра. От Ирины всё не было вестей. Лена после нескольких попыток всё же ответила, сказала, что всё в порядке и что Максим приехал, чтобы побыть с ней.
Утром состояние матери стабилизировалось. Врач сказал, что она останется в больнице минимум неделю, возможно, дольше.
— Ей нужен постоянный уход и наблюдение, — заметил он. — У вас есть такая возможность?
— Да, конечно, — ответил Андрей, не задумываясь.
Он зашёл в палату. Мать выглядела измученной, но живой.
— Как ты, мам?
— Жива, как видишь, — слабо улыбнулась она. — Напугала тебя, прости.
— Ты меня до смерти напугала, — Андрей сжал её руку. — Мам, послушай. Когда тебя выпишут, ты переедешь к нам. Временно. Пока мы не решим, что делать дальше. Я поговорю с Ириной, она поймёт.
— Нет, Андрюша, — покачала головой Тамара Петровна. — Я не хочу разрушать твою семью. Лучше найми мне сиделку.
— Мам, у меня есть моральные обязательства не только перед женой, но и перед тобой, — твёрдо сказал Андрей. — Ты моя мать. Я не могу оставить тебя одну в таком состоянии.
— А как же Ирина? Она будет против.
— Я поговорю с ней, — повторил Андрей, хотя сам не знал, как это сделать, если жена не отвечает на звонки.
Выйдя из больницы, он поехал домой. Нужно было проверить Лену, переодеться и попытаться связаться с Ириной. В голове крутились мысли о том, как всё это совместить: больную мать, обиженную дочь, разгневанную жену. Как удержать равновесие, когда мир вокруг рушится?
Дома он застал Лену на диване. Рядом сидел Максим и кормил её супом из тарелки.
— Папа, — Лена смущённо улыбнулась. — Знакомься, это Максим, мой парень.
— Мы уже знакомы, — устало ответил Андрей. — Как твоя нога?
— Болит, но терпимо. Как бабушка?
— В больнице. Гипертонический криз. Пробудет там минимум неделю.
— Ой, — Лена прикрыла рот ладонью. — Это из-за того, что мы вчера с мамой поссорились?
— В смысле? — не понял Андрей.
— Ну, бабушка звонила вчера днём. Я взяла мамин телефон, потому что мама в душе была. И она мне стала рассказывать, что переезжает к нам, и что моя комната теперь будет наша общая, и что надо выкинуть мой старый хлам...
Я разозлилась и наговорила ей гадостей. А потом мама трубку взяла и они тоже поругались.
Андрей потёр виски. Вот оно что. Всё ещё хуже, чем он думал.
— И вчера ты поэтому не брала трубку, когда я звонил?
Лена опустила глаза:
— Да. Мне было стыдно. Я ведь люблю бабушку, просто разозлилась.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стояла Ирина, бледная, с покрасневшими глазами.
— Ты не отвечал на звонки, — сказала она вместо приветствия.
— Телефон сел, я был в больнице. Мама в реанимации.
Лицо Ирины изменилось:
— Господи. Что с ней?
— Гипертонический криз. Уже стабилизировали, но состояние тяжёлое.
Они прошли на кухню, оставив Лену с Максимом в комнате.
— Ира, нам надо серьёзно поговорить, — начал Андрей. — Мама не может жить одна после выписки. Ей нужен уход.
— И ты предлагаешь забрать её к нам, — утвердительно сказала Ирина.
— Временно. Пока не найдём другое решение.
Ирина молчала, глядя в окно.
— Знаешь, — наконец произнесла она. — Я всю ночь думала. О нас, о твоей маме, обо всём этом. И поняла одну вещь: я слишком много от тебя требую.
Ты всегда между двух огней, между мной и своей матерью, между мной и Ленкой, между работой и домом. И всегда пытаешься всем угодить, никого не обидеть. А в итоге страдаешь сам.
Андрей удивлённо посмотрел на жену:
— Ты не злишься?
— Злюсь, конечно, — грустно улыбнулась она. — Но не на тебя, а на ситуацию. На то, что мы всё никак не научимся нормально разговаривать друг с другом.
Твоя мама боится одиночества и думает, что если переедет к нам, то решит свои проблемы. Лена ревнует тебя ко всем и хочет, чтобы ты принадлежал только ей.
Я требую внимания и заботы, потому что чувствую себя на втором плане. А ты разрываешься между нами, пытаясь всех спасти.
Андрей почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы:
— И что нам делать?
— Не знаю, — честно ответила она..
🦋Напишите, что думаете об этой ситуации? Обязательно подписывайтесь на мой канал и ставьте лайки. Этим вы пополните свою копилку, добрых дел. Так как, я вам за это буду очень благодарна.😊👋🫶🏻
#истории#рассказ#отношения#сын#мама