– Лёха, мне это совсем не нравится… – Никита приоткрыл дверь и, увидев моё побелевшее от стресса лицо, тут же втянул меня в квартиру. – Ты чего, намок-то как?!
Я скользнул взглядом по знакомому интерьеру: в прихожей висел тот же дешёвый зеркальный шкаф, справа на тумбочке лежала стопка газет – Никита обожал читать новости, хоть всегда ворчал, что «всё это брехня, а не аналитика».
– Да я… – я закашлялся, чувствуя, как горло саднит. – Слушай, можно я у тебя перекантуюсь пару дней?
– Ты с ума сошёл?! Конечно, оставайся, хоть на неделю, – вздохнул он, одновременно снимая с меня промокшую куртку. – Что случилось? На тебе лица нет.
Я промолчал. Лишь схватил бутылку воды со стола и сделал жадный глоток. Никита, задира по натуре, и всегда ощущение, что его энергию можно продавать килограммами. Но сейчас он был тревожен, словно чувствовал, что дело не шуточное.
– Пойдём, садись, – сказал он и повёл меня в гостиную, где у него привычно царил творческий беспорядок: разбросаны журналы, тетради, пару банок пива на столе. Пахло слегка табачным дымом и остатками вчерашней еды – чесночными креветками, кажется.
Я уронил себя на диван и, вместо ответа, просто закрыл глаза. Перед глазами снова кровать, Света, её раскрасневшиеся скулы, растерянность на лице.
– Только не молчи, Лёха. Я волнуюсь, – произнёс Никита. – «Молчи и не говори» – так не бывает. Если надо, я сейчас хоть полицию вызову!
– Полицию… – Я горько усмехнулся. – Полицию, может, и нужно... да нет, не думаю. Короче… я приехал сегодня из командировки и… нашёл жену в постели с моим знакомым. Нет, больше чем знакомым – Борис, её коллега… да какой там коллега, я его со школы знаю.
Никита присвистнул:
– Чёрт, дело серьёзное. Это же... ух.
– Угу. – Я потёр виски, стараясь разобраться в мыслях. – Они оба там, у меня в квартире. Кровать… Всё. – Мой голос сорвался.
– Зараза... – Никита поморщился, словно у него болел зуб. – Понимаешь, Лёха, жизнь – как носок: вывернется наизнанку в самый неподходящий момент. Никакого предупреждения.
Я невольно криво улыбнулся. Никита всегда сыплет странными поговорками. «Жизнь – как носок…» – и ведь в чём-то прав.
– И что, ты просто ушёл? – тихо спросил он.
– Да. Не хотел драки, скандалить… Всё равно ещё не понимаю, что чувствую. Слепая ярость, обида, боль? Наверное, всё сразу.
Никита покачал головой:
– Надо разобраться. Вдруг у них там… ну, не знаю, может, шантаж или другой дикий замес.
– Да какой шантаж? – я горько хохотнул. – Думаешь, кто-то насильно заставил её лечь в постель с этим Борисом?
– Да кто знает, – пожал он плечами. – Бывает всякое. Тебе ведь нужны ответы…
Ответы. Точно. Вот тут во мне что-то щёлкнуло: я должен понять, почему. Чем я заслужил такое? Или есть какая-то страшная тайна? Я вдруг вспомнил, как последние месяцы Света стала тихой, часто получала звонки «из офиса», уходила в другую комнату... Я пропустил это, уезжая в командировки, думал: у неё стресс на работе, начальник деспот... А, может, этот начальник и есть Борис?
– Ладно, завтра что-нибудь придумаю, – прокашлялся я, чувствуя, что силы на исходе. – Сейчас бы заснуть хотя бы...
– Слушай, а чемодан-то твой где? – спросил Никита.
– Оставил дома, у порога. Представляешь, даже сюрприз хотел сделать… – слова застряли в горле. – Чувствую себя последним дураком.
Никита понимающе кивнул. И вдруг произнёс странную фразу:
– Но, Лёха, ты даже представить себе не можешь, какая трясина может скрываться за этим делом.
Тогда я не придал значения этим словам. Но вскоре понял, что это было только начало. Читать далее...