Через пару дней мне позвонил Антон:
– Алексей, у нас довольно интересная информация. Мы вскрыли флешку Бориса. Там действительно компромат на многих людей, в том числе интимные фото, подписи, сканированные документы. Есть и кое-что, касающееся Светланы…
У меня ёкнуло сердце:
– И что?
– Судя по всему, она подписывала пару договоров, возможно, кредитных, но там очевидны подделки. Борис явно её втянул.
Вздох. Ну да, типично для преступной схемы – найти уязвимого человека, поймать на финансовом крючке, а дальше раскручивать.
– Ты с ней говорил? – спросил Антон.
– Пока нет. Но сегодня собираюсь.
И вот мы сидим у Никиты в кухне: я, Света, а напротив нас Никита, с печальной миной:
– Я, конечно, далёк от бухгалтерии, но похоже, что твой Борис всех использовал.
Света опустила глаза:
– Лёш, я скажу правду. Мне очень нужны были деньги, когда твой отец заболел, а у нас не хватало на его лекарства. И ещё ипотека… Я боялась, что мы не вытянем. И когда Борис предложил вариант «подстраховаться», я поверила ему. Потом выяснилось, что это всё обман, проценты бешеные… Но было поздно.
– Почему ты не рассказала мне?! – вскрикнул я. – Ты же знала, что я бы сделал всё возможное, продал бы машину, взял бы кредиты, но не стал бы обращаться к аферистам.
Она закрыла лицо руками:
– Я боялась, что ты меня осудишь, что решишь, будто я безответственна. А Борис всё больше настаивал, что «всё под контролем». Потом начал намекать, что я должна вернуть долг… не только деньгами.
В глазах Светланы блестели слёзы. У меня зашевелились неприятные чувства: жалость, отвращение, злость на себя, что не заметил вовремя, как она увязла в болоте.
– И ты спала с ним, надеясь, что он простит тебе долг? – спросил я, чувствуя, как боль пронзает каждое слово.
Она всхлипнула:
– Сначала я думала, что у нас как будто… роман. Он говорил, что так нам будет легче… Потом поняла, что это просто шантаж, он манипулирует мной и собирается выставить меня виноватой. Тогда мне стало страшно, я хотела сбежать, признаться тебе во всём, но…
– Но я приезжал не часто, – горько добавил я. – И когда приехал, то застал вас.
Молчание. Где-то на улице слышны крики детей, топот. А у нас тут своя трагедия. Наконец, я глубоко вздохнул:
– Я не оправдываю тебя, Света. Это ужасно – обманывать мужа, нести на своих плечах такой грех. Но и Борис – это нечто жуткое. Теперь он в руках полиции, и, надеюсь, его посадят.
Она вытерла слёзы:
– Я готова понести ответственность, какую скажешь. Мне нечего оправдывать. Я виновата.
Я поднялся со стула и подошёл к окну. Там, за стеклом, моросил тот же осенний дождь, будто природа плакала вместе со мной. Пальцы дрожали, когда я вспомнил, как мы с ней радовались первому снегу, как пили горячий шоколад зимними вечерами…
– Лёша… – она произнесла это почти шёпотом. – Я всё еще люблю тебя.
Я прикрыл глаза. Любит… Но доверия-то уже нет. Любовь без доверия? Это как дом без фундамента – упадёт при первом же толчке.
– Знаешь, что я решил? – сказал я, оборачиваясь к ней. – Я помогу тебе выпутаться из этой кредитной ямы, если будет нужно. Но я не смогу жить с тобой под одной крышей. Слишком больно.
Она опустила голову, по щекам вновь потекли слёзы:
– Я понимаю… и всё приму.
– Надеюсь, ты сможешь всё исправить, – сказал я. – Но сейчас я хочу развода.
Я почувствовал, как сердце моё надрывается, но это решение… правильное для меня. Борис будет наказан законом. Свете придётся изменить свою жизнь, признать ошибки. А мне – учиться жить без неё.
Никита, который всё это время молчал, кашлянул:
– Лёха, знаешь, иногда перемены – это путь к лучшему.
Я грустно улыбнулся. Да, путь к лучшему. Но какой ценой…
С тех пор прошёл месяц. Бориса под стражей допрашивают по нескольким эпизодам, Светлана сотрудничает со следствием, показывает все документы. Я переехал в небольшую съёмную квартиру на окраине города. Какое-то время жил у Никиты, потом понял, что мне нужна своя территория.
Мы со Светой почти не общались: только когда нужно что-то передать следствию. Я узнал, что она ходит к психологу, пытается выплатить те кредиты, пересматривает свой образ жизни. И мне не хочется злорадствовать – я понимаю, что все уже наказаны. Но доверие… доверие не возвращается.
А я, если честно, нашёл странное умиротворение: работаю над новыми проектами, начал бегать по утрам, взял себе котёнка из приюта (назвал Шустрик). Иногда думаю: «Как вообще сложилась бы наша жизнь, если бы я не застал её с Борисом?» Может, она бы скрывала всё до последнего, я бы жил в неведении…
Но эта история не о том, чтобы мусолить «если бы». Я привык жить настоящим. И сейчас мой путь – это освобождение от боли и поиск новой точки опоры. Где-то там ждёт будущее: без лжи, без предательства, хотя рубец в душе останется навсегда.
Вот так я закончил своё расследование. Добился хотя бы справедливости. Прощения? Я не могу сказать, что всё простил. Но время сделает своё дело.
Главное, что зло всё-таки было наказано, а правда – нашлась. И я, Алексей, уже смотрю на этот дождь за окном не с отчаянием, а с тихой решимостью. Потому что знаю: жизнь продолжается, даже после самых жестоких ударов. И, знаешь что? Мне кажется, однажды, в новом дне, я ещё научусь доверять – только это будет уже другая история.
Но ведь все наши беды... это лишь пролог к лучшей главе, которую мы пишем сами. Понравилось? Поблагодари автора Лайком и комментарием, а можно ещё и чашечкой кофе!