Версаль XXI (3 часть)

Глава 79

Когда она шагнула вперёд,

свет погас.

Пол был гладким.

Холодным.

Скользким.

Она шла вслепую.

Только звуки.

Шорохи.

Тихие щелчки.

Едва различимое биение механизмов.

И её собственные шаги,

разбивающиеся эхом на тысячи чужих.

Иногда ей казалось:

кто-то идёт следом.

Лёгкие, неровные шаги.

То ближе.

То дальше.

Но, оборачиваясь,

она видела только зеркала.

Эти зеркала были везде.

Высокие.

От пола до потолка.

Иногда — треснутые.

Иногда — искривлённые.

И в каждом — она.

Но не она.

Женщина в белом.

Девочка с пустыми глазами.

Старуха с лицом из теней.

Ни одно отражение не двигалось синхронно.

Каждое жило своей жизнью.

В одном зеркале она увидела себя смеющейся.

Но её рот не смеялся.

Её глаза плакали.

В другом — стоящую с кровавыми руками.

Но она была чиста.

В третьем — сидящую на полу,

обнявшую колени,

потерянную, маленькую.

Какая из них была настоящей?

И была ли?

Камеры висели в углах.

Маленькие.

Чёрные.

Без мигания.

Но она знала:

за ней наблюдают.

Не чтобы защитить.

Чтобы записать.

Как ломается гордость.

Как гаснет сила.

Как трескается "я".

И всё время — голоса.

Не громкие.

Тонкие.

Как шелест за стеной.

"Ты думала, ты особенная."

"Ты думала, тебя нельзя сломать."

"Ты думала, ты реальна."

Диана остановилась.

Закрыла глаза.

Глубокий вдох.

Это их оружие.

Сомнение.

Отчаяние.

Память.

Она улыбнулась краем губ.

— Я — не отражение.

Я — трещина, через которую протекает жизнь.

В тот же миг зеркала вокруг дрогнули.

Некоторые — лопнули,

как мыльные пузыри.

Свет мигнул.

Воздух задрожал.

Она выбрала быть собой.

Она выбрала боль — вместо забвения.

И тогда открылась первая дверь.

Без звука.

Только слабый холод потёк из проёма.

Диана сделала шаг вперёд.

В новый лабиринт.

Потому что знала:

теперь игра началась по-настоящему.

И на кону — не её тело.

На кону — её суть.

Глава 80

Диана шла по коридору.

Стены были чистыми.

Бетон гладкий.

Свет — холодный, ровный, без теней.

И в этом безвременье

шаги были единственным звуком, который напоминал ей:

она всё ещё жива.

На повороте стояла женщина.

Без имени.

Без таблички.

Без приветствия.

Та самая.

Управляющая.

Тёмные волосы.

Белая рубашка.

Чёрная юбка.

Руки сцеплены за спиной.

Она смотрела на Диану,

как смотрят на шахматную фигуру,

которую можно двинуть —

а можно сломать пальцами.

— Ты пришла, — сказала она.

Не удивление.

Не радость.

Не угроза.

Факт.

Диана остановилась.

Дышала медленно.

— Я пришла за ними, — произнесла она.

— За кем?

Управляющая склонила голову.

Почти с жалостью.

— За призраками?

За теми, кто давно уже не они?

(пауза)

Ты опоздала, Диана.

Диана сжала кулаки.

Но осталась стоять.

— Я пришла за правдой.

Женщина улыбнулась.

Холодно.

— Правда, милая моя, здесь никому не нужна.

Здесь нужна только функция.

Поток.

Обращение товара.

(ещё тише)

Ты хочешь знать, где они?

Диана кивнула.

Женщина подошла ближе.

Настолько близко, что она могла бы протянуть руку и коснуться Дианы.

Но не сделала этого.

— Они больше не "они".

Они часть системы.

И ты можешь быть с ними.

(пауза)

Если выберешь забыть.

Диана замерла.

— Забыть?

Женщина кивнула.

— Твоё имя.

Твою боль.

Твою гордость.

(пауза)

Твои мечты.

Она сделала шаг вбок.

И за её спиной — открылась стена.

Там — тёмная комната.

Тихий шорох.

Силуэты.

Женщины.

Сидящие.

Стоящие.

Двигающиеся.

Но все — пустые.

Без лиц.

Без памяти.

Как сломанные куклы,

которых снова и снова пытаются оживить.

— Вот твоя правда, — сказала Управляющая.

— Они живы.

Тело — живо.

Но душа...

(она пожала плечами)

...это слишком дорогое удовольствие, чтобы его позволить каждому.

Диана смотрела в тёмную комнату.

И понимала:

Это конец пути для всех, кто не соглашается.

Это фабрика забвения.

Это второй шанс — без права называться собой.

Управляющая снова повернулась к ней.

— У тебя есть выбор.

(пауза)

Войти туда.

Стать одной из них.

Быть без боли.

Без воспоминаний.

Без свободы.

Или...

(улыбка)

...попытаться выжить.

И помнить каждую секунду,

что тебя хотели стереть.

Что ты должна стать сильнее,

чем сама структура.

Диана всмотрелась в её лицо.

Там не было ненависти.

Там не было злобы.

Только холодная, безжалостная необходимость.

Как у хирурга.

Как у кукловода.

Как у системы,

которая знает:

прощения нет.

Есть только новый цикл.

Она сделала шаг назад.

— Я не забуду, — сказала Диана.

Её голос был ровным,

как лезвие.

— Я никогда не забуду.

Управляющая кивнула.

Без злости.

Без сожаления.

— Тогда добро пожаловать в настоящий мир.

(пауза)

Где каждый вдох будет стоить тебе крови.

Где каждое движение будет испытанием.

Где за каждый кусочек своей правды

ты будешь платить всем, что осталось.

И тогда —

двери за Дианой захлопнулись.

Окончательно.

Без шанса вернуться.

Без шанса пожалеть.

Глава 81

Комната была белой.

Слепой.

Тишина звенела в ушах.

В центре — стул.

На стене — большое зеркало.

Не простое.

Глубокое.

Затягивающее.

Как бездонная вода.

Диана села на стул.

Неохотно.

Но с вызовом.

Она смотрела на зеркало —

и сначала видела только себя.

Побитую.

Уставшую.

Но реальную.

А потом —

зеркало мигнуло.

И в нём появилась она.

Но — не совсем.

Моложе.

Идеальнее.

Гладкая кожа.

Блестящие глаза.

И улыбка.

Та, которую Диана не носила уже много лет.

Та, которую выжигает боль.

Зеркальная Диана наклонила голову.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — ответила настоящая.

Голос её был хриплым, но твёрдым.

— Ты устала, — сказала зеркальная.

— Да.

— Ты хочешь, чтобы боль ушла?

— Я хочу, чтобы правда осталась.

(пауза)

— Правда делает больнее.

— И всё же я выберу её.

Зеркальная Диана нахмурилась.

Склонила голову чуть ниже.

— Ты сопротивляешься.

— Да.

— Ты проиграешь.

— Возможно.

(короткая усмешка)

— Но я проиграю собой.

А не тем, кем меня хотят сделать.

В зеркале промелькнули кадры.

Улыбающаяся Диана в дорогом платье.

Сильная.

Идеальная.

Покорная.

Потом — другая:

Изломанная.

Больная.

Свободная.

И вопрос, без слов:

"Кем ты хочешь быть?"

Диана встала.

Подошла к зеркалу.

Смотрела в глаза отражению.

— Ты — не я, — сказала она.

— Ты — то, что они хотят.

— Но тебе будет легче быть мной, — ответила зеркальная.

— Может быть.

(пауза)

— Но я родилась не для лёгкого.

(ещё тише)

— Я родилась для правды.

И тогда зеркало треснуло.

По центру.

Тонкая линия.

Как след от разорванной нити.

Зеркальная Диана посмотрела на трещину.

— Ты выбрала боль.

— Я выбрала себя.

Вокруг начало дрожать.

Комната менялась.

Зеркала лопались.

Стены дрожали.

Воздух становился тяжелее.

Но Диана стояла.

Одна.

На изломе мира.

И знала:

она не победила.

Ещё нет.

Но она осталась собой.

А это — уже война, которую враги не могут понять.

И не могут остановить.

Глава 82

Дверь снова закрылась за ней.

Комната была другой.

Холодная.

Строгая.

Освещение резкое,

раздевающее до костей.

И в центре стены —

зеркало.

Но не простое.

Это не было отражением.

Это было предложением.

Она села.

Смотрела.

И из зеркала смотрела Она.

Не Диана.

Не совсем.

Моложе.

Идеальнее.

Без морщин сомнения.

Без трещин боли.

Улыбка правильная.

Плечи прямые.

Взгляд уверенный, но пустой.

Версия, которую могли бы продать

за миллионы.

И та, из зеркала, заговорила.

— Посмотри на себя.

Голос был её.

Но чище.

Приятнее.

— Ты устала.

Ты сломана.

Ты можешь быть лучше.

(пауза)

— Мы можем сделать тебя такой, какой ты всегда хотела быть.

Диана молчала.

Дышала медленно.

— Больше не будет боли.

Больше не будет воспоминаний.

Только чистота.

Только успех.

Только вечная молодость.

И спокойствие.

(голос шёл, как шелест шёлка)

— Одна подпись, одна воля —

и ты забудешь всё.

(ещё тише)

— И ты станешь идеальной.

Диана вглядывалась в зеркало.

В эту "новую себя".

В это обещание.

Идеальная Диана.

Без ошибок.

Без слабостей.

Без прошлого.

Без любви.

И тогда она увидела то,

что скрывалось за безупречной картинкой.

Пустоту.

Отсутствие огня в глазах.

Механическую жизнь.

Как идеально отполированную куклу,

которая умеет ходить,

улыбаться,

шептать красивые фразы.

Но не умеет чувствовать.

Не умеет любить.

Не умеет быть.

— Нет, — сказала Диана.

Просто.

Твёрдо.

И всё пространство вокруг вздрогнуло.

Зеркальная Диана нахмурилась.

— Почему?

— Потому что я есть, — ответила настоящая.

— Ты страдаешь.

— Потому что живу.

— Ты устала.

— Потому что борюсь.

— Ты проиграешь.

— Может быть.

Но проиграю собой.

Не фантомом.

В зеркале вдруг мелькнули образы.

Все боли.

Все потери.

Все ошибки.

Но Диана смотрела на них спокойно.

— Это мои шрамы.

Я заберу их с собой.

Я заберу себя.

Зеркальная фигура потускнела.

Лицо стало стеклянным.

Голос стал металлическим.

— Ты выбрала боль.

— Я выбрала себя, — тихо повторила Диана.

И тогда зеркало треснуло.

На этот раз — сильно.

Трещина прошла по идеальному лицу отражения.

И с той стороны

раздался крик.

Крик не Дианы.

Крик системы,

которая в очередной раз

не смогла уничтожить того,

кто помнит, кто он есть.

Дверь открылась.

Тёмный коридор.

И голос за спиной:

— Следующий этап.

Без угрозы.

Без эмоций.

Только приказ.

Диана встала.

Пошла вперёд.

Каждый шаг был тяжёлым.

Потому что теперь она знала:

всё, что они предложат дальше,

будет сложнее,

опаснее,

страшнее.

Но она тоже изменилась.

Теперь у неё был ответ на любой капкан.

"Я есть."

Глава 83

Комната была другой.

Меньше.

Темнее.

Теснее.

Кресло — удобное.

Мягкое.

Слишком уютное, чтобы быть безопасным.

Диана села.

Спина прямая.

Руки на подлокотниках.

И напротив — он.

Не мужчина.

Не женщина.

Лицо без возраста.

Голос без пола.

Кукловод.

Тот, кто знал,

что настоящий контроль начинается там,

где ты сам отказываешься от права сопротивляться.

— Диана, — сказал он.

Тихо.

Мягко.

Как будто знал её с рождения.

— Почему ты здесь?

Она молчала.

— Ты пришла за правдой?

— Да.

— Но правда тебе не нужна.

(пауза)

— Ты ищешь контроль.

(ещё тише)

— Как и мы.

Диана смотрела ему в глаза.

Чёрные.

Бесконечные.

Как колодец без дна.

— Расскажи мне о своей первой любви, — сказал он.

Не вопрос.

Приказ.

Она вспомнила.

Тёплые ладони.

Неряшливые волосы.

Обещания, которые не сбылись.

И ощутила укол боли.

Именно с любви начинается первая трещина.

Но она не дала боли прорваться наружу.

— Нет, — сказала она.

Просто.

Ровно.

— Нет?

— Я не дам тебе своё прошлое.

(улыбка)

— Без прошлого ты — ничто.

(ещё тише)

— Легче заполнить пустоту, чем разрушить крепость.

Он кивнул.

Как учитель,

довольный непокорным учеником.

— Хорошо.

Тогда поговорим о будущем.

(пауза)

— Кем ты хочешь быть?

Вопрос капкан.

Ответишь — дадут альтернативу.

И заставят выбирать между мечтой и реальностью.

Не ответишь —

они сами создадут мечту за тебя.

Диана подумала.

Быстро.

И произнесла:

— Собой.

Он улыбнулся.

Неискренне.

— А кто ты, Диана?

(пауза)

— Кто ты без своих страхов?

Без своих ролей?

Без своей борьбы?

Она молчала.

Потому что знала:

настоящие ответы не произносятся вслух.

Они живут в сердце.

Их нельзя подарить.

Их нельзя отнять.

Тогда он наклонился вперёд.

Голос стал вязким, как сироп.

— Отдай мне свои страхи, Диана.

Я их заберу.

Я освобожу тебя.

Ты станешь легкой.

Ты станешь чистой.

Диана наклонилась тоже.

И тихо, почти шёпотом, ответила:

— Если забрать страхи,

ты оставишь только пустоту.

А пустота — идеальная клетка.

(пауза)

И я в неё не войду.

Тень пробежала по его лицу.

Первая.

Едва заметная.

Она сопротивлялась.

Она не сдавалась.

— Ты ошибаешься, — произнёс он.

— Может быть, — ответила Диана.

(усмехнулась)

— Но я ошибаюсь сама.

(ещё тише)

— И это — мой выбор.

Он встал.

Кресло под ним скрипнуло.

Комната дрогнула.

— Ты думаешь, ты победила?

(голос стал холодным)

— Это только начало.

— Я знаю, — сказала Диана.

И тогда он ушёл.

Растворился в стенах.

И комната снова осталась пустой.

Только она.

Только её сердце.

Только её собственная воля.

Глава 84

Комната снова изменилась.

Больше не белая.

Теперь — глубокий тёмно-синий цвет.

Поглощающий.

Как ночь перед бурей.

Диану снова усадили на стул.

Без принуждения.

Просто — стул в центре пустоты.

Перед ней — Управляющая.

Та же.

Спокойная.

Улыбающаяся уголками губ.

Как учитель, который давно решил, что ученик всё равно сломается.

— Готова? — спросила она.

Диана не ответила.

Она смотрела прямо в глаза.

— Тебя интересует правда.

Настоящая, — продолжила Управляющая.

— Хорошо.

Ты заслужила.

(пауза)

— Проект начался двадцать два года назад.

(спокойно)

— Цель: создать продукт для нового рынка.

(ещё тише)

— Женщины без прошлого.

Без привязанностей.

Без строптивости.

Идеальные.

Готовые к программированию.

Не рабы.

Не проститутки.

(улыбка)

Статусные трофеи.

Диана сидела неподвижно.

Каждое слово врезалось в кожу.

Но она молчала.

Она слушала.

— Мы поняли, что мужчины высших кругов больше не хотят просто красоты.

Они хотят:

Личности,

которые можно демонстрировать.

Управлять.

Заменять, если надо.

(пауза)

Как персонализированные предметы искусства.

Управляющая сделала пару шагов.

Неторопливо.

Как бы любуясь пустотой вокруг.

— Обычная дрессировка не работала.

(холодно)

— Они чувствовали фальшь.

Даже самые тупые из них.

(пауза)

— Нам нужно было больше.

Перепрошивка.

Пересборка.

Создание нового "я" внутри живого тела.

Диана почувствовала, как пальцы дрожат.

Но удержала лицо ровным.

— Мы нашли лучших специалистов, — продолжала женщина.

— Психологи.

Нейролингвисты.

Физиологи.

(сухо)

— И начали отбор.

Она подошла ближе.

Встала почти вплотную.

В голосе не было ни капли эмоций:

— Выбирали тех, у кого внутри уже была трещина.

Тех, кто хотел бы стать кем-то другим.

Тех, кто уже предал себя в мелочах.

(пауза)

— Или тех, кто верил, что может контролировать мир.

(улыбка)

— Как ты.

Диана в первый раз вздрогнула.

Маленький рывок.

Но Управляющая увидела его.

И кивнула, как будто поставила галочку в каком-то внутреннем списке.

— Ты была идеальным кандидатом, Диана.

(ровно)

— Умная.

Красивая.

Травмированная.

Амбициозная.

(ещё тише)

— Ты сама шла в ловушку.

Ты сама платила за иллюзию контроля.

Диана стиснула зубы.

— И всё это — чтобы продавать нас?

— Нет, — ответила Управляющая.

(пауза)

— Чтобы создавать новую аристократию.

(еще тише)

— Мир, где не деньги дают власть.

А люди, которыми ты владеешь.

Она наклонилась ближе.

Шёпотом:

— Ты когда-нибудь мечтала быть настолько ценной, чтобы за тебя убивали страны?

(пауза)

— Мы делаем таких, как ты, бесценными.

(короткий выдох)

— И удобными.

Диана закрыла глаза на секунду.

Только чтобы удержать рвущийся крик.

Когда открыла — смотрела прямо.

Холодно.

Чётко.

— Но я не их.

— Пока нет, — мягко сказала Управляющая.

— И не буду.

— Посмотрим.

(улыбка)

— Каждый имеет свою цену.

Ты просто пока не увидела её.

Диана встала.

Спокойно.

— Ты ошиблась.

Управляющая усмехнулась.

— Нет, Диана.

Твои ошибки — ещё впереди.

(пауза)

— Добро пожаловать в новый мир.

Где ты — не героиня.

Где ты — товар с просроченной инструкцией.

И Диана ушла.

Не оборачиваясь.

Потому что знала:

Истина наконец открылась.

И эта истина была чудовищной.

Но теперь — она была свободной.

По-настоящему.

Потому что только знающий правду

может по-настоящему сражаться.

И только видя всю грязь мира

можно выбрать быть чистым.

Даже если это значит —

быть одиноким.

Быть мишенью.

Быть чужим для всех.

Глава 85

После разговора с Управляющей

Диана шла по коридору,

не чувствуя ног.

Стены вокруг дышали холодом.

Как тюремные стены,

что учат не мечтать о небе.

В тупике коридора — дверь.

Маленькая.

Металлическая.

С кодовым замком.

Она толкнула её.

Дверь поддалась.

И за ней — архив.

Не старый.

Не забытый.

Активный.

Компьютеры.

Экраны.

Файлы.

И на центральном экране — таблицы.

Списки.

Коды.

И напротив каждого — страны.

UAE.

Singapore.

Switzerland.

Qatar.

Monaco.

Она подошла ближе.

Строки текли, как кровь из вены:

B+17 — передана. Статус: подтверждено.

B+34 — передана. Статус: активна.

B+51 — отказалась. Статус: списана.

Диана знала эти коды.

За каждым стояло лицо.

Жизнь.

История.

А теперь — только запись.

Только транзакция.

Она перелистнула дальше.

Ставка.

Лот.

Сумма.

И суммы…

Невероятные.

Миллионы долларов.

За каждую.

За каждую душу.

Как за яхту.

Как за шедевр искусства.

Как за личный остров.

Она отступила на шаг.

Воздух стал гуще.

Мир — туже.

Их не просто сломали.

Их переписали.

Отправили по частям,

как дорогой груз.

Не чтобы убить.

Чтобы принадлежать.

И вдруг — новый раздел.

Планы.

Там — список ожидающих.

Новая партия.

И в конце — её код.

Ещё не активный.

Ещё в разработке.

Но уже в системе.

Она была следующим лотом.

Диана сжала кулаки.

Нет.

Не она.

Никто больше.

Она быстро сфотографировала таблицы.

Сохранила их на крошечную флешку,

которую прятала в браслете.

Доказательства.

Ключ к разрушению всей этой схемы.

Она знала:

у неё будет очень мало времени.

Когда они поймут, что архив вскрыт,

начнётся охота.

Уже не за продажу.

За устранение.

Диана посмотрела на экран.

На списки.

На ценники напротив жизней.

И тихо, глухо, как приговор, прошептала:

— Я сожгу вас всех.

До последней цифры.

Глава 86

Она вернулась в коридор.

Тот же свет.

Те же стены.

Но теперь — другой вес.

Она знала.

Она видела.

Она приняла.

Первым делом она спрятала флешку.

Тело.

Браслет.

Кожа.

Там, где ни одна система сканирования не найдёт её быстро.

Вторым — оценила пространство.

Камеры.

Проходы.

Точки доступа.

Третьим — замедлила дыхание.

Чтобы стать незаметной.

Не исчезнуть.

Нет.

Стать частью этого места.

Тенью.

Ошибкой в алгоритме.

Она шла медленно.

Не привлекая внимания.

Шаг.

Поворот.

Остановка.

Иногда — сливалась с группами других женщин.

Пустых.

Тех, кто уже выбрал забвение.

Они не замечали её.

Они не замечали вообще ничего.

На одном из развилок стояла панель управления.

Пульт.

Маленький.

Старый.

Для персонала.

Доступ к сетям внутренней связи.

Камерам.

Дверям.

Защита была минимальной.

Потому что никто не предполагал,

что "продукт" сможет мыслить стратегически.

Диана подошла.

Приложила руку.

Фальшивый пропуск,

украденный на входе,

сработал.

Писк.

Разрешение.

Она вошла в систему.

Её пальцы летели по клавишам.

Отключение камер на третьем уровне.

Запуск аварийной сигнализации через 12 минут.

Разблокировка технических выходов.

И самое главное:

Рассылка пакета данных.

На внешний канал.

Адрес — зашифрованный.

Для журналиста, которому она доверяла.

Единственному.

Всё заняло ровно две минуты.

Когда она закончила —

её сердце било ровно.

Никакой паники.

Только действие.

И тогда, впервые за всё время,

Диана позволила себе одно.

Один крик.

Не в слух.

Внутри.

Крик ярости.

Крик боли.

Крик тех, кого стерли.

И этот крик был такой мощный,

что её тело задрожало.

Но губы остались твёрдо сжаты.

Она не даст им этого удовольствия.

Никогда.

Она выпрямилась.

Проверила карманы.

Распустила волосы.

И пошла дальше.

Спокойной.

Красивой.

Безупречной.

Как тень мести.

За спиной — начинала шевелиться система.

Кто-то заметил сбой.

Но было уже поздно.

Данные ушли.

Паника начинала расцветать,

как ядовитый цветок в бетонной трещине.

Диана знала:

У неё будет минут двадцать.

Может меньше.

Чтобы найти Вику.

И тех, кого ещё можно было спасти.

И чтобы поставить последнюю точку.

Не слезами.

Не словами.

Огнём.

Глава 87

Сирены уже выли.

Коридоры дрожали.

Тени метались.

Но Диана шла сквозь хаос,

как сквозь воду.

Медленно.

Не сворачивая.

Она знала: её время тает.

Но вместе с ним — и время их власти.

Когда она дошла до большого холла,

где зеркала были разбиты,

а пол трещал под ногами,

её ждала та, кого она меньше всего хотела видеть.

Управляющая.

Спокойная.

Целая.

Улыбающаяся.

Как будто не происходило ничего особенного.

— Поздравляю, — сказала она.

Голос был ровным, даже лёгким.

— Ты действительно лучше, чем мы думали.

(пауза)

— Ты разрушила внешние сети.

Разослала данные.

Вскрыла раны.

(улыбка)

— Впечатляюще.

Диана остановилась в двух шагах.

Тело напряжено,

как струна.

— Ты пришла убить меня? — спросила она.

Управляющая покачала головой.

— Нет, Диана.

(тёпло)

— Я пришла предложить тебе кое-что лучшее.

Тишина была густой.

За стенами слышались крики.

Топот.

Но здесь — всё замирало.

Как будто они находились в другом измерении.

— Ты разрушила старую систему, — продолжала Управляющая.

— Теперь ей нужен новый порядок.

(пауза)

— Новый лидер.

(еще тише)

— Новая смотрящая.

Диана не сразу поняла смысл.

— Что ты предлагаешь?

Управляющая подошла ближе.

Склонила голову чуть вбок.

— Ты станешь не товаром.

Не пешкой.

(пауза)

— Ты станешь тем, кто решает.

(шёпотом)

— Кто будет строить новую структуру.

Кто будет определять, кто достоин свободы.

А кто — продажи.

(ещё тише)

— Ты больше не будешь бегать.

(улыбка)

— Ты будешь править.

Диана рассмеялась.

Коротко.

Глухо.

— Ты предлагаешь мне стать вами?

— Нет, — ответила женщина.

— Я предлагаю тебе стать лучше нас.

(пауза)

— Ты сохранишь своё лицо.

Свои правила.

Свою силу.

(улыбка)

— И больше никогда не будешь бояться потерять себя.

Она сделала шаг назад.

Раскинула руки.

— Весь этот мир может быть твоим, Диана.

Только скажи «да».

Диана смотрела на неё.

На возможность.

На будущее без боли.

Без страха.

Быть наверху.

Не скрываться.

Не страдать.

Управлять.

И в этом был соблазн,

сильнее любой угрозы.

Быть той, кто выбирает.

Быть той, кто судит.

Быть той, кто не умирает в чужих играх.

Но глубоко внутри

Диана знала цену.

Стать кукловодом — значит забыть,

что ты когда-то была куклой.

Стать вершителем — значит принять кровь на руках

как плату за свою корону.

И она спросила:

— А если я откажусь?

Управляющая пожала плечами.

— Тогда ты останешься в бегах.

Одна.

Без защиты.

Без силы.

(пауза)

— И тебя уничтожат.

(ещё тише)

— Не из мести.

Из необходимости.

Диана закрыла глаза на мгновение.

Вдохнула.

И поняла:

свобода — всегда дороже власти.

Свобода всегда стоит жизни.

Она открыла глаза.

Ровно.

Спокойно.

И сказала:

— Я выбираю боль.

Я выбираю страх.

Я выбираю себя.

(жёстко)

— И я выбираю не быть тобой.

На лице Управляющей впервые мелькнула тень разочарования.

— Жаль, — произнесла она.

(пауза)

— Ты могла бы быть великой.

Диана шагнула вперёд.

В глаза.

В холод.

В страх.

И прошептала:

— Я уже великая.

Потому что я всё ещё человек.

Глава 88

Коридор теперь был похож на кишку зверя.

Тёмный.

Тёплый.

Дышащий опасностью.

Диана шла, чувствуя, как стены будто пытаются схватить её.

В конце коридора — свет.

Тёплый.

Жёлтый.

Обманчивый.

И снова — женщина.

Управляющая.

Стояла спокойно.

Как продавец на рынке судеб.

— Ещё один шанс, — сказала она.

Не с угрозой.

С вежливостью.

Как будто действительно хотела спасти.

— Ты можешь остаться.

(пауза)

— Без страха.

Без памяти.

Без боли.

(ещё тише)

— Тебе дадут новое имя.

Новую жизнь.

Новую функцию.

(улыбка)

— Ты забудешь всё это.

Все эти ужасы.

Всю эту борьбу.

Всю эту ненависть.

Диана смотрела на неё.

Спокойно.

Внутри — тишина.

Но тишина — живая.

Готовая рвать.

— Ты откажешься от прошлого, — продолжала женщина.

(плавно)

— От имени.

(ещё мягче)

— От вины.

(почти шёпотом)

— И обретёшь свободу.

Свободу без корней.

Свободу без истории.

Свободу без себя.

Диана сжала кулаки.

— И что будет со мной?

Женщина улыбнулась.

— Ты станешь одной из лучших.

(пауза)

— Ты будешь востребованной.

Любимой.

Заказанной.

Защищённой.

(ещё тише)

— Ты больше никогда не будешь одна.

Диана почувствовала,

как от этих слов её выворачивает изнутри.

"Любимой" — как вещи.

"Заказанной" — как товар.

"Защищённой" — как собственность.

Она сделала шаг вперёд.

Лицом к лицу.

— А если я откажусь?

Управляющая кивнула, словно готовая к этому.

— Тогда ты исчезнешь.

(пауза)

— Не громко.

Не трагично.

(ещё холоднее)

— Просто исчезнешь.

Как ошибка в программе.

Тишина между ними была густой.

Как затягивающаяся петля.

И в этой тишине

Диана вдруг ясно увидела:

Они не боялись её борьбы.

Они боялись её памяти.

Они боялись её имени.

Они боялись её свободы.

И значит — победа была возможна.

Только не на их условиях.

Только ценой полной, бескомпромиссной верности себе.

Диана улыбнулась.

Настояще.

Грубо.

Рвано.

Живо.

— Я выбираю исчезнуть.

(тихо)

— Но исчезнуть собой.

(ещё тише)

— А не копией, которую вы хотите из меня сделать.

Женщина вздохнула.

Тяжело.

Как будто ей действительно было жаль.

И сказала:

— Ты даже не представляешь, насколько тебе будет больно.

Диана кивнула.

— Зато я буду помнить, кто я.

Глава 89

Дверь захлопнулась.

Без щелчка.

Без замка.

Без охраны.

Только пустота.

И тишина,

такая плотная,

что она казалась тканью.

Комната была маленькой.

Три на три метра.

Бетонные стены.

Металлический пол.

Никаких окон.

Никаких часов.

Только мягкий, равномерный свет,

который никогда не менялся.

Ни дня.

Ни ночи.

Ни надежды.

Диана села в угол.

Обняла колени.

Дышала медленно.

Сначала — ничего.

Покой.

Пустота.

Время расползалось,

как тёплая нефть.

Один вдох.

Один выдох.

Один долгий, нескончаемый миг.

Потом началось.

Голоса.

Вспышки воспоминаний.

Тени старых страхов.

Всё, что она пыталась удержать внутри,

стало выползать наружу.

— Ты проиграла, — шептал один голос.

— Тебя забудут, — вторил другой.

— Ты сама выбрала это, — усмехался третий.

Она закрывала глаза.

Открывала.

Но свет оставался прежним.

Как будто само пространство дразнило её:

"Ты не выйдешь.

Ты не выберешься.

Ты останешься здесь,

пока сама не забудешь, зачем пришла."

Она пыталась считать дыхание.

Один.

Два.

Три.

Но числа начинали путаться.

Дни смешивались.

Сколько прошло?

Час?

День?

Неделя?

Тело теряло ощущения.

Сначала дрожь.

Потом онемение.

Потом — тяжесть в груди.

Как будто стены становились частью её самой.

И всё же — где-то глубоко

Диана держалась за что-то.

Маленькую искру.

Маленькую мысль:

"Я помню.

Я знаю, кто я."

Каждый раз, когда голос в её голове шептал:

— Сдавайся...

Она отвечала шёпотом:

— Я есть.

И в какой-то момент тишина уступила.

Не внешняя.

Внутренняя.

Она перестала ждать спасения.

Она перестала бояться смерти.

Она перестала быть пленницей времени.

И тогда, впервые за всё время,

она улыбнулась.

Не из слабости.

Из силы.

И в этот момент — дверь открылась.

Без предупреждения.

Без стука.

Просто — ушла в стену.

И за ней стояла женщина.

Другая.

Не Управляющая.

Простая.

В черной униформе.

И тихо сказала:

— Выходи.

Ты прошла.

Диана встала.

Медленно.

Ноги дрожали.

Сердце било странно —

ровно и тяжело.

Но она шла.

Не ведомая.

Не ведомая страхом.

Она шла, потому что стала другой.

Сильнее их.

Чище их.

Свободнее их.

Когда она вышла в коридор,

воздух показался ей новым.

Более тяжёлым.

Более живым.

Она умерла в той комнате.

И родилась другой.

Не их продуктом.

Не их проектом.

Своим собственным возрождением.

Глава 90

Коридоры были пусты.

Только лампы на стенах.

Только дыхание бетона.

Диана шла за женщиной в форме.

Молча.

Без слов.

Каждый её шаг звучал глухо,

как отголосок чего-то,

что ещё только приближалось.

Когда они вышли в главный холл,

там уже были люди.

Наблюдатели.

Кураторы.

Покупатели.

Не простолюдины.

Не клиенты.

Люди, которые покупали мир.

Они смотрели на неё.

Оценивающе.

Внимательно.

Почти восхищённо.

Как на произведение искусства,

которое наконец завершено.

Один из мужчин подошёл ближе.

В дорогом костюме.

С холодным блеском в глазах.

— Прекрасно, — произнёс он.

(пауза)

— Мы почти потеряли веру в этот проект.

Но ты доказала, что система работает.

Диана смотрела ему прямо в лицо.

Улыбнулась.

Не как трофей.

Не как товар.

Как пуля перед выстрелом.

— Спасибо, — сказала она.

Голос был мягким.

И только она знала,

что за этой мягкостью

таится холод стали.

Её подвели к столу.

Поставили перед ней планшет.

Новый профиль.

Новая биография.

Новая личность.

Стерильная.

Идеальная.

Без ошибок.

Имя:

Александра Вэйл.

Возраст:

28 лет.

Статус:

Перспективная представительница проекта "Версаль XXI".

— Прими это, — сказал другой куратор.

— И ты обретёшь всё.

Свободу.

Безопасность.

Благополучие.

(улыбка)

— Только без прошлого.

Диана взяла планшет.

Посмотрела на него.

На лживую историю.

На пустые даты.

На поддельные чувства.

И подписала.

Одним движением.

Легко.

Все вокруг улыбнулись.

Одобрили.

Кивнули.

Как будто она сдалась.

Как будто она действительно приняла их мир.

Но когда они отвернулись,

когда переглянулись, радуясь победе,

Диана сжала в кулаке крошечную флешку.

Ту самую.

С данными.

С правдой.

С доказательствами.

И тогда, в глубине её сознания,

родилась новая мысль:

"Теперь я — их ошибка.

Их вирус.

Их конец."

Пока они строили свой новый порядок,

пока праздновали свою иллюзию власти,

Диана уже писала свой план разрушения.

Шаг за шагом.

Улыбка за улыбкой.

Ложь за ложью.

Она будет жить среди них.

Она будет учиться их правилам.

Она будет играть их роль.

И однажды —

в нужную ночь —

она разрушит весь их мир изнутри.

Не криком.

Не пламенем.

Улыбкой.

И свободой, которую они не могут контролировать.

Глава 91

Дверь в квартиру стояла приоткрытой.

Как сломанная защёлка.

Как забытая рука.

Диана остановилась на пороге.

Мир казался чужим.

Слишком тихим.

Слишком вежливым.

Как будто кто-то вычистил не только вещи —

но и саму память о ней.

Она вошла.

Шагнула через порог.

И поняла:

здесь были.

Не грабители.

Профессионалы.

Всё оставлено почти на месте.

Но нет ни одного её письма.

Ни одной личной заметки.

Ни одного следа того, кем она была.

Только мебель.

Только пустота.

Кухня — стерильная.

Гостиная — холодная.

Спальня — мёртвая.

Как музей жизни, которой больше нет.

На кровати — одинокий предмет.

Пиджак.

Тёмно-серый.

Леонида.

Она подошла.

Пальцы дрожали,

но она сдержалась.

В кармане пиджака — ничего.

Только складка на внутренней подкладке.

Как намёк.

Как прощание.

Диана села на край кровати.

Пиджак положила на колени.

Провела ладонью по ткани.

Тёплый.

Пахнущий табаком и дождём.

Живой.

И пустой одновременно.

Леонид исчез.

Не сказал ни слова.

Не оставил ни записки.

И только теперь она поняла:

Возможно, он знал, что уходит навсегда.

Возможно, хотел спасти её от себя.

Или от тех, кто придёт за ними обоими.

Она сжала пиджак.

Как будто в нём было сердце.

Как будто он всё ещё дышал.

И впервые за долгое время

она позволила себе роскошь.

Не слёзы.

Не истерику.

Тишину.

Чистую.

Опустошающую.

Тишину утраты.

Она сидела так долго.

Время стекало по стенам.

Мир за окном продолжал жить.

Машины.

Светофоры.

Жизнь.

А здесь — стояла пауза.

И где-то внутри неё родилось новое чувство.

Не боль.

Не ярость.

Решимость.

Если он ушёл —

она будет его памятью.

Если его забрали —

она будет его местью.

Если он жив —

она найдёт его.

Пиджак она взяла с собой.

Сложила аккуратно.

Как знамя.

Как обет.

И когда уходила,

не оглянулась.

Потому что знала:

Этот дом больше не её.

Но её путь — ещё не окончен.

Он только начался.

Глава 92

Диана шла по улице.

Пиджак перекинут через руку.

Ветер тянул за подол пальто.

Дождь собирался в воздухе,

но пока не решался упасть.

Как будто сам мир замер,

ожидая её следующего шага.

Она почти дошла до перекрёстка,

когда что-то кольнуло её внутри.

Странное чувство.

Тревожное.

Она остановилась.

Повернулась.

И увидела:

в кармане пиджака

что-то тонкое.

Почти невесомое.

Она достала.

Фотография.

Старая.

Пожелтевшая по краям.

Как письмо из другого времени.

На фото — улица.

Узкая.

Кафе на углу.

Вывеска — старая, облупленная.

"La Chance."

И люди.

Размытые.

Почти случайные.

Но в центре кадра — фигура.

Мужчина.

Спиной к камере.

Но она знала эту спину.

Леонид.

Под фотографией — короткая надпись, написанная от руки:

"Там, где ещё верят в невозможное."

Диана прижала фото к груди.

Словно это было не просто послание.

А крик.

Шёпот сквозь стены.

Пульс живого мира, который ещё не умер.

Леонид был жив.

И он оставил ей путь.

Не план.

Не инструкцию.

Путь.

Сомнительный.

Туманный.

Почти безнадёжный.

Но настоящий.

Диана посмотрела на небо.

Тучи низко висели над городом.

Как пепельные купола.

"La Chance."

Французское кафе.

Где-то на окраине.

Она знала это место.

Место для тех, кто потерял всё,

но ещё не сдался.

Она убрала фотографию во внутренний карман.

Стиснула зубы.

И пошла.

Без оглядки.

Без колебаний.

Потому что теперь у неё был вектор.

И потому что теперь её жизнь была не только её собственной.

Теперь это была жизнь всех тех,

кого она клялась не оставить в забвении.

Глава 93

Адрес был написан на обороте фотографии.

Маленькая строчка.

Почти незаметная.

"Переулок Серпантин, 12.

Код: три быстрых стука, один медленный."

Диана шла пешком.

Сквозь мокрый ветер.

Сквозь пустые улицы.

Сквозь город, который больше не был её союзником.

Переулок оказался узким.

Старым.

Пахло мокрым бетоном и кофе из ближайших подвалов.

Дом номер 12 был облупленным.

Крошечные окна.

Ржавые почтовые ящики.

Дверь — тяжёлая, металлическая.

Стучать?

Или это ловушка?

Она обернулась.

Никого.

Только её отражение в лужах.

Только её тень.

Три быстрых стука.

Один медленный.

Пауза.

Щелчок замка.

Дверь скрипнула.

Внутри было темно.

Только слабый свет лампы в глубине коридора.

И голос:

— Заходи. Быстро.

Диана шагнула внутрь.

Дверь захлопнулась за её спиной.

Она замерла.

Готовая ко всему.

Из темноты вышел он.

Тот, кого она когда-то лечила.

Михаил.

Но теперь он выглядел иначе.

Сухой.

Острый.

Словно сточенный временем и страхом.

Глаза — тёмные.

Не безумные.

Просто слишком много видевшие.

— Я знал, что ты придёшь, — сказал он.

Голос — тихий.

Шершавый.

— Ты оставил мне след, — ответила Диана.

(пауза)

— Почему?

Михаил усмехнулся.

— Потому что ты — единственная, кто когда-то смотрела на меня как на человека.

Не как на инструмент.

Не как на дефект.

(пауза)

— Теперь очередь вернуть долг.

Он жестом пригласил её пройти внутрь.

Крошечная комната.

Стол.

Два стула.

На стенах — фото.

Не лица.

Схемы.

Потоки.

Связи.

Структуры.

Как карты чужих жизней.

— Они думают, что я мёртв, — сказал он.

(пауза)

— И пусть думают.

Диана села.

Взгляд острый.

— Ты знаешь, где они?

Михаил кивнул.

— Знаю, кто выжил.

Кто исчез.

Кто стал товаром.

(пауза)

— И кто продал их.

Он достал старую папку.

Толстую.

Тяжёлую.

Положил её перед ней.

— Всё здесь.

(пауза)

— Но просто знать мало.

(пристально)

— Ты должна понять, Диана.

Это не борьба за спасение.

Это борьба за смысл.

(еще тише)

— Если ты победишь — они станут символами.

Не жертвами.

(пауза)

— Если проиграешь — они исчезнут без следа.

И ты вместе с ними.

Диана положила руку на папку.

Чувствовала, как вес её тянет вниз.

Истина была тяжёлой.

Но она была её единственным оружием.

— Я не проиграю, — сказала она.

Тихо.

Но так, что стены дрогнули.

Михаил улыбнулся.

Настояще.

Усталой, болезненной улыбкой того,

кто видел слишком много.

— Тогда иди, Диана.

Пока ещё можно.

Он снова исчез в темноте комнаты.

А она встала.

Папка в руке.

Пиджак Леонида на плечах.

Фотография прижатая к сердцу.

Теперь у неё было всё.

Правда.

Связи.

Цель.

И только один вопрос оставался:

Сколько ещё ударов она сможет выдержать,

прежде чем сама станет одной из тех,

кого больше нет.

Глава 94

Диана не ушла сразу.

Она осталась.

Тёмная комната.

Лампа над головой.

Шёпот старого города за окном.

И Михаил,

сидящий напротив.

Как старый солдат на последней передовой.

Он заговорил сам.

Без вопросов.

Без подталкиваний.

Как будто знал:

сейчас — единственный момент,

когда можно сказать правду.

— Я был частью проекта, — начал он.

Голос хриплый.

Пересохший.

Будто каждое слово стоило ему крови.

— Психологическая настройка.

Первые отборы.

(пауза)

— Мы искали не идеальных.

Идеальных не существует.

(улыбка — горькая)

— Мы искали тех, кого можно было перекроить.

Диана слушала,

не двигаясь.

— Женщины приходили по-разному.

Кто-то по деньгам.

Кто-то по любви.

Кто-то по глупости.

(пауза)

— Их не обманывали.

(жесткий смех)

— Им обещали мечту.

Они сами шли за ней.

Он откинулся назад.

Глаза затопленные тенями.

— И когда они входили в систему...

(пауза)

...их взвешивали.

Не в граммах.

В послушании.

В гибкости.

В способности забывать.

Если женщина держалась за свои принципы — её "исправляли".

Если не получалось — списывали.

Не убивали сразу.

Ломали.

Лишали опор.

Отбирали память, связь, право на выбор.

А потом переписывали.

Или уничтожали как дефект.

Михаил смотрел мимо неё.

Будто видел тех, кого больше нет.

— Я видел их.

(пауза)

— Девушек, которые смеялись на первой встрече.

(пауза)

— Женщин, которые верили, что смогут играть в свою игру.

(ещё тише)

— Они исчезали постепенно.

(пауза)

— Сначала — глаза.

Потом — жесты.

Потом — голоса.

И оставались оболочки.

Красивые.

Бесполезные.

Диана сжала кулаки.

Но молчала.

Потому что в этом молчании

она лучше слышала ужас.

— Тебя, — сказал Михаил, — выбрали сразу.

(пауза)

— Потому что ты была почти совершенной.

(горько)

— Почти.

Он наклонился вперёд.

Голос стал острым, как лезвие:

— Ты умела любить.

Ты умела верить.

Ты умела сомневаться.

(пауза)

— И это делало тебя...

(шёпотом)

...опасной.

Диана смотрела на него.

На человека,

который когда-то лечился у неё.

И который теперь спасал её.

Цена за всё:

была ли она настоящей тогда?

Или её только готовили к этому?

— Почему ты тогда молчал? — спросила она.

Михаил закрыл глаза.

— Потому что я боялся.

(пауза)

— Потому что я тоже хотел быть кем-то большим.

(пауза)

— Потому что в какой-то момент я поверил,

что это правильно.

(шёпотом)

— И только потом понял:

правильного в этом нет.

Только пустота.

Они сидели в тишине.

Только дыхание.

Только старый дом.

Только осознание.

Михаил поднял голову.

Глаза его были ясными.

— Теперь твоя очередь, Диана.

(пауза)

— Ты знаешь всё.

(ещё тише)

— Что ты сделаешь с этим?

Диана улыбнулась.

Жёстко.

Ровно.

Как человек, который уже принял свою судьбу.

— Я сделаю так, чтобы они больше никогда не смогли повторить это.

(пауза)

— Ни с кем.

Михаил кивнул.

Не с радостью.

Не с одобрением.

С уважением.

Как солдат, который передал оружие

и понял, что больше не будет нужен на этой войне.

Глава 95

После встречи с Михаилом

у Дианы была цель.

Чёткая.

Жгучая.

Не просто убежать.

Не просто выжить.

Разрушить.

И разрушить так,

чтобы ни один кирпич больше не смог лечь на другой.

Она начала с самой базы.

Папка Михаила —

кладезь грязи.

Там были:

Контракты.

Списки кодовых имён.

Переписки кураторов.

Данные транзакций.

Диана ночами перелистывала их,

отмечая слабые места.

Кто покрывал поставки.

Кто вёл торги.

Кто закрывал глаза в полиции и министерствах.

Каждое имя —

ниточка.

Каждый банк —

ворота.

Каждая сумма —

след.

Потом — видеозаписи.

Маленькие фрагменты.

Камеры изнутри "Версаля XXI".

Сцены отбора девушек.

Интервью с клиентами, замаскированные под "психологическую диагностику".

На некоторых видео —

сами "смотрящие".

Ненадолго.

Мельком.

Но достаточно, чтобы опознать.

Диана знала:

Одного скандала будет мало.

Нужно было создать лавину.

Такую, чтобы даже те, кто сейчас покупал молчание,

начали продавать своих соратников,

чтобы спасти себя.

Она добывала пароли.

Через старые контакты.

Через лазейки в архивы.

Через уязвимости внутренней сети.

Слив информации шёл медленно.

Осторожно.

Фрагментами.

Каждая отправленная папка была как выстрел в сердце системы.

Маленький, но точный.

Диана работала не одна.

Михаил координировал связи.

Подставные аккаунты.

Внешние журналисты.

Анонимные активисты.

Их было мало.

Но это были не мечтатели.

Это были те, кто потерял слишком много,

чтобы верить в компромиссы.

Ночами Диана сидела над ноутбуком.

Свет от экрана резал глаза.

Пальцы болели от печати.

Но она не останавливалась.

Потому что знала:

Где-то за этими файлами — Вика.

Где-то за этими транзакциями — чужие судьбы. Где-то в этих переписках — смерть, которую можно обратить вспять.

И всё время с ней была фотография.

Пожелтевшая.

Пахнущая сыростью и временем.

Леонид.

Его силуэт.

Как напоминание:

Не сдаваться.

Ни за что.

Она собирала всё.

Каждую деталь.

Скрины звонков.

Счета на офшорных счетах.

Заказные диагнозы, подтверждающие «неадекватность» девушек, которых хотели списать.

Она строила досье.

Для каждого.

На Управляющую.

На кураторов.

На клиентов.

Тщательно.

Методично.

Ловушка из правды.

Капкан, который захлопнется без единого выстрела.

И в тишине комнаты,

среди кипы доказательств,

Диана впервые за долгое время позволила себе подумать:

Они боялись бунтовщиц.

Но больше всего — они боялись тех,

кто умеет ждать.

И строить.

И уничтожать — словом.

Фактом.

Историей.

Глава 96

Редакция находилась в старом здании.

Скрипучие лестницы.

Пахло бумагой и кофе, закипевшим три часа назад.

На дверях — облупленная табличка:

"Редакция «Восемь Углов»."

Независимое издание.

Маленькое.

Упрямое.

Как кость в горле у больших игроков.

Диана поднялась на третий этаж.

Коридор был пустым.

В конце — открытая дверь.

И за ней — она.

Ольга Платонова.

Бывшая военный корреспондент.

Сломанная, но не покорённая.

Седые волосы.

Грубые руки.

Глаза цвета стали.

Ольга подняла взгляд от стопки бумаг.

Не удивилась.

Не спросила «кто вы».

Просто посмотрела.

Как хирург на рану:

оценивая, можно ли ещё спасти.

— Вы по делу? — спросила она.

Голос хриплый.

Как будто скребущий по внутренней стороне груди.

— По делу, — ответила Диана.

(пауза)

— Большому.

Она подошла к столу.

Положила папку.

Тяжёлую.

Толстую.

Пахнущую страхом.

Ольга не сразу коснулась её.

Сначала посмотрела в глаза Диане.

Долго.

Как будто искала трещины.

Слабость.

Ложь.

Панический блеск.

Не нашла.

И только тогда открыла папку.

Страницы зашуршали.

Пальцы Ольги двигались быстро.

Резко.

Фотографии.

Переписки.

Счета.

Записи.

Каждая страница — гвоздь в гроб системы.

Минут через десять она откинулась на спинку стула.

Достала сигарету.

Закурила прямо в помещении.

Не спросив.

Не извиняясь.

Просто потому, что другого способа пережить увиденное у неё не осталось.

— Это тебя убьёт, — сказала она.

(пауза)

— И меня тоже.

Диана молчала.

Потому что знала:

это правда.

Ольга затянулась.

Дым лёг между ними серым маревом.

— Ты понимаешь, что ты принесла?

— Понимаю.

(пауза)

— Это не просто скандал.

Не просто кровь.

(еще тише)

— Это война.

Диана кивнула.

— И я хочу, чтобы она началась правильно.

(пауза)

— Чтобы не превратилась в сплетню.

В сенсацию на один день.

(пауза)

— Чтобы никто больше не сказал: «Это было их выбором».

Ольга усмехнулась.

— Правильная.

Чистая.

Красивая война.

(пауза)

— Милая моя…

(тяжёлый выдох)

…таких войн не бывает.

Она докурила.

Затушила бычок о край старой металлической пепельницы.

И протянула руку.

— Ладно.

(жестко)

— Будем писать.

Будем жить.

Пока дадут.

Диана пожала руку.

Сухую.

Твёрдую.

Как кору дерева, пережившего сто бурь.

И в этом сжатии

она почувствовала странное:

Не надежду.

Не победу.

Жизнь.

Грязную.

Упрямую.

Тёплую.

Ту, которая не сдаётся даже в самых тёмных местах.

Ольга подтянула ноутбук.

Включила диктофон.

Щёлкнула пальцами.

— Начнём.

(пауза)

— Рассказывай.

С самого начала.

И не ври ни на секунду.

Диана сделала вдох.

Глубокий.

Полный дыма, кофе и боли.

И начала говорить.

Глава 97

Первый день прошёл как в лихорадке.

Ольга печатала так быстро,

что казалось — её пальцы горят.

Диана диктовала факты.

Даты.

Имена.

Механизмы.

Всё, что знала.

Всё, что собрала.

Они работали без перерыва.

Без еды.

Без сна.

Только короткие глотки чёрного кофе.

Только взгляд в глаза друг другу,

полный немого вопроса:

"Ты ещё держишься?"

И немого ответа:

"Да. Пока да."

Ольга вывела структуру материала:

Система поставок.

Женщины как товар.

Связи на высоком уровне.

Деньги.

Молчание.

Пропавшие имена.

Каждая глава была как удар.

Каждая цитата — как капля кислоты на голой коже мира.

К утру следующего дня

первый сигнал пришёл.

Сначала — звонок.

Незнакомый номер.

Пауза.

Тяжёлое дыхание в трубке.

И фраза:

— Слишком поздно, девочки.

И щелчок отбоя.

Ольга только усмехнулась.

— Ну здравствуйте, — сказала она.

И допила холодный кофе.

Второй удар был серьёзнее.

Когда они вышли на улицу —

их машину кто-то разломал.

Не угнал.

Не взорвал.

Разбил фары.

Проткнул колёса.

Оставил надпись на капоте.

"Смотри, куда идёшь."

Ольга цокнула языком.

— Классика.

Сначала страх.

Потом пули.

(пауза)

— Мы на правильном пути.

Они вернулись в редакцию.

Закрыли все двери.

Перенесли работу в подвал.

Старые серверы.

Независимый интернет-канал.

Генератор на случай отключения электричества.

Ольга была готова к этому.

Видимо, всегда.

Время шло.

Каждая минута — на вес крови.

Они знали:

Система шевелится.

Кто-то ищет их.

И не для разговора.

На второй день ночью

раздался грохот.

Стекло.

Крик.

Кто-то пытался взломать дверь.

Ольга схватила старый обрез,

который держала в ящике.

— Я не люблю сюрпризы, — буркнула она.

И пошла наверх.

Диана осталась в подвале.

Дрожащая.

Не от страха.

От концентрации.

Она знала:

главное — закончить текст.

Доделать до конца.

Передать файл.

Отправить.

Пустить по миру.

Наверху был шум.

Выстрел.

Короткий.

Глухой.

Потом тишина.

Через пять минут Ольга спустилась обратно.

Живая.

Сердитая.

На рукаве — кровь.

Чужая.

Она бросила на стол мобильник, который отобрала у нападавшего.

— Они нас не остановят, — сказала она.

(пауза)

— Пиши дальше.

И Диана писала.

С каждым ударом клавиш

боль от усталости уходила.

С каждым новым параграфом

страх становился топливом.

Они могли сломать её тело.

Они могли стереть её имя.

Но они не могли остановить её историю.

Историю, которую она теперь писала не только за себя.

За Вику.

За пропавших девушек.

За Леонида.

За всех, кто исчез в этой грязной игре.

К утру текст был готов.

Ольга отправила его через закрытую сеть

сразу в пять независимых агентств.

Плюс копии в архивы, защищённые кодами.

Даже если их убьют —

текст уже был на пути.

Правда уже шла по венам мира.

Ольга выдохнула.

Диана выдохнула.

И только тогда они позволили себе

на минуту

опереться друг на друга.

Уставшие.

Измотанные.

Но не побеждённые.

Глава 98

Они думали, что успели.

Что ночь их пощадит.

Что первый луч рассвета будет значить спасение.

Они ошибались.

На улице что-то щёлкнуло.

Как сухая ветка.

Но ветра не было.

Ольга поднялась с места.

— Я проверю, — сказала она.

Ровным голосом.

Без драмы.

Как солдат, который знает,

что его очередь идти вперёд.

Диана осталась за ноутбуком.

Руки на клавиатуре.

Текст был уже в пути.

Но сердце било странно.

Как будто отбивая счёт:

Раз.

Два.

Три.

Выстрел.

Звук пришёл мгновенно.

Резкий.

Глухой.

Не грохот.

Только короткий щелчок.

Как плевок стали.

Диана вскочила.

Бросилась к двери.

На лестнице — пустота.

И Ольга.

На спине.

На холодном каменном полу.

Глаза открыты.

Смотрят в потолок.

Рот чуть приоткрыт,

словно хотела сказать ещё что-то.

Но уже не могла.

Пуля вошла прямо в сердце.

Быстро.

Чисто.

Профессионально.

Диана опустилась рядом.

Руки тряслись.

Но она не плакала.

Не кричала.

Просто сжала кулаки,

стараясь удержать себя на этом краю.

В коридоре мелькнула тень.

Кто-то уходил.

Не спеша.

Как будто знал:

миссия выполнена.

Они не пришли за файлами.

Они пришли за примером.

За тем, чтобы сломать последний костёр.

Диана закрыла глаза Ольге.

Провела пальцами по её лицу.

— Ты успела, — шепнула она.

(пауза)

— Я не дам им стереть тебя.

Она встала.

Подняла ноутбук.

Схватила флешку.

И побежала.

Время теперь было кровью.

Каждая секунда — жизнь.

Улица встретила её ледяным ветром.

Она исчезла в переулках.

Как призрак.

Как память.

Как последняя надежда,

которую не смогли убить.

И за спиной — пустой дом.

И тело, которое знало слишком много боли,

но не успело увидеть рассвет.

Диана не оглянулась.

Ольга жила для правды.

И Диана отнесёт её правду туда,

где её услышат.

Или погибнет, пытаясь.

Глава 99

Ночь дышала ей в затылок.

Пока она бежала,

переулки сжимались,

как глотки чужих страхов.

У неё было:

ноутбук,

флешка,

пиджак Леонида

и пустые карманы.

Ни паспорта.

Ни карты.

Ни имени.

Она знала:

через пару часов её лицо будет на всех скрытых списках.

Не как пропавшую.

Как цель.

И найти её будут стараться все.

Первым делом она зашла в круглосуточный магазин.

Купила ножницы.

Пачку сигарет — чтобы выглядеть обычной.

И пластиковую плёнку.

На ближайшей заброшенной парковке

она встала перед разбитым зеркалом.

Трещины и грязь.

Идеально.

Она достала ножницы.

Подняла руку.

Один взмах.

И локоны упали на землю.

Почти без звука.

Как срезанные крылья.

Волосы стали короткими.

Жёсткими.

Её лицо изменилось.

Резче.

Жёстче.

Как у той, кто больше не спрашивает разрешения жить.

Потом — номер.

Она выбросила старую симку в канализацию.

Купила новую в переходе.

Нелегальную.

Без имени.

Без следа.

Одежда.

Она зашла в секонд-хенд.

Купила джинсы.

Кожаную куртку.

Шерстяную шапку.

Невидимость начинается с мелочей.

Когда она вышла обратно на улицу,

в её походке не осталось ни одной черты прежней Дианы.

Она шла быстро.

Уверенно.

Без колебаний.

Как ветер, который больше не знает жалости.

Первые попытки найти её начались сразу.

Черные машины.

Люди в телефонах.

Нервные взгляды.

Но они искали женщину,

которой больше не существовало.

Каждую ночь она меняла место.

Заброшенные квартиры.

Станции метро.

Старинные отели без камер.

Она спала мало.

Иногда — по часу.

Иногда — вовсе не спала.

И каждый раз просыпалась с мыслью:

"Ещё один день.

Ещё один удар."

И в этом странном существовании

она почувствовала,

как страх уходит.

Не потому что стало легче.

Потому что больше нечего было терять.

В последнюю ночь перед выходом в наступление

она смотрела на своё отражение в мутном стекле заброшенного кафе.

И видела:

Не выжившую.

Солдата.

Не красивую.

Не сломанную.

Страшную для тех, кто считал её товаром.

Она была больше не Дианой, которую можно было купить.

Она была началом конца.

Глава 100

Телефон завибрировал ночью.

Тихо.

Почти стыдливо.

Диана вздрогнула.

В этой новой жизни

каждый звук был как взведённый курок.

Она подняла телефон.

Сообщение.

Номер — неизвестный.

Защищённый.

И только три строки текста.

"Ты знала раньше всех.

Я просто не верил.

— Л."

На мгновение она подумала,

что сходит с ума.

Что мозг,

натянутый на пределе,

рисует фантомы.

Но потом увидела вложение.

Файл.

Открыла.

Координаты.

Одна точка на карте.

Небольшой город на юге.

Заброшенное место.

Никаких объяснений.

Никаких деталей.

Только путь.

Диана села на пол.

Прижала телефон к груди.

Леонид жив.

Он не просто выжил.

Он ждал.

Он знал.

И в этот момент в ней впервые за долгое время что-то дрогнуло.