ГЛАВА II
Второе дыхание Преображенского
Москва, утро следующего дня.
Небо над городом было затянуто серой вуалью облаков. Тонкий иней укутал ветви деревьев, а на булыжниках Остоженки хрустел снег, посыпанный пеплом и золой. Улицы казались отрезанными от мира. Алексей Артемьев вышел из своей скромной квартиры на Арбате чуть свет. За ночь он не сомкнул глаз — в памяти крутились слова графини, воспоминания о Викторе, отрывочные сцены юности и, главное, — письмо. Без подписи. «Молчи».
Он накинул плотный шарф и зашагал к лавке Преображенского, где, по воспоминаниям, Виктор часто бывал. Часовщик жил и работал в полуподвальном помещении, вход в которое был почти незаметен. Дверь украшала бронзовая табличка с надписью «Преображенский. Механика точная, надёжная, как вера».
Алексей постучал.
— Отворено, — буркнул старческий голос.
Внутри лавки было тепло. Тиканье десятков часов создавало иллюзию движения в неподвижности. Хозяин — худощавый старик в замызганном жилете — сидел за верстаком, склонившись над разобранным карманным хронометром.
— Алексей Артемьев. Сын Павла Артемьева, — представился гость.
— Слыхал. Отец ваш был человек острый, да ушёл… рано. — Старик на секунду отвлёкся, посмотрел поверх очков. — По делу пришли?
— Я ищу Виктора Стрельцова. Говорят, он бывал у вас.
Старик фыркнул.
— Бывал. Всякий бывал. Но этот — чаще других. Слишком интересовался странным. Часы с тайниками, шкатулки с потайными пружинами, механизмы с ловушками. Словно шпион какой. Пару раз приходил с бумагами — чертежами. Просил помочь разобраться. Но что именно — не объяснял.
Алексей вытащил из внутреннего кармана письмо.
— Вы видели такую бумагу раньше?
Преображенский взял письмо в руки, поднёс к лампе, прищурился.
— Бумага английская. В Москве нечастая. Такой пользовались при дворе, иногда в министерстве. И чернила... сине-чёрные. Это не перо, а что-то новое. Металлическое, может. Письмо написано не рукой господина Виктора. У него почерк — с завитушками.
— Вы сказали — ловушки и тайники. Виктор что-то искал?
— И прятал. Он заказал у меня футляр двойной — внешне шкатулка, а внутри механизм, открывающийся лишь при правильном нажатии. Сказал — "документы важные, но не для всех глаз".
Алексей задумался. Подобные вещи вряд ли заказывают просто так. Особенно сын полковника. Он поблагодарил Преображенского и направился к выходу. Вдруг старик окликнул:
— Он перед исчезновением заходил. Был встревожен. Сказал, что "в дело вмешались не те". И ещё — велел никому не говорить, куда пойдёт.
— А вы знаете?
— Нет. Но оставил мне схему. Сказал — "на всякий случай". — Преображенский достал свёрток бумаги. — Вот. Может, вам поможет.
На схеме были улицы Замоскворечья, отмеченные крестами. Один из них — дом купца Кирьянова, известного коллекционера редкостей и спонсора тайных обществ.
Алексей покинул лавку с тяжёлым сердцем. Он понимал: история Виктора — не просто исчезновение. Это что-то большее. Он направился в Замоскворечье, к дому Кирьянова, но прежде решил завернуть в трактир на Пятницкой, где часто собирались бывшие однокашники.
В трактире стоял шум, пахло щами и табаком. Алексей заметил знакомое лицо — Николай Вержбицкий, бывший ученик, ныне писарь при городском суде.
— Алексей! Что за неожиданность!
— Нужна помощь, Коля. Ты же в суде — можешь узнать, не фигурирует ли Виктор Стрельцов в каких-либо делах?
— Ты вовремя. Только вчера говорили о нём. Был вызван к следователю Лисицыну — тот ведёт дело о пропавших документах из Министерства внутренних дел. Всё строго.
— А что за документы?
— Шифры. Пароли. Старые дела. Вроде бы, некто пытался их продать. И есть подозрение, что Виктор знал об этом.
Алексей почувствовал, как земля уходит из-под ног. Простой поиск друга оборачивался чем-то куда более опасным. Он оставил трактир, вышел в вечернюю мглу и поспешил к дому Кирьянова.
Дом оказался мрачным и закрытым. Дворник сказал, что хозяин уехал два дня назад, оставив лакея. Алексей добился встречи с ним. Лакей был молод, но напуган.
— Да, господин Виктор приходил. Искал какие-то книги. Хозяин велел ничего не давать, но он пришёл с чем-то — бумагами, и хозяин всё же его пустил. Они долго спорили. Потом господин Кирьянов вышел — бледный, злой. Виктор ушёл, а через час приехала чёрная карета. Оттуда вышел человек в форме, но без знаков отличия. Больше я его не видел.
Это был след. Алексей записал всё, поблагодарил и ушёл. Он не знал, что в этот момент в доме графини Стрельцовой с визитом появился другой человек — в сюртуке, с перстнем в виде орла. Он вручил графине новый лист бумаги. Без подписи. Там было только одно слово: "Ищи".
Конец главы II.