Вчерашний день был настоящим кошмаром. Сергей, срываясь, выгнал меня из дома, подаренного нам отцом. Мне оставалось только думать: что дальше?
Я сидела посреди зала, держала в руках веник и совок (собирала осколки разбитой тарелки), а мысли будто гудели, как пчёлы в улье. Мне тридцать один. Я журналистка по профессии, в свободное время пишу тексты в блог о семейном счастье… Вот нелепость – у самой-то счастья в семье не осталось ни крошки!
– Надо разобраться, – тихо сказала сама себе. – Надо понять, почему…
Тут раздался звонок в дверь. Я рванула вперёд, в глазах мелькнула надежда, что это Сергей вернулся. Но на пороге стояла его мать, Тамара Фёдоровна. Она невысокая, фигура чуть полновата, ходит с тростью после операции на колене. Она вошла, тяжело дыша, с порога осмотрелась:
– Ну и беспорядок…
– Здра… – попыталась поздороваться я.
– Не до приветствий. Где Сергей? – Она посмотрела на меня так, будто я украла что-то из её дома. – Ты хоть понимаешь, что он на грани?
– На грани чего, Тамара Фёдоровна? – сердце екнуло. – Он уехал… в ярости. Мы поругались, а он сказал, что…
– Что всё, да? Что вы расстались? – Она сморщила лоб, будто в нем ходили мурашки раздражения. – Ты, Аля, слышала, что бывает, когда женщина постоянно дергает мужика разговорами о деньгах? Не выносят они этого! У него и так нервов нет!
Я расцепила руки и почувствовала, как меня затопляет злость. Вот уже и свекровь защищает его, хотя он бездумно орёт и выгоняет меня… Да и дом этот, я извиняюсь, отец мой подарил – а они все делают вид, будто папа только и ждёт, чтобы контролировать.
– Он кричал на меня, унижал, ругался о “комбинациях” моих с папой, – сказала я. – И я не понимаю, за что мне всё это.
– Да за то, – свекровь тяжело опустилась на кресло, – что надо быть покорнее, не лезть в семейный бюджет. Дом, участок – да, всё это подарок твоего отца. Но Сергей считает, что твой папа вмешивается. А мой сын терпеть не может, когда в его дела лезут старшие.
Она вскинула руки, упираясь ими в трость, и я сразу вспомнила, как она называет своего сына “Сереженька, мой соколик”, когда всё хорошо, но сейчас у неё явное раздражение.
– Тамара Фёдоровна, мне кажется, ваш “соколик” перегнул… – начала я.
– Помолчи, – она вдруг повысила голос. – Я вообще впервые вижу, чтобы он так орал! Что вы с ним сотворили?
И тут мне стало ясно: у свекрови в глазах я – источник проблемы. Как будто не было никаких обид, никакой реальности, а только её сын, которого “довели”. Я прикусила губу: больно, кровь чуть не пошла, но я не сдержала эмоции:
– Вы сами-то помните, что отец подарил этот участок? Без отца… мы бы жили в съёмной квартире. А теперь меня выгоняют из собственного дома!
Тамара Фёдоровна закатила глаза:
– Ах, как всё у тебя запущено в голове… Если подарил, то будьте благодарны, а не напоминайте об этом сто раз.
– Я и не напоминаю! – вырвался у меня почти крик, пальцы сжали ручку совка. – Просто Сергей ни разу не сказал “спасибо” папе за последний год, а только критикует его.
Моя свекровь тяжело встала, откинула с лица седые пряди.
– Я не буду это всё слушать. Если хочешь, сама уходи, но держись от нас подальше со своими обидами.
И, прихватив сумку, она вышла, громко стукнув тростью о порог. А у меня на глазах снова появились слёзы.
Вдруг мой телефон завибрировал. Я увидела имя: “Папа”. Ответила, переводя дыхание:
– Да, пап… да всё нормально, чес-слово.
Но внутри меня закипало новое чувство: так, значит, я никому не нужна в этом доме, кроме, пожалуй, своей кошки Белки. Я огляделась – кошка сидит в углу, скребёт по обоям.
В голове вертелось: уехать, просто уехать? Но всё равно я надеялась, что Сергей вернётся, мы поговорим. Что я всё ему скажу. Но… сможет ли он выслушать?
Мой телефон снова завибрировал. На этот раз СМС от свекрови: “Я тебе дала шанс уйти по-хорошему”. Сердце у меня ухнуло куда-то в пяточную область. Кажется, война разгорается всерьёз. Но, может, есть кто-то, кто сможет помочь разрулить ситуацию?
Я и подумать не могла, как эта мысль станет началом нового витка семейного кошмара… Читать далее...