И снова об одном из трёх моих любимых романов. Об одной из лучших книг мировой литературы. О “Войне и мире”.
В "биографии" романа Толстого есть один любопытный факт, связанный с Великой Отечественной войной. Неожиданным образом, книга о таком далёком нашествии Наполеона, жизни и проблемах каких-то давно исчезнувших дворян стала в этот период настоящим хитом среди массового читателя.
Литература на любое событие традиционно в первую очередь откликается поэзией. Она эмоциональна, связана с актуальными переживаниями. Для поэзии не нужна сложная фабула, даже незначительного события или картины вполне достаточно. Не нужно быть великим знатоком, чтобы помнить: Великая Отечественная война дала нам массу талантливых поэтов, начавших писать с первых же дней войны.
За лирикой (или одновременно с ней) следует публицистика: эссе, очерки, заметки. Это жанры также достаточно гибкие, не претендующие на целостную картину. Позже к ним может присоединиться драма, малая проза, а вот время крупного эпоса приходит последним.
В литературоведении существует понятие "эпической дистанции". Оно означает, что автор эпоса всегда отделён от описываемых событий временнóй дистанцией. Это позволяет говорить о завершённой истории относительно беспристрастно и с пониманием её сути. Конечно, это всё относительно, но для создания полноценного, осмысленного романа нужно время.
Обратите внимание: несмотря на важность событий и огромное количество талантливых авторов, большинство романов и повестей о Великой Отечественной войне выходят в 50-60-х годах.
Читатель военного времени остро нуждался в книгах, которые помогли бы понять происходящее, собрать целостную картину мира. Это подтверждается статистикой: несмотря на падение тиражей, государство активно поддерживало издательства, уделяя особое внимание той литературе, которая способна укрепить патриотизм и народное самосознание.
Авторы мемуаров отмечают, что книг катастрофически не хватало: помимо библиотек открывались книжные клубы, регулярно проводились коллективные чтения вслух, книги даже переписывали. К примеру, цитата из дневника поэта Н.С.Тихонова о блокадном Ленинграде:
В городе в огромном спросе книга… Книжные магазины полны покупателей. Все приезжающие с передовых позиций жадно устремляются за книгой.
Конечно, это было в том числе и результатом стремления на время убежать от ужасов реальности. Но дело не только в этом. Так как больших эпических произведений на тему современной читателям войны ещё просто не было, замену им искали в классике. Стремление найти ответы, твёрдую и целостную картину привело их к "Войне и миру".
Вместо пересказа я хочу привести три отзыва участников этих событий. У них получится объяснить гораздо лучше.
В годы войны люди жадно читали «Войну и мир», — чтобы проверить себя (не Толстого, в чьей адекватности жизни никто не сомневался). И читающий говорил себе: так, значит, это я чувствую правильно. Значит, оно так и есть. Кто был в силах читать, жадно читал «Войну и мир» в блокадном Ленинграде.
Толстой раз навсегда сказал о мужестве, о человеке, делающем общее дело народной войны. Он сказал и о том, что захваченные этим общим делом продолжают его даже непроизвольно, когда они, казалось бы, заняты решением своих собственных жизненных задач. Люди осажденного Ленинграда работали (пока могли) и спасали, если могли, от голодной гибели себя и своих близких".
Л.Я.Гинзбург "Записки блокадного человека"
Для моего поколения, увидевшего немцев у ворот Москвы и у стен Сталинграда, чтение «Войны и мира» в тот период нашей жизни стало навсегда запомнившимся потрясением, не только эстетическим, но и нравственным. Это была книга, которая отвечала нам на самые прямые вопросы времени: что есть действительная храбрость и действительная трусость? Кто, какие люди представляют собою действительные пружины войны и кто — пружины мнимые? И, наконец, главное: сумеем ли мы сокрушить тех, кто дошёл до Москвы, а потом до Волги? Да или нет? И при всей внутренней сложности и отсутствии готовых рецептов человеческого поведения именно «Война и мир» стала в годы войны тою книгою, которая самым прямым образом укрепляла дух сопротивления, охвативший страну перед лицом иноземного нашествия. В данном случае — фашистского.
К.М.Симонов
В качестве третьего примера приведу стихотворение Бориса Слуцкого, также участника Великой Отечественной войны, "Роман Толстого":
Роман Толстого в эти времена
перечитала вся страна
в госпиталях и в блиндажах военных.
Для всех гражданских и для всех военных
он самый главный был роман, любимый:
в него мы отступали из войны.
Своею стойкостью непобедимой
он обучал, какими быть должны.
Роман Толстого в эти времена
страна до дыр глубоких залистала;
мне кажется, сама собою стала,
глядясь в него, как в зеркало, она.
Не знаю, что б на то сказал Толстой,
но добродушье и великодушье
мы сочетали с формулой простой:
душить врага до полного удушья.
Любили по Толстому; по нему,
одолевая смертную истому,
докапывались, как и почему.
И воевали тоже по Толстому.
Из четырех томов его
косил
на Гитлера
фельдмаршал престарелый
и, не щадя умения и сил,
устраивал засады и обстрелы.
С привычкой славной―
вылущить зерно
практического―
перечли со вкусом
роман. Толстого знали мы давно,
Теперь он стал победы кратким курсом.
Как видно, свидетельства сходятся в главном: в годы войны "Война и мир" стала книгой, которая давала ответы, помогала найти ориентиры и не потерять себя в страшных обстоятельствах.
Стройное спокойствие эпоса Толстого спустя десятилетия стало именно тем, чего не хватало читателю. Книга успешно заполнила пустоту, возникшую в ожидании современной прозы.
Подобных высказываний можно найти множество. Я постоянно думаю над тем, как найти правильные слова, чтобы вдохновить на чтение русской классической литературы. Как мы видим, в критический момент массовому читателю никаких слов не нужно - он сам чувствует, где правда.
С наступающим праздником всех.
Читайте классику.
-------------------------------------------------
Мой телеграм-канал, где можно найти всякие забавные (и не очень) цитаты и мысли о русской литературе: https://t.me/nashevsyoidrugie