Ближе к вечеру, когда жар разогревшегося не по апрельским меркам дня немного спал, я отправился в Измайловский лесопарк, посмотреть, как он расцветает и распускается. Надо сказать, никак не могу привыкнуть, что в двадцатых числах второго весеннего месяца в лесу уже становится темновато, от раскрывшихся клёнов, берёз и лип, да и дубы уже показали свою сочную салатовую зелень. Что уж говорить про ковёр, на котором от прошлогодней листвы остался только шорох, производимой мышами, белками, да птицами. Кругом распустились лютики, кислица и фиалки, а изумрудное многотравье спрятало прошлогоднюю листву. Весна набрала ход, хотя, периодически делает парадоксальные остановки и совершенно спокойно, может уйти в минусовую отметку после палящего солнце, а то и вовсе – засыпать цветущие поляны снегом…
Мне было интересно забраться в часть леса, где не бывает людей, а именно болота в русле Красного ручья. Место сильно заросшее, дикое, кто бы мог подумать, что в советское время именно здесь были деревянные дома, если не ошибаюсь так или иначе относящиеся к совхозу. Сейчас это место полностью принадлежит природе, которая всегда быстро забирает своё. Мне нравится ходить в этом абсолютно нелюдимом участке леса, где попросту даже нет тропинок. С другой стороны здесь интересно находить намёки на былую цивилизации, например, старые, покрытые мхом камни от фундамента, старые изогнутые, давно не плодоносящие яблони и неожиданно растущие среди бурьяна одиночные нарциссы. Хранителями этой болотистой долины давно стали птицы, в частности крапивники (или орешки) – именно их я и хотел найти в этот день…
Крапивник пролетел шмелём от трухлявой коряги до мшаного пня. Покрутился на месте, затем спустился на землю и подобно мыши начал шебаршиться в хрустящей листве. Через мгновение он уже перепорхнул на отдельно торчащий сухой столб ольхи и начал рассыпать по лесу свою звонкую песню. Поют крапивники очень громко – тот случай, когда крошечный размер ни разу не влияет на силу голосовых связок. Напевшись, орешек вновь упорхнул к бурелому и начал его интенсивно изучать, периодически доставая что-то вкусное и утоляя голод.
Для фотографа – крапивник не модель, а истинное мучение. Птица может быть достаточно близко, но она в постоянном движении, места обитания выбирает исключительно труднодоступные – и мелкие палки, травинки, заросли кустов – да чего только душе угодно будут постоянными помехами фокусировки и незваными гостями в объективе камеры. Чтобы достичь результата в этот раз я спрятался за расходящейся на два ствола старой берёзой, уселся, максимально прижавшись к земле и просто ждал, когда крапивник окажется в нужной площади. Но, поверьте мне, такая съемка не для слабонервных и выдержкой желательно запоститься с запасом.
Крапивники птицы очень харАктерные. Это классический пример территориального интроверта в мире птиц. Он не терпит конкурентов и обязательно будет прогонять оного из полюбившегося валежника. А валежник для крапивника дело обязательное, чем больше наваленных деревьев, торчащих пней и прочего лесного хлама – тем лучше для птицы. Как и королёк он в постоянном движении и постоянно должен питаться, чтобы не потерять в весе с его очень быстрым метаболизмом, разница лишь в том, что корольки чаще держаться крон елей, а орешку там делать нечего – он ведёт практически мышиной образ жизни. Что забавно, когда случаются неожиданные заморозки или снегопад, крапивники на время выключают режим одиночки и собираются вместе где-нибудь под корягой, приживаются другу к другу и так проводят холодные ночи, выживая сообща, греясь теплом собрата.
Поснимав подкоренника (да, ещё и такое название можно встретить, когда мы говорим о крапивнике) я отправился дальше. А птица продолжала заниматься своими хлопотами. О, их у маленьких звонких певцов предостаточно. Крапивники строят с дюжину гнёзд, напоминающих небольшие пещерки, но только одно предпочтёт избранница (и то – не факт). Вот такие серьёзные моменты в жизни крошечной птицы.
Я гулял по вечернему лесу практически до заката. Слушал песни птиц, ветра и молодой листвы. Искорки солнца мелькали между зеленеющих веток, а цвета каждые десять минут менялись, плавно переходя от белёсо-лимонных к пурпурно-розовым. Но самые любимые краски дарил, конечно, «золотой час» перед закатом. В этот момент я очутился в лиственничной аллей, гигантские деревья повидали многое на своём веку, они были посажены ещё в старые времена – в конце 19 века. Этот участок леса источает некое благородство, степенность и поражает своим истинным величием и красотой. Мой объектив не позволяет делать пейзажные снимки, но я попробовал запечатлеть элемент стволов старых деревьев, чтобы отобразить их достоинство и царственную величавость. Если будете в Измайловском лесопарке – посетите это место у Красного пруда – оно подарит Вам незабываемые эмоции.
В низинах, где растёт ольха и раскинули свои широкие ветви ивы, птичий хор пел колыбельную дню. Много зарянок, дроздов. Я спустился в эту цитадель снов и, не смотря, на уже мерцающий гаснущий свет вечера сделал несколько кадров очаровательной малиновки, чьи ноты тихой флейты успокаивали жар долгого апрельского солнцестояния. Обойдя низину по периметру, поднявшись на небольшой холм берега давно канувшей в лету Просянской плотины, оставив после себя только эту возвышенность, я посмотрел на гаснувшее солнце и подумал, что, наверное, всё лучшее только впереди – и с этой оптимистичной мыслью отправился в сторону дома, глядя, как на небе начинает включаться уже сумеречная иллюминация. Это был отличный вечер в любимом Измайловском лесопарке.
Друзья, спасибо за поддержку и доброе внимание! Всегда жду Ваши комментарии - и буду очень рад, если подпишетесь на мой канал!
С Вами был фотограф природы Михаил Ездаков